Журнал Наш Современник 2007 #7
Шрифт:
Мать с дочерью не нашлись что сказать.
– Наверно, на пятницу, - ответил сам себе жених, счастливо смеясь и глядя на наручные часы.
– Я позвоню…
И они со священником поспешили из квартиры, Сашка, весь в белом, а поп в черном… Между прочим, даже имени своего не назвал, не представился. Важный какой.
3
Прошла неделя - Сашка все не появлялся. Мать вечером после работы спрашивала у дочери:
– Еще не решили, когда?
А Натка в ответ, пожимая плечами, смеялась.
– Зарабатывает!
В самом деле, свадьба свадьбой, а куда потом идти молодоженам?
Сашка обитает со
– Жених должен вести невесту к себе, а не на ее территорию.
Но чтобы заработать на новую квартиру, это сколько же надо потрудиться по чужим квартирам и дачам?! Говорят, нынче стоимость двухкомнатной больше миллиона. Может быть, Сашка снимет в аренду чужую пустующую квартиру, если не терпится связать свою судьбу и Натки.
Кто бы объяснил их планы. Но Сашка словно исчез из города, только иногда звонит невесте, видимо, смешит, потому что она, разговаривая с ним, хохочет, как дура, даже попрыгивает, как коза. Сашка очень остроумный. Хоть бы пересказала сестра братцу, о чем они говорили. Но после разговора Натка сразу же утыкается в учебники - собралась поступать в университет.
Главное, что они с Сашкой повенчаны. Это имеет огромное значение, если, конечно, Бог есть.
Однажды Антоша вышел за кефиром по приказу мамы и увидел знакомого священника. Да, это он, веселенький молодой поп, ехал в серебристой машине "лексус", рядом с ним откинулась на спинку сиденья кудрявая, как пудель, девица в красном и курила, а он хохотал и в одежде был совсем не церковной.
И никакой бороды - сбрил ее священник. Видимо, плохо растет, чего уж позориться.
А через пару дней, когда Антоша играл с пацанами во дворе в футбол, во двор вкатилась та самая иномарка. Рядом с попом, облаченным в зеленоватый костюм и сверкающий галстук с золотой иголкой, сидел Сашка, только Сашка был не похож сам на себя - хмурый, губы кусал.
Они о чем-то говорили.
– Не жди меня, - донеслось до Антоши.
– Нет уж, подожду, - отвечал тоненьким голоском поп. Раздраженно помедлив, Сашка кивнул и вошел в дом, а Антоша приблизился с мячом к машине.
– Здрасьте, - окликнул он священника. Тот недоуменно дернул румяной щекой, узнал подростка - и глаза его сверкнули.
– Привет, сын мой.
– Он засмеялся.
– А чё сбрили?
– спросил Сашка, показывая на подбородок.
– А сейчас все бреют, - отвечал дружески поп.
– Я и волосы хочу - как Сашка. Он утверждает - голова так лучше работает.
Говорить больше было не о чем. Не спрашивать же, есть Бог или нет.
А Сашка все не возвращался.
– Ну, как ты учишься?
– спросил безбородый поп.
– Ты в восьмом?
– В девятом!
– поправил Антоша.
– Учись, мой сын, наука совращает… - И молодой священник снова рассмеялся.
Антоша помнил: эти строки из сочинения Пушкина, и там не совсем так. Там что-то про трудности жизни.
– А сколько бензина жрет?
– спросил Антоша, кивнув на машину.
– Немного. А что, мечтаешь о колесах?
– И поскольку подросток молчал, подмигнул ему.
– Будет
– А что, много запросил?
– удивился Антошка.
– Очень много!
– весело отвечал поп.
– Очень! Я понимаю, краска, клей, с точки зрения экологии вред… - Он не договорил, потому что из подъезда выскочил Сашка, он был угрюм, но, увидев возле машины Антона, озарил его своими спутанными, как лапша, зубами.
– Ты чего тут? Все хорошо, - он быстро пожал Антошке руку.
– Поехал дальше ковать жёлтый металл.
И "лексус" укатил, увозя Сашку и забавного попа.
4
И вдруг сомнения начали одолевать Антошу. Какой-то уж больно легкомысленный поп. Взял и бороду сбрил. А Сашка, добрая душа, с ним будто бы в ссоре. Почему? Сашка всегда всем улыбается, даже дуракам, вроде Ни-китки, а с этим уехал - будто темный чулок натянул на лицо.
Вечером Антоша отпросился у матери в кино, а сам, немного пугаясь, пошел к Николаевской церкви. Возле маленького старого храма с синими стенами и облупленным золотом кривоватых куполов сидели на скамейках старухи, они торговали свечками и маленькими иконками, со спичечный коробок. Антоша купил одну свечку и скользнул за тяжелую дверь.
В храме было сумеречно, пахло подсолнечным маслом, шла служба, старухи и даже вполне молодые женщины низко кланялись, шептали молитвы, крестили себя сложенными в щепоть пальцами. Антоша зажег свою свечу о свечу, воткнутую в какой-то ящик с дырочками, и подступил ближе к священнику.
Поп в этой церкви был тоже не старый, но глаза у него были скорбные, щеки впалые, борода тяжёлая. Он ни разу не улыбнулся, голос его, негромкий и очень внятный, заполнял пространство:
– Господу нашему помолимся… И ему подпевали:
– Помолимся…
Антоша впал в непонятное состояние, словно в сон. Такое чувство наваливалось на него на уроках истории - мечты уносили Антошу через века.
Он и не заметил, как все женщины покинули храм, на прощание приложившись губами к иконам. И лишь тогда очнулся, когда поп положил теплую ладонь ему на голову и тихо спросил:
– У тебя что-нибудь случилось?
Антоша никогда не был ябедой, а все же хотелось, хотелось спросить, почему такой потешный поп приходил к нему домой. Настоящий ли он, получил ли диплом? Вместо этого вопроса Антоша задал другой:
– А дома венчать можно? Это меня просили старшие ребята узнать.
– Дома?
– удивился священник.
– Нет, таинство венчания происходит всегда в храме.
– Он задумчиво смотрел на подростка.
– Разве что в исключительных случаях… если один из венчаемых или оба по болезни не в состоянии сами прийти в храм… Но я не помню такого случая.
– А обратно не делают?
– Ты имеешь в виду - не развенчивают ли? Снимают венец, но это вновь - в редчайших случаях, и только в том храме, где венчали, и делает это только протоиерей.
– Так и передам… - пробормотал Антошка. И чтобы что-то еще спросить, теперь уже как бы от своего имени, повел рукой в сторону иконостаса.
– Это алтарь?
Он слышал такое слово, да и в художественной литературе оно часто встречается. Говорят: жизнь положить на алтарь отечества.
– Наверное, все эти святые как раз и положили жизнь на алтарь отечества?