Журнал «Если», 1999 № 12

Не доплыв метров пять, она свела ноги и по инерции скользнула к стенке бассейна. В последний момент девушка ухватилась за облицованный плитками желоб. Голова и плечи вынырнули над краем бассейна. Задумчиво поглядев на Роджера, она улыбнулась.

— Привет.

— Здравствуйте, — ответил мальчик.

— Не сказать, чтобы здесь было много народу, правда?

— Одни уехали на экскурсии, — сказал он, отметив про себя, какие у нее яркие, васильковые глаза. — А другие отдыхают.

— А мы — нет.

— Да, — согласился он, — мы — нет.

— Как тебя зовут?

— Роджер Герцгейм.

— А меня Анна. Анна Гендерсон.

— Я видел вас сегодня за завтраком. Вы сидели вместе…

Она по-кроличьи наморщила нос.

— С мужем. Мы тоже тебя видели.

Роджер торопливо оглянулся.

— А он… тоже решил поплавать?

— Пит? Нет, он наверху, в обсерватории.

Роджер кивнул.

— Вы здесь на отдыхе?

Она окинула его коротким оценивающим взглядом.

— Что-то вроде того. А ты?

— Мама играет в турнире. Она партнерша мистера Фогеля.

— А что здесь делаешь ты, Роджер?

— Наверное, просто путешествую. У меня каникулы.

— И тебе не скучно?

— Скучно? — переспросил мальчик. — Нет, что вы.

Девушка подплыла к ступенькам и выбралась из воды. На ней был прозрачный, скорее, символический купальник золотого, словно вино, цвета, да и вся она будто сочилась солнцем. Подойдя поближе, девушка присела на корточки.

— Можно посмотреть? — Она показала на микомикон.

— Конечно, — дружелюбно ответил Роджер. — Должно быть, для вас тут все очень старомодное.

Проглядев список записей, она вдруг сказала:

— Эй! А у тебя и мое выступление!

— Ваше?

— Ну да. Я играла в «Титусе» леди Фуксию для Универсала. Поглядев на нее — сосредоточенно и внимательно, — словно рассматривая редкую статуэтку дрезденского фарфора, Роджер с трудом вымолвил:

— Вы… Вы — леди Фуксия?

— Была ею, — рассмеялась она, — семь лет назад. Моя первая большая роль. Гейл Фергюсон. Посмотри в списке исполнителей… А сколько тебе лет, Роджер?

— Двенадцать с половиной.

— Значит, тебе нравится «Титус»?

— Моя любимая вещь. Правда.

— А как Фуксия?

Он отвернулся, вроде бы разглядывая далекие алюминизированные диски солнечных генераторов, уже не смотревших в зенит, а провожавших клонящееся к западу солнце.

— Знаете, я… — начал он и умолк.

— Что?

— Ничего, — ответил он.

— Не бойся. Мне можно сказать все.

Повернув голову, он вновь поглядел на нее. Улыбка девушки чуть потускнела.

— Давай, я не обижусь.

— Ну, я просто хотел, чтобы вы не говорили этого… О том, что были Фуксией.

— Так, — сказала она и кивнула. И добавила после долгой паузы:

— А знаешь, Роджер, еще никто не делал мне лучшего комплимента.

Роджер заморгал.

— Комплимента? — повторил он. — Правда?

— Правда. Ты сказал, что моя Фуксия стала для тебя реальной. Так?

Мальчик кивнул.

— Наверное.

— Ну-ка, закрой ненадолго глаза, — попросила она. — Послушай.

Голос девушки изменился, сделавшись чуточку суховатым.

— Подсолнух, — пробормотала она с легкой хрипотцой, — сломанный подсолнух, я нашла тебя, попей воды и не умрешь — во всяком случае так быстро. Но если ты все-таки погибнешь, я похороню тебя. Укрою. Пентакост даст мне лопату. Но если ты не умрешь, оставайся…

Девушка внимательно вглядывалась в лицо Роджера.

— Видишь, — продолжила она уже обычным голосом. — Фуксия существует во мне и отдельно от меня; существует в тебе и отдельно от тебя. Словом, вне времени; она не становится старше в отличие от любого из нас.

Глаза Роджера округлились, он с удивлением сказал:

— Вы говорите о ней, как будто она на самом деле существует.

— Существует! — в голосе девушки прозвучала внезапная горькая нотка. — Не знаю, что означает это слово. А ты?

— Конечно, знаю, — проговорил он, озадаченный ее тоном. — Вы существуете, я тоже. И все вокруг, — он повел рукой в сторону бассейна и отеля за ним.

— Ты уверен в этом?

Роджер решил, что она смеется над ним.

— Да, к этому я могу прикоснуться…

— И это делает и вещи, и людей реальными?

— Конечно.

Подняв руку, она протянула ему ладонь.

Прикоснись ко мне, Роджер.

Неловко улыбнувшись, он легко притронулся правой рукой к ее прогретому солнцем плечу.

— Вы реальны, все в порядке.

— Приятно слышать, — сказала девушка. — Нет, я не шучу. В иные дни я совсем не кажусь себе реальной. — Она рассмеялась. — Спасибо тебе.

Девушка встала, подошла к краю воды, привстала на пальцах с коралловыми ноготками и нырнула — профессионально, без плеска.

Стройное тело мерцало золотом под рябью воды над кафельным дном. Захлопнув микомикон, мальчик бросился к воде и нырнул следом за нею.

Турнир должен был начаться в восемь часов. Миссис Герцгейм трепетала: недавно выяснилось, что им с Гарри Фогелем в первом круге предстоит встретиться с фаворитами их секции.

— Как по-твоему, нам повезло, Роджер? — спросила она. — Только говори честно.

— Конечно, мама, в худшем случае — блок-переход.

— Разве это не чудесно? Уверена, Гарри справится. Как в тот раз в Рейкьявике, помнишь? Я уже готова была умереть! — Она нагнулась к зеркалу на туалетном столике и принялась подкрашивать ресницы. — Ты будешь смотреть по Со-Ви?

— Конечно.

Миссис Герцгейм критическим взором окинула свое отражение и вздохнула: