Жупочка стреляет на поражение
Шрифт:
– Нет.
– Странно. Твой вес несколько... увеличился. И это притом, что серьёзных изменений в твоей фигуре я не вижу.
– Не с чего мне было толстеть! Кормили из рук вон плохо, и те крохи я делила на двоих. Но если ты хочешь, я буду меньше кушать...
– Дело не в этом. С тобой по-прежнему происходит что-то странное, и оно мне не нравится.
***
Следующие три дня я видела Гедеона лишь урывками. Оказалось, что король Барнабас и его сыновья решили пока не раскрывать тайну возвращения настоящего кронпринца, чтобы поймать
Королеву Присциллу, рыдающую и растерявшую всю свою спесь, заключили в камеру, хотя она до последнего твердила, что не участвовала в пленении Родерика. Но Барнабас был непреклонен.
Ага-ага, можно подумать, у кронпринца нет глаз!
В общем, со слов Гедеона, его мачеху отправили в пыточную. У меня от одного этого слова в глазах пляшут мухи, но как вспомню, что она хотела убить Родерика, – хочется самолично подвесить эту бездушную бабу на крюк!
– Жу, ты не против временно переехать в другие покои? – спросил Гедеон.
– Для чего?
– Родерик по-прежнему в тяжёлом состоянии, и он говорит, что ему хорошо поднимало дух твоё присутствие. Ты не могла бы побыть с ним, пока он прикован к постели?
«Да! Уже бегу!» – возликовала Вторая.
– Эм-м... Ему точно я нужна, а не целитель?
– Целитель сделал всё, что мог. Дальнейшее выздоровление – дело времени.
– Ладно, – нехотя согласилась я, потому что Вторая внутри меня утратила адекватность.
– К тому же на твои покои поставят новую защиту, и это займёт какое-то время.
Так я переехала в скромные, но просторные покои корпуса «С», предназначенные для не очень именитого, но большого семейства. Знал бы Гедеон, чем это всё кончится...
Родерик... мало походил на того, кто им притворялся. Почти три месяца заточения и нахождения на грани жизни и смерти оставили на его теле заметный отпечаток.
У меня сердце зашлось, как только я увидела кронпринца, бледной живой мумией полулежащего на широкой, но довольно скромной кровати.
Нам ведь предстоит познакомиться заново, несмотря на то что я ему, простите, попу подтирала и не только её.
Ох... Мы впервые увидели друг друга.
Я замерла на пороге спальни, боясь шагнуть ближе. Кажись, залилась краской, как маменькины розовые помидоры на солнышке.
«Ты, это, шагай давай, а то он ещё примет нас за имбецилку», – забеспокоилась Вторая.
Я смотрела на Родерика, а он – на меня. И во взгляде его не было ни капли радости. Он раздражённо смотрел на меня и хмурил чёрные, совсем как у отца, брови.
«Ой, чего это он?» – испугалась я, а сердце у меня совершало кульбиты в груди: тудух-тудух! Тудух-тудух!
Может, Гедеон меня обманул? Почему Родерик смотрит на меня с такой ненавистью? Что я ему такого плохого сделала?
– П-привет... – поздоровалась я первой.
Стоило ему услышать мой голос, как его неприязнь сменилась изумлением, а сам он... Нет-нет, это у него, наверное, кроватная пыль попала в глаза, такое бывает!
–
Жу? – хриплое.– Угу... – кажется, пыль и до моих глаз долетела. Да что за спальня тут такая грязная?! Лучше бы Рика в мою перенесли!
– Привет... Подойдёшь?
Какой у меня был вариант? Позорно сбежать? Броситься принцу на грудь?
Ну, разумеется, я бросилась ему на грудь! Честное слово, это Вторая захватила контроль над моим телом! Бросилась на него, как распоследняя бабень на единственного на всём белом свете самца.
– Ри-и-ик! Живой! – и я беззастенчиво стиснула его в медвежьих объятиях. Медвежьих – потому что вместе с магией во мне забурлила силушка богатырская.
– Жу...
– Ой, прости, это я от радости силу не рассчитала.
– И ты прости. Я сначала принял тебя за кое-кого другого.
– Неужели мы с Нотешей так похожи?
– Только на первый взгляд. Тебя нельзя сравнивать с ней. Потому что ты прекрасна.
«Ой, какие нежности! Я сейчас растаю! Да, я прекрасна и готова разделить свою прекрасность с тобой!» – разошлась Вторая.
– Спасибо... – покраснела я в ответ.
«Надо бы откормить мужика. Вон, он какой худющий», – беспокоилась сестрица.
А я... Я понимала, что не имею права давать Родерику ложные надежды, и пора провести грань, которую я не переступлю.
– Рик, ты же понимаешь, что я невеста Гедеона, и между нами могут быть только дружеские отношения?
– Да. Но также я понимаю, что вторая твоя часть тянется ко мне.
«Да! Да! Да! – возликовала Вторая. – Он чувствует меня! Чувствует! А значит, мы будем вместе!»
– Жу, не обманывай себя. Я люблю брата, но, пока ты условно свободна, я не отступлюсь.
– Но...
– Я уже поговорил с твоим отцом. Он ничего не имеет против, лишь попросил, чтобы пока не объявляли об окончательном расторжении помолвки.
– В обход меня?!
– Триас сказал, что его не пускали к тебе, потому что ты не хотела никого видеть.
Ну, допустим, папашу я и впрямь не горела желанием лицезреть. Расстались мы нехорошо, он даже пожалел, что узнал обо мне. Так что его не жаль.
Но новости-то я имею право знать! Почто оставили меня в неведении?
– Рик, ты уже знаешь, кто был сообщником твоей мачехи? И кто притворялся тобой?
– Отец пересказал мне результаты допроса, – кивнул он.
– И? – такое чувство, что все хотят скрыть от меня всё самое интересное!
– Присциллу освободили из пыточной. Она вообще не участвовала в заговоре.
– Не может быть! Она же такая стерва! Не верю, что она ни при чём. Тут без неё не обошлось!
– Увы, её признания проверялись на детекторе правды.
– Она по-любому нашла, как обмануть прибор! Лазейка есть везде!
– Прибор магический, а она не маг, – Рик покачал головой. – Жу, мне ещё труднее поверить в её непричастность, ведь я лично видел, как Присцилла скомандовала бросить меня в яму и пожелала мне долгой и мучительной смерти.