Жрон
Шрифт:
— И хотела бы не идти, но всё моё журналистское естество восстаёт против такого.
Потом вздохнула ещё горестней, открывая кухонный шкафчик и доставая оттуда новую пачку сигарет, пожаловалась:
— Так я никогда курить не брошу.
— Закуришь тут, — ругнулся я, лезть в эту первостатейную грязь, являющуюся воспоминаниями Седрика, не хотелось категорически. Но короткое и веское — «надо» — всё же перевесило.
В целом, четыре из пяти воспоминаний от предыдущих не отличались. Всё те же, всё там же, всё так же. Не обращая внимания на основное действо, я, отвернувшись, разглядывал
А вот последнее заметно отличалось и в первую очередь тем, что там не было Гермионы.
— Эксперимент номер семь, — бодро проговорил ломающийся голос Диггори. — Подтверждена высокая восприимчивость домовиков к заклятию Империо и сохранение в них управляющей программы на долговременный период.
Говорил он опять по-русски. Глядя на старающуюся понять что он там излагает Скитер, я признал самому себе, что это большой такой плюс для меня. Доверие доверием, но о кое-каких вещах ей знать не следовало, да и никому не следовало, эти знания должны были умереть со мной.
А Первый продолжал ходить вокруг замершей домовички.
— Тутси, повтори, — сказал он уже по-английский. — Что ты должна делать?
А домовичка заговорила, чуть пискляво:
— Я должна каждую среду после одиннадцати ноль-ноль на седьмом этаже сильно захотеть увидеть хозяина Седрика и войти в появившуюся дверь, после чего ожидать дальнейших указаний.
— Отлично, — Диггори просто светился от радости, когда разглядывал мелкую эльфу.
— А теперь возьми вон ту склянку на столе и выпей, будь добра.
Безмолвно подойдя к столу, Тутси одним движением замахнула бурое содержимое сосуда и вдруг словно поплыла, вытягиваясь вверх и в стороны. Наволочка затрещала под напором резко увеличившегося тела и, лопнув, опала подле ног — я не поверил своим глазам — Гермионы. Абсолютно голой двенадцатилетней Гермионы.
Сигарета выпала из приоткрытого рта журналистки. Круглыми глазами взглянув на меня, она витиевато выругалась. Что ж, я был с ней полностью солидарен. Додуматься до такого, я даже не знал кем надо было бы быть.
— Упс, — глядя на остатки эрзац-одежды домовички, издал растерянный возглас Диггори. — Об этом я не подумал.
Но растерянность его была недолгой. Обойдя преобразившуюся эльфу по кругу, он прицокнул языком, сказал со странными нотками в голосе:
— А ты хороша.
Кашлянув, снова начал надиктовывать академическим голосом:
— Итак, экспериментально доказана также восприимчивость домовиков к оборотному зелью, причём, как я и подозревал, в их случае ограничение на массу, — тут он прервался, пробормотав в сторону, — надо бы выяснить, в каких пределах, — продолжил: — Снимается. Видимо в процессе участвует и личная магическая сила объекта, каким-то образом преобразовываясь в материю. Судя, также, по состоянию объекта, программа подчинения продолжает работать.
Отступив на пару шагов, он окинул довольным взором дело рук своих. Жестом фокусника достав откуда-то бутылку вина, наполнил бокал, словно по волшебству появившийся во второй руке, сказал, самодовольно:
— А ведь нигде этого нет. Даже в запретной секции Хогвартса. Никто и особенности эльфовой беспалочковой магии
толком никто не изучал. Куда уж до более серьёзных исследований.Поднял бокал, салютуя Тутси-Гермионе:
— Благодаря тебе я ещё стану богатым и знаменитым. Вот увидишь.
Выпил и, размахнувшись, швырнул его об стену, только осколки брызнули во все стороны.
— На удачу, — прокомментировал Диггори. Ещё раз внимательно оглядел домовичку. — А знаешь, ведь это так возбуждает, — сказал он, а глаза Скитер и так бывшие как два блюдца, стали ещё больше.
— Пошли, — торопливо дёрнул я её, увлекая за собой, прочь от начавшего самозабвенно дрочить Седрика. Тенями мы скользнули наверх, к поверхности, и уже там, очутившись в квартире у Риты, молча плюхнулись на диван. А я, в который раз покачав головой и отняв руку от лица, сказал:
— Нет, я был не прав, он не больной ублюдок, он просто больной.
— Получается, — медленно проговорила Скитер. — Всё это время он, наложив империо, под обороткой, трахал домовичку…
— Получается, — ответил я, ещё раз вспоминая всё виденное там.
— Действительно — больной. Это же надо было до такого додуматься, — журналистка пребывала в глубочайшем афиге.
— Угу, — буркнул я. — Осталось понять, как теперь это всё развидеть.
Глава 32
Обратно в Хогвартс я прибывал в глубочайшей задумчивости. Под мерный перестук колёс, разлёгшись на одной лавке и закинув на вторую сорокалитровый рюкзак со шмотками, я пытался сосредоточиться на предстоящем святочном бале. Поезд был практически пуст, и мне никто не мешал в моих раздумьях, но мысли нет-нет, сползали на личность первого попаданца.
Куда он мог зайти в своих экспериментах, одному Мерлину было ведомо. Невольно вспомнилось сказанное Поттером о Хвосте. В свете вновь открывшихся обстоятельств, на вопрос, зачем крыса понадобилась Седрику, вариантов ответа становилось уже до неприличия много. Единственно, вряд ли это было что-то банальное, как я подозревал в начале, чем-чем, а этим Первый, как показывает практика, не страдал.
Дверь моего купе вдруг поехала в сторону. Бросив в проём быстрый взгляд, я поднялся, скрывая удивление и внутренне собираясь, подал руку с лёгким кивком.
— Мисс Гринграсс.
Да, за порогом купе стояла моя партнёрша по танцу, собственной персоной. Глаза её критически прошлись по моему непритязательному виду. Из магловских джинс и майки с принтом в ученическую одежду я планировал переодеться ближе к прибытию, так что особым аристократизмом не блистал.
Приняв руку, она зашла, присев на поспешно освобождённое от рюкзака место, сказала:
— Наедине можно Дафна.
Я плюхнулся следом, а она добавила:
— И я искренне надеюсь, что у тебя есть что-то более приличное, чтобы пойти на бал.
Не сдержавшись, я расплылся в довольной улыбке.
— Это значит — да?
— Если только ты не будешь вести себя как полный идиот, — холодно предупредила она.
— Не в моих интересах, — поумерив пыл, постарался как можно более серьёзно заверить её.
— Надеюсь, — скепсис из её голоса так и не ушёл окончательно.