Журнал «Вокруг Света» №01 за 1978 год

Олень встревоженно поднял голову. Все мышцы Бишу напряглись, и она прыгнула вперед, но уже в полете ощутила резкую боль и упала на спину.

Когда она оправилась от шока, оленя уже не было.

С трудом поднявшись на ноги, Бишу, пошатываясь, побрела к обрыву, не обращая внимания ни на запахи, ни на шорохи окружавшего ее леса. Бишу думала только об одном — как добраться до логова.

Достигнув песчаного обрыва, Бишу взглянула вверх — он был гораздо выше, чем казался раньше. Ее дыхание стало прерывистым и тяжелым, тело обмякло. Стиснув зубы, Бишу медленно начала карабкаться вверх.

Дюйм за дюймом она втаскивала свое тело по крутому горячему песчаному склону. Время от времени она теряла равновесие и судорожно цеплялась здоровой передней лапой за грунт, чтобы не упасть.

Вскоре Бишу добралась до широкой площадки, где дождем размыло небольшую ложбинку, поросшую густым кустарником и травой, все еще влажной от ночной росы. Тяжело дыша, Бишу с огромным усилием вползла в ложбинку и легла — двигаться дальше она была не в силах...

Мужчина и девочка продолжали идти вперед. Когда Урубелава остановился, чтобы дать дочери передохнуть, то услышал, как поблизости перекликались лесные индейки, и начал имитировать их зов, шлепая ладонью по губам и издавая тихий призывный клич. Вскоре одна из птиц, вытягивая высоко вверх шею, пришла на зов, и индеец подстрелил ее из лука.

Теперь он неторопливо прямо на ходу ощипывал птицу. Отрезав хохолок, он бросил его дочери и сказал: «Воткни в волосы».

Вскоре они поравнялись с широким уступом утеса, где можно было спрятаться от солнца под нависавшей гранитной глыбой. Индеец бросил птицу девочке и отправился на поиски хвороста для костра. Собрав хворост, Урубелава быстро добыл огонь при помощи сухой палочки и тетивы. Пока он, сидя на корточках, раздувал пламя, девочка, отойдя в сторону, вынула из птицы потроха и аккуратно разделила тушку на две части — большую для отца, а меньшую для себя.

Внезапно Марина подбежала к костру с горящими от возбуждения глазами.

— Оцелот! — задыхаясь, воскликнула она. — Вон там следы на мягком песке.

Урубелава быстро вскочил, позабыв о костре, и натянул на лук тетиву. Он уже вставил в нее стрелу, как вдруг опустился на корточки и осторожно пощупал следы на песке.

— Это не оцелот, а ягуар, — сказал он. — Небольшой ягуар. Наверное, самка, она идет на трех лапах и ранена — видны следы крови. — Урубелава задумчиво погладил губу, разгадывая следы, и наконец произнес: — Она дралась, видимо, с крокодилом.

Глаза девочки удивленно расширились от такой уверенности, прозвучавшей в голосе отца.

— Крокодил? Здесь, так далеко от воды?

— Там, внизу, у реки. — Видя ее изумление, индеец объяснил: — Кровь темная, и вытекает изнутри. Это означает, что какое-то животное очень сильно ударило ягуариху. Если бы она столкнулась со змеей — боа или анакондой, — она бы не выжила. Так что это крокодил; другое животное не смогло бы нанести ей такой удар. И это произошло недавно. Когда мы поедим, то пойдем по ее следам. Думаю, что она движется очень медленно.

Девочка восторженно спросила:

— Мы продадим шкуру?

Урубелава важно покачал головой.

— Нет, больше, чем шкуру. — Поднявшись, он потер мозолистой рукой подбородок и медленно заговорил, припоминая: — Очень давно в городе жил торговец, который продавал людям разные вещи. У одного моего друга был ручной детеныш коати, долго живший у него в доме. Он брал пищу у детей из рук...

Индеец был втайне доволен, что смог найти повод для долгой беседы со своей дочерью. Его темные глаза сияли. Потрогав синие татуированные знаки на лице, он неторопливо продолжал:

— Ну вот, мой друг продал коати этому человеку, который дал за нее длинный нож. Этот человек сказал, что купит любое животное, которое принесет ему мой друг, и отдаст это животное в зоопарк на берегу — это далеко отсюда... Зоопарк — это место, где животных держат в клетке, чтобы люди могли на них смотреть. Торговец пообещал, что заплатит много денег, больше тысячи крузейро, за живого ягуара.

— Тысяча крузейро? Зачем тебе так много денег? — удивилась девочка.

Индеец покачал головой:

— Я не знаю. — Немного подумав, он упрямо продолжал: — Знаю только, что с тысячью крузейро я стану богатым человеком, самым богатым в деревне. Все будут меня очень уважать.

— Одному человеку не под силу поймать ягуара, — уверенно возразила девочка.

— У этой самки только три лапы; она не может быстро бежать. И она ранена. Я сделаю сеть из лиан, которые ты мне принесешь, а потом...

Он остановился, не зная, что будет «потом». Урубелава понимал, что поскольку торговцы покупали живых зверей, то, значит, существует какой-то способ их поимки, но он не знал какой и не хотел в этом признаться. «Должен же быть какой-то способ», — думал индеец. Он знал, что детенышей забирали из логовищ, но сейчас...

— Я придумаю, как загнать ее в сеть, потом мы свяжем ей лапы и отнесем в деревню. Я пошлю мальчика в город, чтобы он сообщил торговцу, что я поймал для него хорошего ягуара, и торговец пришлет мне деньги. — Урубелава кивнул, убеждая себя в этом. — Вот как это будет...

— А деревья? Когда мы сосчитаем деревья? — спросила девочка.

Он пожал плечами.

— На день или на два позже, какое это имеет значение? — Он снова повторил, убежденно мотая головой: — Вот как это будет...

Они зажарили индейку на костре, насадив оба куска на палку. Потом съели птицу, разрывая сочное мясо, и отправились по следам ягуарихи.

Урубелава шел впереди, рассматривая следы и время от времени припадая к земле там, где их было плохо видно. Девочка шла в нескольких шагах позади, любуясь той легкостью, с какой отец разгадывал следы. «Мой отец необыкновенный человек», — думала она.

Они шли вдоль широкого уступа утеса, пока не достигли маленькой ложбинки, заросшей кустами. Индеец обернулся и знаком приказал дочери остановиться. Девочка присела на корточки под кустом и стала ждать, в то время как ее отец проворно полез к ложбинке. Там склон был гораздо круче. Возвратившись, индеец наклонился к уху дочери и зашептал:

— Она все еще там, в кустах; я не видел следов, идущих из ложбинки. — Когда девочка, широко раскрыв глаза от волнения, уставилась на него, он сказал: — Она еле-еле ходит, ковыляет на трех лапах. Думаю, что она серьезно ранена. Сильному человеку не составит труда поймать ее.

Урубелава осторожно полез в заросли, раздвигая кусты концом лука и держа наготове стрелу.

Девочка следовала за ним. Внезапно индеец застыл на месте, глядя вперед на землю, и разочарованно произнес: