Журнал «Вокруг Света» №01 за 1974 год

Кстати, озера в таких хозяйствах используются по-разному. Маленькие превращаются в своего рода «детские сады», где личинки живут до годовалого возраста. А уже подросшие и окрепшие рыбки пересаживаются в более крупные озера. Проходит еще год — и сиги достигают товарного веса.

Все, что я рассказываю, отнюдь не предположение и не проект. Казанское озерное рыбное хозяйство в Тюменской области (площадь его около 7 тысяч гектаров!) работает три года. И уже себя окупило. Судите сами: начинало оно с 200 центнеров сорной рыбы, а теперь ежегодно дает 6 тысяч центнеров сигов. Вступают в строй Большое Уватское и Тобольское хозяйства того же типа.

— Очевидно, для этой работы требуется много народу?

— В Казанском рыбхозе работает всего 60 человек. Многое механизировано: и мелиорация, и внесение удобрений (озера ведь тоже удобряются), и лов. Как ни странно, одна из проблем не в том, чтобы вырастить рыбу, а в том, чтобы ее вывезти. Чего нам действительно не хватает, так это вездеходов, которые в любую погоду, в распутицу могли бы курсировать между озерами.

— Расскажите, пожалуйста, каких еще рыб предполагается разводить в Сибири?

— Прежде всего осетра и нельму. Строятся два осетрово-нельмовых комплекса — Тобольский и Абаканский, которые каждый год будут выпускать в водоемы миллион осетрят и молоди нельмы. Мы намерены использовать естественные геотермальные воды Сибири и теплые воды электростанций для выращивания карпов... Впрочем, обо всем не расскажешь. С уверенностью могу сказать одно — в нынешней пятилетке закладывается фундамент рыбного хозяйства завтрашней Сибири.

Идущие на огонь

Рассказывает начальник Службы авиационной охраны лесов И. А. Андреев.

Леса горят с незапамятных времен. Горели задолго до того, как научился пользоваться огнем человек, но, несомненно, с тех пор, как он «овладел огнем», гореть они стали значительно чаще. Наша служба охватывает большую часть территории лесов нашей страны. И за год нам приходится тушить тысячи и тысячи пожаров.

Пожалуй, наиболее тяжелыми и частыми бывают пожары в Сибири. В этом краю, где огромные пространства заняты тайгой, где бездорожье, болота и непролазные чащобы, справиться с огнем можно только при помощи авиации. Здесь и сосредоточены наши главные силы, действует тяжелая авиация.

Сотни различных летательных аппаратов работают над Сибирью. С ранней весны и до поздней осени. Ведь во многих местах ведутся разработки леса; все лето бродят по тайге экспедиции, охотники, сборщики ягод, грибов, живицы, да и от гроз легко воспламеняются сухие, мшистые леса.

Обычно патрулирование ведут легкие самолеты и вертолеты, имеющие на борту небольшой отряд пожарных, способных затушить только что возникший очаг. Обнаружив пожар побольше или заметив несколько горящих точек, патрули зовут на помощь тяжелый вертолет. С этих машин десантников можно не только опускать с помощью троса электролебедки в лесную чащу, но и забирать оттуда, перебрасывать в различные точки. Мы начинаем все более активно использовать для тушения огня технику, которая применялась раньше лишь для доставки людей. Вертолеты подвозят воду к пожару. Сейчас проходят испытания, при которых вертолет может опрокидывать на огонь шестисотлитровую бочку воды. Приступили к повседневной работе в Сибири турбовинтовые самолеты-зондировщики: они могут вызывать над пожаром дождь из облаков и одновременно отправлять на пожар сорок парашютистов, одетых в специальные защитные костюмы, которые позволяют опускаться в любой точке леса, в любой чаще.

В будущем, возможно, мы будем использовать самолеты-амфибии, которые смогут садиться на лесные озера вблизи пожаров, заправляться водой и «разгружаться» затем над огнем. Вскоре в распоряжении нашей службы появятся автоматизированные системы управления (АСУ). Электронные роботы будут обрабатывать поступающую информацию, выбирать оптимальные варианты борьбы с пожарами. Автоматы помогут правильно оценить обстановку, подскажут, куда именно — ведь часто горит во многих точках — должны быть брошены основные десантные силы. Люди по-прежнему будут лицом к лицу с огнем вести борьбу с пожарами. Согласитесь, работа лесных пожарных — парашютистов, десантников — по плечу не каждому. Нужна и смелость, и сила, и ловкость. Необходимо быть подготовленным к встрече с огнем, с опасностью, уметь пользоваться различной техникой, уметь жить по-походному. Как показала практика, в основном лесные пожарные — это люди, любящие природу, по-настоящему дорожащие лесом.

