Жрица богини Маар

— Только посмотри, что он себе позволяет! — завидев меня, воскликнула сестра и махнула рукой в сторону стола.

Там лежал большой букет синих и белых колокольчиков. В тарийской традиции такие букеты были просьбой разрешить ухаживания.

— Он издевается! — бросила Гарима, сжав конверт. — Завтра же швырну ему цветы в лицо!

— Кому? — осмелилась спросить я.

— Тевру, конечно! Вначале использовал меня, чтобы разобраться в политических течениях столицы! Теперь ему снова понадобились сведения! Он улестить меня решил! Совсем с ума сошел!

— Сумасшедшим он мне не казался, — хмыкнула я.

Сестра раздраженно махнула рукой, остановилась и спросила с вызовом:

— Тогда зачем он прислал цветы, по-твоему?

Я пожала плечами:

— А мысли, что он всерьез решил ухаживать за тобой, ты не допускаешь?

— Я достаточно часто вижу себя в зеркале, чтобы не допускать таких глупых мыслей! — зло ответила Гарима.

Ожидаемые слова. Именно такой я видела сестру во время ритуалов. Она не лукавила, действительно не верила, что может кому-то нравиться.

— Просто напомню, что пригласила его Абира, но все же ею он не заинтересовался нисколько, — стараясь говорить спокойно, подчеркнула я. Гарима хотела возразить, но я твердо продолжила: — А еще просто напомню о жене принца Торонка. Она совсем не красавица. И все же он ее искренне и нежно любит.

Гарима нахмурилась и уже открыла было рот, но я не дала ей заговорить:

— Ты треплешь конверт. Что это?

Мой вопрос ее отвлек. Гарима недоуменно посмотрела на письмо в руке, будто начисто забыла о нем.

— Он прислал.

— Ты читала?

— Да, оно вполне милое, — признала она.

— О политике? — полюбопытствовала я.

— Нет, — Гарима досадливо отмахнулась и хмуро добавила. — Но и лестных слов там тоже нет, если ты на это намекала.

— Неудивительно. Он ведь умный человек, понимает, что ты им не поверишь, — вздохнула я. — Он просит о встрече?

— Да. Завтра, — сестра все больше хмурилась. Создавалось впечатление, что мое поведение и видение ситуации не оправдывало ее ожиданий. Гарима, видимо, надеялась, я соглашусь с ней целиком и полностью, а не предположу, что намерения господина Тевра могли быть благими. Мое отношение ее заметно сбивало с толку.

— Он точно вежливей принца Ясуфа. Гонец, письмо, цветы… Это не короткая записка с голубем, чтобы поставить в известность, — подчеркнула я.

— Думаю, все эти игры в вежливость с появлением принца и связаны, — скомкав бумагу, Доверенная отбросила многострадальное письмо на стол. — Тевру нужны сведения. Принцу нужно оценить расстановку сил в столице и узнать как можно больше об общинах, наших делах и прочем… Вот Тевр и старается!

Она закончила с ожесточением, тон ее не допускал возражений и инакомыслия. Я решила не спорить.

— Император просил нас допросить господина Тевра до того, как…

— Как сам поговорит с принцем? — перебила Гарима. — Разумное решение. Допросим! — она хищно усмехнулась: — Прямо завтра же и допросим!

Она решительно села за стол, схватила папку с чистыми листами и потянулась к чернильнице. Судя по движениям и по тому, как дрожали ее пальцы, сестра могла написать воину только резкость.

— Хорошо бы, чтобы он не насторожился, — намекнула я. — Иначе может надеть какой-нибудь сарехский амулет, чтобы нам еще сложней было пробиться к его воспоминаниям. Хотя я уверена, что он не станет пользоваться зачарованными вещами, общаясь с тобой.

Перо замерло над бумагой — Гарима задумалась, повисла тишина, нарушаемая только чириканьем птиц в клетке.

— Я напишу вежливое послание, — медленно роняя слова, заговорила сестра. — В том же тоне, в каком писал он. Но боюсь, и его воспоминания запечатаны сарехским священником. Сможем ли мы пробиться?

Она повернулась ко мне и с явно слышимым страхом в голосе сказала:

— Не хочу повторения истории с послом.

— Я думала об этом, — понимающе кивнула я. — И после того, как Великая исцелила тебя, считаю, будет правильно провести для господина Тевра ритуал. Чтобы кристалл и браслеты помогали нам. Ведь мне удалось открыть воспоминания лекаря и конюшего.

— Но у нас нет Передающей, — досадливо напомнила Гарима.

— Но нам она и не нужна, — улыбнулась я. — Мы хотим узнать правду, а не забрать душу преступника. Нечего передавать кристаллу.

— Ты права, — согласилась после недолгого замешательства сестра. Ее настроение заметно улучшилось, она даже улыбнулась. — Мы справимся вдвоем.

Странно было готовиться к ритуалу вдвоем, но вместе с тем меня не покидало чувство правильности происходящего. Гарима не стремилась к разговорам, я молчала, позволив песне прислужниц полностью затопить сознание. Невесомая мыльная пена, горячий пар, знакомый аромат ладана и гвоздики, уверенные прикосновения женщин погружали меня в приятный полусон. Холодный воздух в комнате с бассейном прояснил мысли, очистил разум. Вдруг поняла, что я искренне рада отсутствию Абиры, что устала от нее за эти годы неимоверно. Устала от капризов, высокомерия, самолюбования, раздражалась из-за того, что она всячески выставляла свою природную красоту перед Гаримой напоказ и старалась подчеркнуть несовершенства Доверенной.

— Неловко признаваться, — выдохнула полулежащая рядом в кресле сестра, — но я рада, что ее здесь нет.

— Я тоже. Никогда не понимала, почему ее выбрали.

Вода тихонько плескалась у края бассейна, я куталась в пушистый халат, пила пахнущий имбирем и мятой чай и думала о предсказаниях покойной Доверенной.

— Хорошо, что нам не придется выбирать Передающую. Твоя предшественница сделала все за нас, — я нарушила долгую паузу.

— Нет, не все, — задремывающая Гарима встрепенулась, покачала головой. — Она назвала имя следующей Забирающей. Правда, со странной припиской «если будет жива». Но не указала, кто станет новой Передающей.

— Как же быть? — удивилась я.

— Поиск, — невозмутимо пожала плечами сестра. — Кристалл поможет нам, покажет будущую жрицу.

— Когда будем искать?

Я догадывалась, что Гариме хотелось бы поскорей восстановить тройственность союза даров. Ведь целью ее жизни было служение Великой, невозможное без Передающей. Мне же претила мысль, что через какую-то неделю в комнатах Абиры могла поселиться другая женщина. Казалось, это было бы слишком рано, почти неприлично рано.

— Все зависит от того, что расскажет сегодня Тевр и как охотно поделится сведениями, — твердо ответила сестра. — Потом посмотрим, зачем приехал принц Ясуф и как это скажется на столице, Императоре и политике. Что-то мне подсказывает, здесь будет неспокойно.

— Согласна. Мне тоже тревожно, — призналась я.

— Не зря, — кивнула Гарима, — ведь мы уже вплетены в чужой план. Это нужно признать, хоть и неприятно чувствовать себя безвольной куклой, которой определили роль.

Не смогла ни промолчать, ни скрыть горечь:

— Я чувствую себя так всю жизнь, сколько себя помню.

— До сих пор? — сестра нахмурилась, села, заглянула мне в глаза.

Я кивнула в ответ.

— Но ты ведь столько сделала! — искренне удивилась она. — Ты почувствовала, что Снурав действовал под заклятием. Это восстановит доброе имя хорошего человека. Ты почувствовала, что и конюший повредил колесницу по принуждению. Это очень важно. Для его семьи, для памяти о нем. Благодаря твоему предупреждению удалось спасти жизнь принцу Торонку. Какая же безвольная кукла способная на такое? — сестра ободряюще улыбнулась, искренне считая свои доводы стоящими.