Журнал «Вокруг Света» №03 за 1975 год
Шрифт:
— Ручаться не могу, но думаю, что никому ничего вы не скажете. Почему? Я исхожу из того, что вижу. А вижу я отличное, красивое судно, на котором можно хорошо зарабатывать. Все утверждают, что «Этоша» способна развивать высокую скорость, однако никто не видел, чтобы она делала больше двенадцати узлов. Я задаю механику невинный вопрос насчет двигателей, а он, вместо того чтобы восхищаться ими, толкует мне что-то о Хамбере и Клайде... Да, — внезапно перебил он самого себя, — говорят, у вас сегодня упал за борт и погиб один из матросов? Мое терпение иссякло.
— Да, да, да! — крикнул я.— И еще кое-кто может полететь сейчас за борт... Немедленно убирайтесь вон!
— Такой уж я человек, что
— Вон! — повторил я.
— Ну что ж...
Стайн повернулся и ушел.
Тягостное впечатление от этого визита вскоре переросло в нечто худшее, особенно после одного неприятного эпизода, случившегося с нами во время промысла. Стайн действительно оказался предвестником всяческих бед и несчастий.
Все началось на следующий день, когда мои попытки достать новые шлюпки взамен потерянных ни к чему не привели. Мне пришлось довольствоваться лодкой с острым носом и острой кормой. Она годилась для плавания в прибое, но не для работы в открытом море. Нехватка шлюпок сыграла роковую роль в последующих событиях, закончившихся гибелью нескольких человек.
...На рассвете мы вытравили сеть, и «Этоша» не спеша, как полицейский на своем участке, патрулировала Южную Атлантику. Судно медленно скользило среди легкой зыби под лучами солнца, уходившего в море далеко на западе, там, где лежал остров Св. Елены.
Мы поймали довольно много сардин и трески, но хорошая рыба в трал не шла, хотя в этом районе богатые планктоном течения из Антарктики встречаются с теплыми водами тропиков.
— Мы тут прямо как на прогулочной яхте, — лениво зевнул Джон; он почти лежал на релингах мостика, время от времени обводя взглядом пустынный горизонт. — Никого и ничего, одни-одинешеньки...
Простор окружающей нас водной пустыни, спокойствие и тишина наступающего вечера вытеснили у меня из головы мысли о Стайне, и я хотел только этого покоя и этой тишины.
— Мы, кажется, несколько отклонились к югу, — пробормотал я. — Вода здесь, пожалуй, холодновата для рыбы.
— Счастливые планктончики! — засмеялся Джон. — Ничто не угрожает их" одноклеточному существованию!.. Послушай, но мы можем проболтаться тут без толку целую неделю... Это еще что? Кажется, кто-то не прочь составить нам компанию!
Я посмотрел в том направлении, куда показывал Джон, и увидел на юго-западе, у самого горизонта, белое пятнышко. Наблюдательность и постоянная бдительность, присущие каждому моряку-подводнику, поистине стали второй натурой Джона.
Взяв бинокль, я навел его на поднимавшийся из моря белый треугольничек.
— Ну вот и пираты пожаловали, — заметил я шутливо. — Парусник на горизонте! Всем быть начеку — того и гляди ринутся на абордаж!..
Продолжение следует
Перевод с английского Ан. Горского и Ю. Смирнова
Дерзкие колесницы
Эти юркие вездесущие машины — хозяева на улицах Манилы. Филиппинцы зовут их джипни (от слова «джип») — и имя это имеет уменьшительно-ласкательный оттенок. На русский язык его, пожалуй, можно перевести как «джипушка». Быстрые — правда, не всегда, — но неизменно расцвеченные яркими красками, джипни не похожи ни на какой другой вид транспорта, передвигающийся на четырех колесах.
...После войны на Филиппинах остались тысячи «джипов». Беспризорными машинами пренебрегать не стали.
Конечно, на них можно было ездить и так, но, импровизаторы по натуре, филиппинцы переделали их на свой лад. Прежде всего их подвергли основательной перекраске. Из унылого армейского цвета хаки они стали огненно-красными, ярко-розовыми, лимонно-желтыми. И «джипы» превратились в джипни — филиппинские такси, которые славятся своей бесшабашно лихой ездой.Даже если приезжий вооружен этими небольшими знаниями, первая встреча с джипни все-таки оставляет у него чувство легкого изумления. Человека же никак не подготовленного пятнадцатиминутная прогулка по улицам города повергает в состояние, близкое к шоковому.
Дело прежде всего во внешнем виде автомобиля. Всякое сходство между филиппинским джипни и американским военным «джипом», породившим его, если вам удастся таковое заметить, абсолютно случайно. Исчезла прежняя прочная, массивная решетка радиатора. Вместо нее сверкает никелем другая, несуразно большая, снятая с какого-то древнего «форда», или еще более древнего «кадиллака», или «роллс-ройса». Капот все тот же, но крашеный и перекрашенный в какие-то сумасшедшие цвета и узоры. Некогда его украшала модель истребителя-бомбардировщика времен второй мировой войны. Теперь же на этом месте можно увидеть, к примеру, пару застывших в галопе серебряных лошадок, которые, думается, могли бы сообщить джипни несколько больше мощности, чем его старенький двигатель. Не обошла новаторская рука шофера-художника (или, если угодно, художника-шофера) и крылья старого «джипа». Они пестреют яркими узорами и украшены образчиками самодеятельного литературного творчества. Это, возможно, еще не стихи, но уже и не проза. По обеим сторонам на крыльях стоят антенны фута по четыре; на них болтаются веселенькие разноцветные помпоны.
Не хлопает больше на ветру старый брезентовый верх, служивший в былые времена защитой от солнца. Он крепко натянут на невысокий металлический каркас и отделан пластиковой бахромой, которая по цвету или гармонирует с помпонами, или наоборот... Бахрома эта свисает как раз на уровне глаз пассажира и закрывает обзор всякому сидящему позади шофера, если он ростом выше четырех футов пяти дюймов (около 135 сантиметров). Впрочем, зачастую даже лучше не видеть того, что делает водитель. И хотя большинство филиппинских пассажиров доверчиво относятся к маневрам шофера среди уличного движения, все-таки иной из них, втискиваясь в джипни, быстренько перекрестится.
Каждый квадратный дюйм наружной поверхности джипни, на которую можно нанести краску, окрашен. Узоры — какие только можно вообразить. Единственным термином, когда-либо предложенным, чтобы хоть как-то определить этот стиль, было «восточное барокко». Что ж, название не хуже любого другого.
На ветровом стекле прилеплены небольшие таблички, иногда просто написанные от руки, доводящие до сведения потенциальных пассажиров, куда машина следует. Сбоку — фамилия водителя и число пассажиров — обычно гипотетическое, — которое вмещает джипни. На ступеньках или какой-нибудь иной, не покрытой краской металлической части читаешь другие надписи. «Поцелуй меня», — кокетничает одна. «Держись подальше», — угрожает другая.
Изнутри джипни изменился еще больше, чем снаружи. Вверху, у пыльного ветрового стекла узкая длинная полоска зеркала заднего обзора. Оно нацелено так, чтобы следить не за движением, а за пассажирами, которые могут попытаться улизнуть не заплатив. Большинство водителей джипни считает, что такого контрольного зеркала вполне достаточно, чтобы пассажиры не плутовали, но некоторые еще вдобавок вешают табличку, напоминающую: «Помни: даже если я тебя не вижу, тебя видит бог». И на самом деле, сверху на тебя испытующе смотрит фигурка какого-нибудь святого.