Пять жарких дней

«Сила и очарование тайги не в деревьях-гигантах и не в гробовой тишине, а в том, что разве одни только перелетные птицы знают, где она кончается. Фраза «человек есть царь природы» нигде не звучит так робко и фальшиво, как здесь... Обычная человеческая мерка в тайге не годится». Эти слова А. П. Чехов писал в конце прошлого века. Сегодня о таежных лесах чаще говорят другим языком:

— Лесной фонд Сибири составляет более 280 миллионов гектаров, и это без Якутии и Дальнего Востока, — ведут счет лесоводы.

— Тайга — это гигантская фабрика чистого воздуха и свежей пресной воды, — утверждают ученые-биологи.

Пилот рейсового самолета «АН-2», следовавшего с пассажирами на борту в Луговой, сообщил, что наблюдает лесной пожар в квадрате 1145. «Понял вас, — ответил ему диспетчер и повторил, как этого требовала инструкция, — наблюдаете пожар в квадрате 1145». В это жаркое сухое лето подобные донесения ему приходилось принимать не раз, и сообщение не взволновало его. Он только удивился, что пожары, оказывается, все еще не кончились, хотя пора их прошла. Дело приближалось к осени, дни стояли пасмурные, изредка шли дожди. «Грибники, наверное, — подумал диспетчер, — охотникам вроде бы рано». Но, взглянув на карту и отыскав нужный квадрат, он понял, что добраться туда не под силу ни тем, ни другим. Квадрат 1145 был местом глухим и безлюдным, даже истоки речек не доходили до него.

Диспетчер размышлял недолго. Вертолет лесной авиаохраны вышел на маршрут с утра и теперь был где-то далеко к югу от Лугового. Гидросамолет «АН-2» патрулировал северный квадрат лесов; он, конечно, со временем обнаружил бы пожар, но это могло произойти на обратном пути, и горючее у него было бы на исходе. Диспетчер нажал кнопку микрофона и вызвал гидросамолет.

Осматривая пожар в квадрате 1145, летчик-наблюдатель Петренко пожалел о том, что в этот момент у него на борту маловато десантников. С ним находилось всего лишь двое. Один — пожилой, опытный лесной пожарный. Второй же совсем новичок. Практикант, только что приехавший из вуза. Вдвоем они, пожалуй, и смогли бы задавить небольшой пожар, но здесь дымило более полутора гектаров. Надо возвращаться, брать взрывников, самых опытных ребят, это было ясно, и везти их сюда.

Вновь и вновь гидросамолет заходил на пожар. Вблизи от него не видно ни одного крупного озера, где можно посадить самолет. Небольшие черные лужи и болота окружали бор. Садиться можно было только на озеро Сыртып-Тальх-Тур. Но от него десантникам придется с десяток километров пробираться к пожару по болоту.

Болото сверху казалось ровным зеленым ковром. Но летнаб знал, как коварна эта земля там, внизу.

— Вот что, — сказал Петренко, выбираясь из кресла летчика и спускаясь в салон к десантникам, — я высажу сейчас вас на озере, — он показал им это место на карте. — Отсюда вы пойдете к пожару. Но там до прихода остальных в огонь не лезьте. Стойте на болоте. Ваша задача будет — принять взрывчатку. Я сброшу ее, когда вернусь с десантниками. Поняли?

— А чего ж тут неясного, — улыбнувшись, ответил пожилой Исаев. «А разве можно сбрасывать взрывчатку?» — хотел было спросить практикант Миша Молошуйкин, но постеснялся, а вместо этого бодро улыбнулся, согласно кивнув головой. «Ну чего тут неясного», — говорил весь его вид

— Постой, студент. А где же твои сапоги? — спохватился летнаб, когда увидел, что практикант выходит на поплавок босиком. Они уже опустились на озеро и стояли в нескольких метрах от берега, уткнувшись в песок.

— Там, — неохотно ответил практикант и указал на мешок, брошенный на берег, — они мне велики.