Журнал «Вокруг Света» №03 за 1992 год
Шрифт:
Маккой собрал колоссальную коллекцию. Многочисленные свидетельства о встречах с сасквачем приходят из штатов Мэн, Аризона, Монтана, Миннесота, Теннесси, Вирджиния, Северная и Южная Каролина, лесов северо-восточного побережья. Дуг Маккой совершенно уверен в существовании популяции этих странных существ неподалеку от его собственного дома, в лесах Индианы. В последнее время аналогичная информация поступает из Мичигана и даже Флориды. Однако подлинной метрополией сасквачей по-прежнему остается американский и канадский Дальний Запад. Если вы внимательным образом изучите мелкомасштабную карту хотя бы одного из тихоокеанских штатов — Орегона, то обнаружите изобилие географических названий с приставкой «обезьяний»: Обезьяний каньон, Обезьянья долина, Обезьяний хребет. На земном шаре, пожалуй, нет других таких мест, где разговоры о «снежном человеке» возникали бы столь часто и в столь непринужденной обстановке, как на западе Северной Америки — от Калифорнии до Аляски. Возможно, это покажется
Криптозоологи США накопили сотни и даже тысячи таких свидетельств. Причем на 70 — 80-е годы приходится их пик. Странным образом получается, что частота показаний очевидцев как бы возрастает от столетия к столетию, от десятилетия к десятилетию. Это порождает странные, иногда даже полувздорные слухи и теории.
Я согласен, что сасквач — крайне необычное существо и что было бы крайним упрощением пожать плечами и сказать: ну что же — еще один неоткрытый вид. Подобно евразийскому «снежному человеку», он обладает рядом качеств, которые располагают к тому, чтобы отнести его к персонажам потустороннего мира. Среди них — способность к суггестии, традиционному оборотничеству (что, несомненно, тоже является феноменом явно психического порядка), приписываемое ему патологически злобное отношение к человеческим существам и многое другое. Однако идея о том, что сасквач как бы не в ладах и с нашим пространственным миром, что он попросту не может существовать в непосредственном соседстве с человеком, должна быть отброшена. Леса, настоящие, густые леса Среднего Запада, часто не помеченные на картах из-за своего причудливо мозаического распространения на местности, могут быть действительно хорошим домом для сасквача! Дуг Маккой и другие жители Индианы, особенно лесистых южноиндианских графств, в последнее время часто обнаруживали на илистых берегах пустынных рек и озер странные следы, которые с достаточной степенью уверенности могут быть названы следами бигфута.
По всей видимости, сасквач обладает феноменальными способностями. Он легко приспосабливается к близости человеческого жилья, оставаясь в то же время неуловимым для глаз местных жителей. Удивительные физиологические ресурсы, которыми он обладает, позволяют ему при необходимости преодолевать в поисках пищи или убежища колоссальные расстояния — 70 — 80 километров за день, то есть активно «осваивать» огромные территории. В не слишком удачные годы это существо, вероятно, способно даже извлекать выгоду из сосуществования с человеком, не гнушаясь паразитированием за его счет. Однако там, где это возможно, сасквач пытается все же укрыться от могущественного соседа, уйти в тень, в глушь.
Благодаря своей непоседливости бигфут, по сути дела, не имеет даже четкого ареала. Иногда он подолгу задерживается на одном, сравнительно локальном участке леса, однако способен быстро поменять место и среду. Возможно, сасквач имеет какие-то более или менее постоянные маршруты, ведущие из штата в штат, благодаря которым он включает в свой ареал огромную территорию. Я осмелюсь предположить, что склонность к передвижению на очень большие расстояние выработалась в условиях сравнительно близкого соседства с человеком, сократившейся кормовой базы и разрушившихся естественных популяций.
Насколько мне доводилось слышать, многие при слове «сасквач» представляют нечто уродливое и отвратительное, обезьяноподобное, нетвердо стоящее на задних ногах. Между тем одна из поразительных черт, присущих сасквачу и всем реликтовым гоминоидам, состоит в том, что они держатся на «своих двоих» гораздо свободнее, чем мы. Можно сказать, что сасквач — существо более прямоходящее, чем человек: в его осанке, в отличие от многих из нас, нет и намека на сутулость. Способность этого существа сохранять равновесие, столь необходимое в горах, и бесшумно передвигаться по скальным осыпям и почти вертикальным карнизам вошла в легенды индейцев. Ужас же, который охватывает человека, наблюдающего сасквача, идет откуда-то изнутри, из глубин подсознания. Это ужас перед всесокрушающей мощью, физической и психической, дух которой, подобно некоему полю, окружает гоминоида и словно существует в тех местах, где он обитает.
