Журнал Наш Современник 2008 #9

Здесь мы вплотную приближаемся к парадоксу, невольно трансцендируя и переосмысливая значение понятия, заключенного в последовательности "дикость-варварство-цивилизация", предполагая возможность некоего четвертого состояния общества.

Саму же историю цивилизации - в том числе в значении становления, расцвета и упадка городской ("цивильной") культуры - можно, в конечном счете, свести к двум протяженным периодам.

Один - это возникновение и развитие городских культур древнего мира, причем как восточных, так и античных, т. е. того обильного разнообразия, которое можно объединить понятием традиционная цивилизация. И другой - становление, развитие в течение двух тысячелетий универсальной христианской цивилизации, Pax Christianum, культуры Большого Модерна, которая, пройдя сквозь ряд метаморфоз, реализовала с различной полнотой и успешностью коды модернизации (осовременивания), став глобальной. Различаются они, в числе других примет, направленностью исторического взора: в прошлое у первого, в будущее у второго.

Именно данная - современная – форма человеческого общежития пребывает ныне в состоянии трансмутации. Христианская цивилизация развивалась, декларируя особый статус человека, формируя соответствующую среду действия, имеющую целью его спасение: восстановление и освобождение. При этом новое (moderni) мироощущение¹, оплодотворяя Ойкумену, не раз и не два срывалось в длительные заблуждения, затяжные кризисы.

Вектор развития современной цивилизации - обретаемая людьми свобода, которая прагматично оценивается также мерой возрастания формального могущества. Причем подобная констатация оказалась чреватой двусмысленными следствиями.

Действительно, постулаты восстановления и освобождения, личностного роста и соборности, индивидуации и солидарности, проходя земную реторту, различным образом искажались, расщеплялись, мутировали. Кризис христианской культуры, несовпадение состояния внутреннего мира человека с его техническими возможностями, глобальная модернизация без евангелизации, мультикультурные и мультиконфессиональные траектории развития, - все это предопределило нынешние воспаления и разрывы социальной ткани, одновременно усилив предчувствие грандиозной исторической пертурбации.

* * *

Цивилизация Модернити, форсированно, но механистично осваивая мир, все чаще ради эффективности социальных замыслов и прагматики земного обустройства оставляла за бортом изначальные мотивации, евангелизацию и культуртрегерство. Введя себя тем самым с какого-то момента в полосу перманентных, фундаментальных коллизий с миром, усвоившим технологическую ипостась данной культуры, но отвергающим ее культурные коды и мировоззрение.

Сегодня на планете сложилась ситуация вселенской культурной растерянности: концерт технологически схожих, физически могущественных, но социокультурно, мировоззренчески диссонирующих цивилизаций. И сквозь прорехи этой эклектичной субстанции просматривается контур некой постцивилизации.

Конечно, понятие "постцивилизация" двусмысленно, тем более что цивилизацию я все-таки понимаю не как культурный круг. Для меня цивилизация существует, скорее, в упомянутых выше координатах маркиза Мирабо - как градус политеса, цивилизованности человека и общества, нежели как эмпирическое своеобразие и феноменологическая оригинальность (что как раз является экспликацией культуры). Цивилизация же - планка вполне банальной триады: архаизация - варварство - цивилизация. Другими словами, цивилизацию я прочитываю в русле последовательной трансценденции форм и обстоятельств существования, как повышающийся градус человеческой свободы, то есть универсально, а не локально, диахронно, а не пространственно.

Но именно поэтому понятие "цивилизация после цивилизации" не вполне внятно, оно горчит… Возможно, было бы точнее сказать, что мы вступаем в непознанную, четвертую фазу социальной организации после архаики, варварства, цивилизации.

Удивительным образом данное понятие соотносится с четвертым состоянием вещества (твердое, жидкое, газообразное, плазменное), напоминая отдельными чертами характеристики именно турбулентное (плазменное) состояние. Также и в физике формирующегося миропорядка намечается дис-сипативное, неравновесное, но в то же время устойчивое соединение цивилизации и дикости, футуризма и архаики в синкретичном культурном тексте. И возможно, основной конфликт на планете разворачивается как раз между призраком этой, на первый взгляд весьма эклектичной, постцивилизации и современным миром Большого Модерна.

Действительно, новая социально-культурная феноменология несводима к какой-либо одной известной, исторически реализованной цивилизации, культурно-историческому типу или идеологической системе. В драматичных событиях последнего времени проступает контур какой-то иной, по-своему целостной, хотя не слишком внятной семантики. То есть не исключено, что, находясь на кромке ветшающей исторической конструкции, мы присутствуем при зарождении вполне определенной цивилизационной альтернативы - со своими ценностями, законами и логикой социальных институтов.

* * *

Анализ социального транзита становится постепенно одним из главных стимулов развития социогуманитарных дисциплин.

Стремительная коррозия институтов и ценностей грозит превратить планету в лабораторию, сотрясаемую экспериментами по отысканию "золотой формулы" иного миропорядка. Находясь в прихожей нового миллениума, мы воочию наблюдаем динамику ценностных мотиваций, мозаику социокультур-

ных клише, их полифонию, конкуренцию, симбиоз… Дело, однако, не только в калейдоскопичном умножении горизонтов практики и столкновении ее причудливых моделей. С повышением могущества цивилизации растет также уровень специфичных обременений, умножается реестр рисков. Причем распад высокоорганизованной системы, осколки сложных механизмов способны по ходу дела порождать масштабные катастрофы.

Рубеж XXI века предоставил современникам редкий шанс почувствовать гул исторической тектоники, ощутить дрожь расходящихся плит цивилизации. Но переживая ускорение бега времени, сталкиваясь с радикальностью перемен, мы все так же, сидя утром в уютном кафе, слышим речи и читаем тексты, исполненные на прежнем языке. Реляции о пришествии новой земли и нового неба буднично творятся с помощью приставок: "пост", "нео", "анти", "транс", "квази", "мета", – старательно фиксирующих факт новизны, но не способных сообщить что-то существенное о ее сути.

Привычный категориальный аппарат, терминологический запас минувшего века: постиндустриальное и информационное общество, социальный постмодерн, новый мировой порядок, конец истории, столкновение цивилизаций, равно как многие другие ярлыки и этикетки, прилагаемые к возникающим на планете ситуациям, напоминают скорее ярмарку тщеславия, нежели свидетельствует об интеллектуальной прозорливости или пророческом даре. Однако именно их дефектность поднимает ставки на рынке рационального прогноза, повышает спрос на методы постижения усложняющейся на глазах реальности.

Государство и трансформация

При демократии власть - это влияние… Но в чистейшей форме такое влияние может заключаться просто в тихом совете.

Фредерик Форсайт

Трансформации в сфере общественного устройства предопределены многими причинами, проявляются же они в деформации институтов представительной демократии и публичной политики, переменах в стилях управления, генезисе влиятельных субъектов социального действия, мутации форм государственности и транзите суверенитетов.