Журнал «Если», 2002 № 06
Шрифт:
Над зелеными холмами разнесся звук колокола.
— Пора обедать, Джейми, — сказал папочка.
Джейми помахал вертунчикам на прощание, и они с папочкой весело зашагали по сочной зеленой траве к своему дому.
— Ты счастлив, Джейми? — спросил папочка.
— Да, папочка, — кивнул Джейми. — Только жалко, что с нами нет мамочки и Бекки.
— Они скоро будут здесь.
Когда, подумал он, подобия начнут работать бесперебойно.
Потому что, думал он, на этот раз ошибок не будет. Фонд, который он создал перед смертью, наконец выкупил долю Университета в программе Джейми.
Джейми загрузили, использовав старую копию:
Восстановленный с некоторыми улучшениями прежний мир был хорош. Фонд приобрел собственный компьютер — подержанный, так что не очень дорогой, — который будет вести эту программу круглосуточно, без отключений. Возможно, следует сканировать несколько ребятишек, чтобы у Джейми были товарищи для игр.
На этот раз все удастся, думал папочка. Потому что на этот раз сам он — тоже программа, и он будет здесь каждую минуту, следя за правильностью окружающей среды и за тем, чтобы все шло согласно плану. За тем, чтобы он и Джейми — и все остальные — вели нормальную семейную жизнь, идеальную, безупречную, неподвластную переменам.
А если эксперименты с клонированием когда-нибудь дадут практические результаты, они вернутся в реальный мир. Или останутся здесь.
В виртуальной среде обитания никаких пороков нет. Это воистину идеальное место.
Просто нормальная семейная жизнь. Только навсегда.
А когда все окончательно наладится, спонсоры фонда — прекрасные люди, несмотря на некоторую странность их религиозных верований — создадут собственные виртуальные места обитания — с церквами, ангелами и, может быть, даже со зримым присутствием Бога…
— Посмотри-ка! — папочка показал пальцем. — Это мистер Ухты!
Мистер Ухты взлетел с конька крыши и весело закувыркался в воздухе, планируя к Джейми. Джейми отпустил руку папочки и радостно побежал поздороваться со своим другом.
— Джейми дома! — закричал мистер Ухты. — Наконец-то Джейми дома!
Майкл Суэнвик
ВЕЛИКИЙ ДЕНЬ БРОНТОЗАВРА
Вам понравится этот парень, — пообещал директор проекта.
— Едва ли, — усомнился главный бухгалтер. — Скажу откровенно, что испытываю огромные сомнения во всем проекте. Я и в самом деле не вижу оснований тратить такие средства на… простите меня за откровенность, на явную фантазию. Где доход? И в чем смысл? Боюсь, вы выбрали не того сотрудника, который вам нужен.
— Вот поэтому-то я и предпочел именно вас, — заметил директор проекта. — Если я сумею добиться вашего одобрения, получить согласие остальных будет несложно.
— Очевидно, вы — визионер, — проговорил главный бухгалтер. Фразу эту принять за комплимент было попросту невозможно. — Ну, приступим к делу?
Директор проекта прикоснулся к стоявшему перед ним на столе устройству и проговорил:
— Мистер
Адамс? Не изволите ли войти?Дверь открылась. Адамс оказался худощавым молодым человеком не старше тридцати лет — словно бы состоящим из локтей, коленей и кадыка. Над высокими скулами поблескивали ясные глаза. Войдя, он ухмыльнулся, словно ему не терпелось приступить к делу.
После приветствий и представлений он сел. Директор проекта произнес:
— Итак, мы собрались затем, чтобы наконец решить, будем мы финансировать этот проект или нет.
— Хорошо! — сказал молодой человек слишком громким голосом и покраснел. — Простите понятное волнение: тема слишком дорога мне.
— Ну что вы, энтузиазм — необходимое исследователю качество, — с улыбкой ободрил его директор проекта.
Главный бухгалтер прокашлялся.
— Итак, насколько я понимаю, вы говорили о клонировании динозавров, — проговорил он полным сомнения голосом.
— Нет, сэр. Это вы вспомнили про «Парк юрского периода». Удивительный фильм. Ребенком я увидел его на видео и в это самое мгновение понял, что хочу изучать динозавров, когда вырасту. Но все это, увы, было выдумкой. Уже тогда было известно, что ничего подобного сделать нельзя.
На лице главного бухгалтера появилось удивление.
— А почему, собственно?
— Хорошо, обратимся к цифрам. Геном человека состоит из трех миллиардов базовых пар…
— Базовых пар?
— Базовые пары это… — молодой человек помедлил. — Могу ли я прибегнуть к упрощению?
— Будьте любезны, — сухим тоном разрешил главный бухгалтер.
— Если геном представляет собой полное описание живого существа, то базовые пары можно назвать алфавитом, которым оно записано. Этот алфавит состоит из четырех букв G, А, Т и С, обозначающих, соответственно, гуанин, аденин…
— Довольно, по-моему, мы теперь достаточно хорошо разбираемся в этой части, — оборвал его бухгалтер.
Адамс рассмеялся:
— Я же говорил вам, что считаю себя энтузиастом! В общем, у человека три миллиарда базовых пар. Плодовая мушка дрозофила располагает ста восьмьюдесятью миллионами. Бактерия кишечной палочки обходится четырьмя и шестью десятыми миллиона. А вот у одной ящерицы базовых пар насчитывается сто одиннадцать миллиардов. Итак, здесь существует значительное разнообразие.
— А сколько же этих пар у динозавра? — осведомился главный бухгалтер.
— Хороший вопрос! На самом деле этого никто не знает. Но можно предположить, что примерно столько же, сколько у обычного зяблика. Скажем, два миллиарда базовых пар. И большая часть их представляет собой бросовый материал — ДНК, кодирующую несуществующие белки, неполные дубликаты и так далее. Но даже в таком случае мы имеем дело с очень сложным кодом. А теперь задайте мне вопрос о том, насколько длинные отрезки ископаемой ДНК динозавров были обнаружены до сих пор.
— И насколько?
— Три сотни базовых пар! И те принадлежат митохондриальной ДНК. Дело в том, что дезоксирибонуклеиновые кислоты представляют собой весьма непрочное вещество. К тому же и крошечное. Абсолютное большинство обнаруженных остатков у ископаемых животных — это твердые части тел животных. Кости, зубы, раковины. Мягкие ткани сохраняются лишь при чрезвычайно редких обстоятельствах. А ископаемые столь древние, как животные в мезозойскую эру, содержат не сами ткани, но их отпечатки. Поэтому вся идея о клонировании ископаемых — несбыточная мечта. Это попросту невозможно.