Мы ничего не знаем о тех принципах, на которых построено и сознание и миросозерцание этого существа, его психический мир. Индейский эпос и конкретный опыт встреч с сасквачами убеждают в том, что это скорее люди, чем звери, и уж наверняка они имеют мало общего с обезьянами, с которыми их иногда сравнивают. Индейцы полагают, что сасквач способен оборачиваться медведем. В некоторых районах его так и называют «человек-медведь». При необходимости он якобы превращается в медведя, чтобы скрыть свое присутствие или каким-то образом исчезнуть. Однако догнать и убить такого медведя невозможно, ибо
это «непростой» медведь.Практика показывает, что сасквача действительно почти невозможно увидеть помимо его желания. Это существо неуловимо. Оно ведет преимущественно ночной образ жизни, умеет хорошо маскироваться и «отводить» глаза. В мире существует лишь один достойный доверия фильм, снятый американцем Паттерсоном в Северной Калифорнии, где ему удалось подловить взрослую самку бигфута. Советскими специалистами фильм был признан подлинным.
Мы размышляли с Маккоем — каким образом добыть новые доказательства, куда направиться? Дуг пригласил меня присоединиться к экспедиции в северный Мичиган, намечающейся на конец мая. Кроме того, мы имели предварительную договоренность о том, что летом отправимся на три-четыре недели в Британскую Колумбию, чтобы вместе с Рене Дахинденом углубиться на это время в горную тайгу и попытать счастья в нескольких труднодоступных районах.
Три-четыре недели показались мне слишком незначительным сроком, чтобы надеяться на какие-либо результаты. В Британской Колумбии я надеялся подыскать себе компаньона, с которым мог бы уйти в леса месяца на два-три. До самой, осени, чтобы вернуться в Мэдисон к концу сентября. Ни Дуг, ни Рене не могли себе этого позволить. Помимо поисков сасквача, и тот и другой занимались бизнесом; у Маккоя к тому же была семья, и его двое ребятишек требовали не меньше внимания, чем все поголовье североамериканских реликтовых гоминоидов. Таким образом, я чувствовал себя единственным относительно беззаботным человеком в этой криптозоологической компании и начал планировать свое путешествие в Британскую Колумбию исходя из того, что буду предоставлен самому себе.
К сожалению, жизнь полностью перевернула мои планы. К мичиганской экспедиции я не смог присоединиться из-за чрезвычайно напряженной сессии. А летом по неожиданно возникшим и весьма серьезным делам мне пришлось вылететь из Мэдисона совсем в другом направлении — в Нью-Йорк. В последний день перед отлетом я получил повторное приглашение от Рене Дахиндена принять участие в колумбийском путешествии, но мне пришлось лишь развести руками. Через двадцать два часа самолет уже нес меня над озером Мичиган.
Мэдисон, США Игорь Игнатов
Ганс Шомбургк. В дикой Африке. Часть I
От переводчика
Эта книга написана в не совсем привычном для читателя стиле. Пожалуй, уже более полувека, как охота и охотничьи подвиги потеряли былую привлекательность в глазах огромного большинства людей. Опыт мировых войн и других, менее масштабных, но столь те жестоких побоищ, грозные симптомы экологических катастроф, наконец, просто расширившиеся знания о дикой природе — все это сделало человечество и целом менее кровожадным, и сегодня мало кому придет в голову хвалиться количеством и разнообразием своих трофеев. Но из истории, как и из песни, слова не выкинешь. Для людей прошлого мир выглядел богаче, надежнее и прочнее, чем для нас, и вели они себя соответственно — смело и по-хозяйсни. К числу таких «покорителей планеты» можно отнести и автора этой книги — независимого путешественника и исследователя, охотника и ловца зверей. Ганс Шомбургк происходил из обеспеченной и знатной семьи, но палатка в африканских дебрях влекла его куда сильнее, чем покой и карьера на родине. Он совершил десять больших путешествий по Черному континенту, причем последнее из них, в 1956 году в возрасте... 76 лет! Начиная с 30-х годов Шомбургк отложил винтовку и его единственным «оружием» в буше стала кинокамера. Вне всякого сомнения, он искренне любил Африку, ее людей и зверей и был добросовестным и внимательным наблюдателем: свидетельство тому — полдюжины открытых им видов животных, от пресноводного моллюска до либерийского буйвола. В описаниях племен ему был чужд расовый подход, последнее обстоятельство привело к запрету его книг в фашистской Германии, где он во времена «третьего рейха» подвергался преследованиям, но, к счастью, избежал лагеря. Шомбургк прожил долгую и очень яркую жизнь. Можно не сомневаться, что первая из его книг — «В дикой Африке» — будет с интересом прочитана отечественным читателем.
Снова к Кабомпо
Африке не следует заранее строить планы: все равно наверняка выйдет по-другому. В Каломо я познакомился с капитаном Восточно-ланкаширского полка Лэммондом Хэммингом — он только что вернулся из большой охотничьей экспедиции в Португальскую Восточную Африку и теперь собирался отправиться в неисследованные области Балундаленда — земли, лежащие южнее Конго. Нам было о чем поговорить, и мы быстро сдружились.
Изнуренный лихорадкой, я уже собирался возвращаться в Европу. Однако когда Хэмминг предложил мне принять участие в путешествии в Балундаленд, я тут же и с воодушевлением произнес лишь одно слово: «Конечно!» И мы стали готовиться.