Жупочка стреляет на поражение

Значит, интрижка закрутилась уже после спасения. Вряд ли у грязных, голодных и угнетённых пленников мог быть интим в камере.

Вчера перед сном Жупочка попросила, чтобы Гедеон ночевал у себя, а не с ней. Сказала, что нехорошо себя чувствует.

Врала?

А ещё, когда он подхватил её на руки, ему показалось, что она как-то резко прибавила в весе. До похищения и в последние дни Жу и впрямь без конца ела, но потяжелеть в два раза, при этом не особенно изменившись внешне – вот странность.

Что-то тут нечисто...

Может, Жу зачаровали? Приворожили к Родерику, чтобы рассорить братьев и короля заодно? То-то она вчера вечером нехорошо себя чувствовала.

Вдруг это ещё один заговор?

Собрав моральные силы в кулак, Гедеон решил проверить, ночевала ли Жупердилья у себя или сразу после ухода жениха отправилась соблазнять кронпринца?

Миновав дежурящую в гостиной горничную, он промчался в спальню, а там... Жу, безмятежно спящая, похожая на ангелочка, ну, или на чертёнка. Это ещё как посмотреть.

Солнечно-золотистые волосы шальными лучами разметались по подушке, под щекой Жу мокрое пятнышко от слюны, дыхание размеренное.

Как натурально она спит!

Створка двери громко стукнулась о пяту, Жупа резко вздрогнула и открыла глаза:

– Гедеон... – ласково и сонно протянула она. – Чего шумишь?

– Не прикидывайся! – громом разнёсся по покоям его голос. О, боги, он ещё никогда не был так сердит!

Жупа нахмурила брови и села на кровати. Сдвинутые брови – это её коронный жест, предвещающий бурю. Мало не покажется никому.

– По какому праву ты со мной так разговариваешь? – от её ледяного тона у Гедеона непроизвольно дёрнулся кадык. Всё же она не права, когда отрицает родство с королём Галлии. Голос у неё повелительный.

Принц собрал в кулак всё своё мужество и выдал:

– Ты прекрасно знаешь, что я видел вас с Родериком. Что, уже успела поругаться с ним и передумала бросать меня?

– ЧТО-О-О??? – взвизгнула она и метнула взгляд на второе смятое место у себя на кровати.

Сбитый с толку Гедеон наблюдал за тем, как Жупа становится на карачки и заглядывает под кровать, затем несётся проверять ванную, потом проверяет гардероб и, не найдя искомого, закусывает нижнюю губу.

Что за цирк она здесь устроила? Надеется, что Гедеон поверит в её актёрскую игру?

– Проклятье... – выругалась она себе под нос и уже громче спросила Гедеона: – Где ты их, то есть нас видел?

– Вот только не надо... – попытался отмахнуться он, но Жупа требовательно перебила его:

– ГДЕ???

Гедеона словно током прошибло от вибраций её голоса.

– В гостиной покоев Родерика, – процедил он.

– Идём! – Жупа деловито стянула со спинки тахты шёлковый халат, торопливо накинула его и, схватив Гедеона за руку, потащила прочь из покоев.

Так они и шли: Жупердилья торопилась и пёрла, как локомотив паровоза, а Гедеон кривился и упирался. Брата-предателя ему сейчас хотелось видеть ещё меньше, чем изменницу-невесту.

Дверь в покои кронпринца была притворена, но не закрыта на замок.

Странно, но два стражника даже не подумали остановить растрёпанную Жупердилью и пропустили внутрь.

А там...

Торопливо мелькающий мужской зад на тощих ножках и торчащие в стороны, до боли знакомые женские ноги.

Девица не стеснялась кричать и постанывать от удовольствия, подстёгивая любовника входить к неё глубже и жёстче.

Да, её голос Гедеон тоже знал. И, нет, эти возгласы не могли принадлежать Нотеше. Потому что... Это стиль Жу, её тон, её всё!

Наконец, двое развратников громко, бесстыже охнули и затихли.

– Закончили? – Жу набрала в лёгкие побольше воздуха и ринулась в атаку: – Ты что творишь, гадина?!

***

Днём раньше

Жупердилья

Вечером со мной начало происходить что-то странное: живот закрутило, вздуло, в теле появились невыносимые слабость и тяжесть, а ещё сонливость. В общем, я вдруг поняла, что неспроста меня назвали Жупердильей. Ой, неспроста...

Гедеон был изгнан дабы не стать свидетелем того, что девочки пукают не только бабочками.

Вскоре я пожалела, что прогнала жениха. Ибо ломать меня начало не по-детски. Уж не отравлена ли я? Длинные загребущие ручки Нотеши могли дотянуться до меня и из-за моря.

Я так и представила: найдут меня поутру всю уделанную и хладную. Смерть такая же нелепая, как у моего первого супруга Акакия Фридриховича. Вот, и у него имя тоже было подходящее... Видимо, как назовёшь человека, так он и помрёт.

Ужас!

Я бы хотела остаться светлым образом в памяти Гедеона. Но, как говорится, поздняк метаться, от поноса не убежишь.

Так меня и вырубило на полу, не доползшую из туалета до кровати. Потом сознание возвращалось ко мне урывками. Помню, как я стонала от невыносимой боли, словно меня раздирают надвое. А ещё Вторая в кои-то веки не подавала признаков жизни, и вскоре я поняла, почему...

В моей ночнушке с треском уместились две меня!

– Эт-то к-как? – я потыкала с копию своего тела пальцем, и это тело зашевелилось и открыло глаза! – А-а-а! – из последних сил завизжала я, но бежать было некуда – мы связаны.

– Заткнись, и без тебя тошно...

– Т-ты к-кто? – меня колотило крупной дрожью.

– Догадайся, – прошипели мне.

Вторая. Отделилась.

Такое чувство, что она знает о нашем разделении больше меня.

– Разумеется, знаю! – прочитала она мои мысли. – Я должна была родиться двадцать четыре года назад. Чему ты удивляешься? Я лишь забрала положенное мне по праву, – и Вторая начала выпутываться из моей сорочки, затем пьяными движениями поползла к графину с водой и залпом осушила стакан.

– Так это было твоё колдовство?

– Естественно! Думаешь, мне по кайфу трахаться с мужиком, который вызывает у меня лишь чувство омерзения?

– Гедеон не мерзкий!

– Ещё какой! – Вторая голышом поползла в гардеробную, а оттуда на карачках в ванную.

А я принялась ощупывать себя: что, если моё тело, утратив половину силы, умрёт? Чувствую себя, как будто по мне проскакал табун лошадей. Надо хотя бы на кровать залезть, а то на паркете я вся замёрзла. О... Мягкая постелька! Там меня и вырубило, на сей раз до утра.