Журнал «Вокруг Света» №03 за 1982 год

Капитан Ентальцев, как это заведено в авиации, ждет разбора полета, и ему не терпится услышать замечания. Такое чувство бывает у экзаменующегося.

Майор Постоногов довольно долго раздумывал: как ему начать разговор с Ентальцевым? Наконец решился:

— Вот что, Валерий. Сегодня технику пилотирования проверял не я, а сама жизнь. Она, как известно, самый строгий судья. Лично я по всем элементам проверки ставлю тебе «отлично».— Постоногов взял у Ентальцева полетный лист, поставил оценку, вывел свою размашистую подпись.— Вел себя и машину в воздухе безукоризненно. Одним словом...— майор выпрямился и протянул руку капитану,— благодарю за службу.

— Служу Советскому Союзу! — ответил капитан Ентальцев. Его растрогал необычный мягкий тон строгого командира эскадрильи.

— А теперь пойдемте, Валерий Леонидович, и полюбуемся на машину. Как ее птички разделали?

«Семидесятка» была буквально облеплена техническим персоналом, который проверял в это время ее приборы и системы. Серебристое тело бомбардировщика было в кровавых потеках. Одна из птиц пробила щиток с цифрой 70, прикрывающий при уборке носовое колесо. Воздух, проходя через это отверстие, переходил в резкий свист, так всполошивший обитателей авиационного поселка.

К самолету подъехал «газик» начальника штаба полка:

— Где тут наши молодцы? Летчики вышли навстречу подполковнику:

— Действовали правильно! Буду ходатайствовать о вашем поощрении.

К летчикам подошел «наземный» хозяин «семидесятки». Лицо старшего лейтенанта было испачкано гарью:

— Правая турбина заклинила при остановке, да и левую тоже нужно менять, на малом газу слышен звук металла...

Майор Постоногов улыбнулся:

— Выходит, вовремя сели, еще чуть-чуть — и была бы тебе очередная вводная: отказ двигателя.

Летчики пошли к зданию штаба. На кромке газона под фонарем в линию были выложены разбитые тушки чаек. Рядом с летчиками остановился офицер из штаба:

— Здесь восемьдесят пять штук. А сколько погибло в турбинах и размазалось по фюзеляжу?

— Вот тебе и пернатые,— высказался майор Постоногов.— Сами с кулак величиной, а чуть машину не угробили

Командир эскадрильи и капитан Ентальцев встретились взглядами.

— Да откуда птицы на полосе взялись? — задумчиво произнес Ентальцев.— Хоть убей, не могу понять...

— Голубое свечение на лобовом стекле кабины помнишь?

— Конечно.

— Ну и к чему это явление?

— К грозе. Воздушные слои насыщены электричеством.

— Ну а теперь смекай дальше: что в таких случаях делают птицы?

— Все ясно, командир. Перед грозой пернатые жмутся к берегу.

— А вот и второй вопрос тебе: кто у нас живет у второго посадочного прожектора?

— Аисты.

— Верно! Они живут там пятнадцать лет. И хоть один аист столкнулся с самолетом? Так вот. Аисты — местные и прекрасно знают особенности нашего аэродрома. А вот пришлые чайки поплатились за свою беспечность...

Анатолий Григорьев, наш спец. корр.

Фото В. Алексеева

Из лука веков

Читатель спрашивает «С интересом прочитала в одной из газет об археологических находках на плато Устюрт в Каракалпакии — загадочной системе гигантских стрел. Очень хотелось бы поподробнее узнать об этих знаках». Т. Сопова, Москва

Припав к иллюминаторам, напряженно всматриваемся в проплывающую под крылом желто-бурую выжженную поверхность Устюрта. По правому борту синеет Аральское море, прямо под самолетом — плато, обрывающееся к морю стометровой белой известняковой стеной, а на самой кромке узкой береговой полосы ощерились серые клыки скал, словно охраняющие затерянный мир Устюрта...

Никто из нас, включая каракалпакских ученых, не видел еще с воздуха то, что ищем,— объекты, именуемые в научном отчете как «стреловидные планировки». Никто не знает, с какой высоты их можно обнаружить. Мы не в состоянии дать летчикам точного ориентира, потому что его здесь нет, а, руководствуясь схемой археологов, пилоты не могут привязать интересующие нас объекты к своей карте. Полет длится уже почти три часа, из которых минут двадцать мы кружим в предполагаемом районе, то прижимаясь к земле так, что видны прорезающие ее трещинки, то поднимаясь на километровую высоту...

И наконец, вот она! Первая загадочная стрела, вернее, только ее огромный треугольный зубец выплывает из-под крыла, словно некий космический знак. Поднявшись на несколько витков над стрелой, мы видим с километровой высоты рисунок целиком: это огромный овал с двумя исходящими из него стрелами длиной в несколько сот метров. Только теперь сознаем, насколько нам повезло: лето было необычайно дождливо, и по всему периметру конструкции — на месте бывшего здесь когда-то рва — зеленеет густая трава (для разгара лета явление на Устюрте редчайшее), четко выделяясь на фоне пожухшей и выцветшей степи. Без этого стрелы были бы неразличимы.

— Их обнаружили совершенно случайно,— рассказывает заведующий сектором археологии Каракалпакского филиала Академии наук Узбекской ССР кандидат исторических наук Вадим Николаевич Ягодин.— Впервые странные стреловидные знаки, никогда ранее в археологической практике не встречавшиеся, были замечены при анализе и дешифровке материалов аэрофотосъемки. При обычных методах археологического обследования местности знаки эти заметить невозможно: гигантские размеры делают их совершенно невоспринимаемыми с высоты человеческого роста, рельеф их сглажен, и можно сотни раз проезжать по стрелам, не ведая о том, что под ногами у тебя уникальный памятник...

Удалось выявить десятки таких стреловидных планировок, почти непрерывной цепью протянувшихся в широтном направлении от мыса Дуана на Аральском море в глубь Устюрта. Все они развернуты стрелами на север и мало отличаются друг от друга очертаниями и размерами. Каждая планировка представляет собой фигуру в виде мешка с втянутой внутрь верхней частью, разорванной широким проходом, к которому на некоторых из планировок ведет направляющий вал. Верхние острые края мешка образуют таким образом две растопыренные стрелы, имеющие наконечники в форме удлиненных треугольников — узкий проход ведет в них из тела стрелы. На вершинах треугольников расположены кольца десятиметрового диаметра, служившие, вероятно, когда-то ямами. Схематический рисунок системы напоминает военную карту, на которой жирными стрелами указано направление массированного удара. Длина каждой из планировок 800—900 метров, а вместе с направляющим валом достигает полутора километров, ширина — 400—600 метров, высота ограды в нынешнем состоянии не превышает 80 сантиметров, в прошлом она была, конечно, больше.

Циклопическую систему удалось проследить пока на ста километрах, но ученые уверены, что она тянется дальше, по территории Казахстана, превосходя протяженностью всемирно известную систему загадочных линий и рисунков в перуанской пустыне Наска — единственно сравнимый с ней по масштабам археологический феномен!

...Обнаружив линию стрел, мы, сделав крутой вираж над прибрежной синью Арала, летим перпендикулярно береговой черте в глубь материка. Не успевает раствориться в дымке одна стрела, как на смену ей неумолимо вырастает под крылом другая. Все они имеют индивидуальные признаки: у одних наконечники стрел нарисованы прямыми линиями, у других они изящно вогнуты. На некоторых линии одних стрел перекрыты очертаниями других.