Журнал «Вокруг Света» №01 за 1975 год
Шрифт:
Бугыбай ехал долго. Поравнявшись с Дегирезом, свернул направо. Тут его внимание привлек след машин. Он вел на вершину крутого холма. «Подумать только, — размышлял он, — раньше на лошадях этот холм объезжали — больно уж он крут, а вот на машине туда можно подняться... Попробую-ка я на своем верблюде...»
С трудом перебравшись через холм, Бугыбай спустился к зарослям чия. Обычно в это время года женщины заготавливают здесь чий для покрытия юрт. Сейчас тут никого не было. Охотник хотел было уже тронуться дальше, как вдруг увидел волка. Хищник, еле ворочаясь, лежал на откосе. Его задние лапы цепко схватил капкан.
Вот когда Бугыбай пожалел, что не захватил с собой старую берданку. Он взмахнул длинной плетью и рассек воздух. Заорал верблюд. Стал кричать и Бугыбай.
Испугавшись, волчица скрылась. Волка же Бугыбай решил добить. Но как? Передние лапы хищника не были повреждены, а налитые кровью глаза угрожающе сверкали.
Боясь подойти близко к волку, Бугыбай стал издали бить его камнями. Зверь рычал и визжал, слабея с каждым ударом. Но, собрав последние силы, он сделал отчаянный рывок и покатился под откос.
Разгоряченный Бугыбай, с трудом переводя дыхание, спустился вниз и уже без страха приблизился к волку. Тот вскоре затих...
Теперь о продолжении поездки не могло быть и речи. С затравленным волком Бугыбай поспешил в аул, чтобы похвалиться перед пирующими односельчанами своей добычей, показать, что и у него есть еще порох в пороховнице.
Бугыбай ехал обратно и удивлялся, как это такой матерый волчище мог попасть в капкан. Ловушка наверняка была поставлена для лисиц, которые во множестве обитают в зарослях чия. Волк, видимо, охотился за лисами и вошел в азарт, не заметил капкана, за что и поплатился. Случай вообще-то редкий...
«Нет, охота все же лучше, чем ремесло уйши (1 Уйши — изготовитель юрт.), — продолжал размышлять он. — Но это когда есть лошадь. А так остается ставить одни капканы и ждать...» Бугыбай невольно вспомнил двустишие, в котором акын осмеял охотника-капканщика:
Ты просишь милостыню,
Размер которой с ладонь…
Нет, он не будет ставить капканы — силу цепкую, темную и слепую...
Поздно добрался домой Бугыбай. Той был в самом разгаре. Как же все удивились, когда увидели у уйши затравленного волка. Поначалу Бугыбай взирал на пирующих свысока. Но голод и жадность сделали свое...
Он не помнил, как дотащился со своей тяжелой добычей до юрты. Хотя и крепко пьян был Бугыбай, он первым делом стал оценивающе разглядывать волчью шкуру, прикидывая, сколько сможет выручить за нее.
И тут он неожиданно протрезвел: шкура была опалена в нескольких местах!
«Ох, пропала моя шкура! — сокрушался Бугыбай. — Надо было снять ее еще там, в горах».
Ночью охотнику долго не спалось, все мерещилась волчья шкура, так некстати испорченная на пиру. «Опять, наверное, козни управляющего!» В конце концов он утешил себя тем, что шкура еще не успела покрыться густой шерстью: «Много за нее не взял бы...»
«Нет, труд охотника неблагодарный, — думал он, засыпая, — лучше заниматься ремеслом уйши».
...На другой день, рано утром, Бугыбай снова отправился за жосой, втайне надеясь, что у этих серых должны быть волчата... На этот раз он поехал на верблюдице, но скоро пожалел об этом: в ауле на привязи остался ее верблюжонок, и мать шла нехотя, тоскуя по малышу. Бугыбай устал хлестать ее плетью.
Только к обеду он доехал до Булека. Привязал верблюдицу к густому солончаковому кусту
и, цепляясь за камни, стал карабкаться на гору. Наконец, тяжело дыша, добрался до жосы.Он знал, что на вершине Булека была глубокая пещера. Самые разноречивые легенды ходили о ней. Одни говорили, что там, в глубине, лежит чудовище-змей, другие рассказывали о несметных сокровищах, якобы укрытых в ней монголами в давние времена, третьи...
У входа в пещеру на острых камнях Бугыбай заметил серые шерстинки. Трудно было поверить, что именно здесь нашли себе приют волки. Но между тем... Охотник просунул голову в расщелину и втянул в себя воздух — запах волчьего логова ударил в нос. Тогда он поджег сухую ветку и, осветив вход в пещеру, увидел там обглоданные кости. Сомнений не могло быть: волки! «Ну и хитрецы, куда спрятали своих щенков!» — оценил звериную смекалку Бугыбай.
Охотник решил задымить пещеру. Он нарвал тобылги, пырея, с трудом отыскал и наломал веток кзылша, который примешивается в насыбий. Когда костер, разведенный у входа, разгорелся, горький, ядовитый дым стал медленно вползать в пещеру, и скоро оттуда донесся визг щенков; они в страхе заметались и стали подталкивать друг друга к выходу. Бугыбай ловил их и бросал в большой прорезиненный мешок для жосы.
Волчат оказалось всего лишь трое. Это огорчило его. Но, поразмыслив, он обрадовался: небольшое потомство, как правило, приносит породистая волчица. Он хорошо знал, что шкура этих волчат, когда они подрастут, будет цениться намного дороже.
Взвесив все, Бугыбай решил взять пока только одного щенка. «Будешь забавой для моего сына», — сказал он и, надрезав кинжалом щиколотку задней лапы волчонка, чтобы тот не сбежал, снова бросил его в мешок.
Двух других щенков он решил забрать ближе к зиме, когда они заматереют. Тем же кинжалом он выколол им глаза и швырнул обратно в пещеру.
«Ну вот, теперь вы от меня никуда не уйдете!» — проворчал он и, начав было спускаться с горы, остолбенел — внизу с добычей в зубах стояла волчица.
Еще у подножия горы она увидела привязанную к кусту верблюдицу. Волчица вспомнила, как она не раз в безлюдной степи подкрадывалась к пасущемуся верблюду, щекотала ему ноги, пока тот не садился. Тогда она вскакивала на него и вгрызалась в горб, мягкий и сочный... Но сейчас было не до верблюда... Почуяв недоброе, она стремительно взбежала на гору и все поняла...
Волчица замерла, готовясь к прыжку. Это была крупная самка, красивая, серо-бурая с черной гривой. Глаза ее зловеще искрились. Охотник закричал и, выхватив кинжал, стал угрожающе размахивать им. Волчица отпрянула и кругами пошла от него.
Крепко сжимая рукоятку кинжала, Бугыбай вместе с мешком скатился с горы. Подбежав к верблюдице, крикнул ей:
— А ну опускайся!
Только взобравшись на животное, он почувствовал себя в безопасности.
Волчица долго шла следом за охотником. Пробегая мимо зарослей чия, она вспомнила так глупо попавшего здесь в капкан волка. Она не могла понять, почему старый волк не смог отгрызть себе задние лапы и уползти, как это делают, попав в капкан, настоящие самцы.
Озлобленная волчица обычно нападает на женщину или подростка. Черногривая же твердо шла за охотником, забыв страх и думая лишь о своем щенке. Остановилась она, только когда показался аул.