Журнал «Вокруг Света» №04 за 1962 год

— Кран в порядке, Катя? — спросил он.

Та смотрела на него сквозь слезы и не могла произнести ни слова.

— Давай-ка ключи. Я сам за рычаги...

— Не дам! — вдруг пронзительно закричала Катя, упала лицом на стол и заплакала горше прежнего. — И никуда я не поеду, не поеду!..

...Управляла краном Катя. Разгружать гидропушки помогали все.

После разгрузки Пожога сказал:

— А теперь все марш на паровоз — и домой. Отдыхать.

Сказал и ушел на станцию. За ним зашли и комсомольцы. Они говорили, что смалодушничали, погорячились и ни за что не поедут домой, они не какие-нибудь маменькины сынки, видели трудности и почище.

Катя знаком выманила Петю в сени. Уткнулась лицом в его плечо и, всхлипывая, сказала:

— Петя, хорошенький, уговори Ивана Петровича не отсылать нас домой.

Петя вернулся и тоже стал упрашивать Пожогу не отсылать ребят домой...

Пожога так стукнул кулаком по столу, что в жезловом аппарате что-то задребезжало. Потом встал и скомандовал:

— Отставить митинг! Марш на паровоз!

* * *

Утром, еще затемно, по городу и на строительных участках было расклеено отпечатанное красной краской на больших листах объявление:

«ВСЕМ, ВСЕМ, ВСЕМ!

От партийного и комсомольского комитетов стройки.

Все независимо от возраста, пола, занимаемой должности, умеющие хорошо ходить на лыжах и желающие выполнить трудное и крайне важное для строительства задание, должны прийти сегодня в шесть часов вечера во Дворец культуры.

Не имеющие своих лыж могут получить их во дворце. На время выполнения задания вы будете освобождены от основной работы приказом начальника строительства.

В партком и комитет комсомола за справками не звоните — все узнаете вечером во Дворце культуры».

На стройке только и было разговора, что об этом объявлении. Молодежь была довольна его необычностью и загадочностью и вопреки предупреждению названивала в комитет комсомола.

Люди постарше, любители лыж, ворчали:

— Какое ребячество! Могли бы и объяснить, что за поход, куда, на сколько дней.

Хотя и были недовольны эти товарищи, тем не менее вечером и они пришли во дворец.

Комсомольцы с красными повязками на рукавах встречали всех у главного входа и направляли в Малый зал, где за столиками сидели строгие, невозмутимые дежурные.

Дежурным задавали десятки вопросов, настоятельно требовали на них ответы. Переждав шум, дежурные спрашивали:

— Вы твердо решили идти в этот трудный поход? Отвечайте: да или нет?

— Конечно, да.

— Фамилия, имя, отчество?

— Место работы?

— Сколько лет?

— Свои лыжи есть?

— Какой спортивный разряд по лыжам?

Тщательно записав ответы в ведомости, дежурные тоном приказа говорили:

— Завтра в семь явитесь сюда. При себе иметь однодневный запас харчей, кружку, ложку и миску. Ясно?

— Ясно.

— А сейчас домой. Спать. Желающих набралось больше

тысячи. Из них семьсот человек — молодежь, остальные — постарше. Были и пожилые.

Сформировали двадцать бригад. В первые пять вошли лыжники-разрядники, крепкая молодежь. В числе командиров этих бригад были и девушки — Алла Сереброва и Шура.

В семь часов утра термометр на колонне дворца, специально вывешенный для участников похода, показывал минус тридцать один. В небе мигали большие синие звезды. Дул резкий, порывистый ветер.

Во дворец, освещенный прожекторами, как в праздничный день, сходились участники похода с лыжами и рюкзаками за спиной. Здесь им выдавали деревянные лопаты и называли каждому номер его бригады.

В половине восьмого Петя Орлов отдал команду:

— Всем выходить на площадь! Строиться бригадами!

А когда бригады были выстроены, из дворца вышел Илья Михайлович Мозовиков.в спортивном костюме, с лыжами.

— Отряд, внимание! — скомандовал Петя и взбежал по ступенькам навстречу Мозовикову.

— Товарищ начальник похода... — начал рапорт Петя.

Над строем лыжников прокатился гул удивления и одобрения: поведет сам секретарь парткома, пожилой, тяжеловатый на ходу человек.

— Отряд добровольцев в количестве тысячи двадцати семи человек, — рапортовал Петя, — готов к выполнению ответственного и трудного задания.

— Здравствуйте, товарищи! — поздоровался Илья Михайлович.

— Здравствуйте-е, — вразнобой ответили лыжники.

— Вы не хуже меня знаете, — спокойным, ровным голосом продолжал Илья Михайлович, — насколько серьезное и напряженное положение у нас на ограждении котлована. Вы знаете, какая сатанинская пурга мела две недели подряд. Сейчас у нас на исходе цемент, почти совсем нет шпунта, арматурного железа. Четыре эшелона с этими материалами находятся на станции Перевальной, но они не могут к нам пробиться. Наши два снегоочистителя оказались бессильными перед стихией. На путях горы смерзшегося снега. Нужен решительный рывок, к которому мы вас и призвали.

— Даешь!

— Пошли-и!

Илья Михайлович поднял руку.

— Подождите шуметь. Дело не такое простое, как кажется на первый взгляд. Мороз тридцать один градус. Сильный ветер. Первым пяти бригадам, в которые мы отобрали лучших лыжников, предстоит пройти пятнадцать-двадцать километров и с ходу взяться за дело, чтобы не простудиться под ветром. Работать придется быстро, насколько сил хватит, иначе все снова заметет. Другим бригадам предстоит путь короче, но это вовсе не значит, что им будет легко... Главное, смотреть друг за другом, чтобы не обморозиться, помогать тому, кто ослабнет. Костров не будет, обогревалок нет. Голая степь и заметенные снегом рельсы. Правда, для подкрепления сил в конце работы вам выдадут по кружке горячего молока и мясное. Горячее... Кто сомневается в своих силах, лучше не идти. И стыдиться нечего. Дело очень серьезное... Кто готов — надеть лыжи!..

Когда колонна строителей выходила за город, восток загорался ядовито-красным пламенем.

На первых же километрах пути лыжники увидели фанерные щиты со словами:

«Сегодня нет мороза, нет пурги. Во избежание солнечного удара прикройся зонтиком или носовым платочком».

«Улыбнись! Посмотри, как красива наша степь!

Мужайся, здесь скоро расцветут подснежники».

У занесенного до макушки куста ракиты была надпись:

«Приходите ко мне в гости весной, я расскажу вам про любовь».

И лыжники невольно заулыбались, пошли быстрее.

...А синий степной ветер срывал с гребней сугробов снег и бросал его в разгоряченные лица. Но странное дело, этот лютый встречный ветер не только не мешал Алле, но казался совершенно необходимым. Она думала, что этот ветер, подобно тому, как он раздувает небольшой огонек в могучее пламя, разжигает сейчас в ней страсть к борьбе. Алла чувствовала, как с каждой минутой становится сильнее. Сердце билось в каком-то восторженном ритме. Идти было удивительно легко, и Алла часто оглядывалась: не утомился ли кто из ее бригады, не отстает ли?