Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Журнал «Вокруг Света» №04 за 1983 год

Вокруг Света

Шрифт:

Я в то время уже три месяца лежал в больнице. В горах попал в автомобильную аварию и сломал ребра. Боялся ходить. Но мама рассказала мне историю про советского летчика Маресьева. А еще я читал про Павку Корчагина. Хромая, преодолевая боль, ходил за два километра от дома в учебный центр, где опытные педагоги инструктировали молодежь, как преподавать крестьянам грамоту.

Меня не хотели брать в бригадисты из-за увечья. Но я настоял на своем!

Мы знали, что целых полгода будем вдали от родителей. Что ближайший дом с другом-бригадистом будет не ближе, чем в часе езды на лошади. Что, если ночью нападут контрреволюционеры, нас всех перебьют.

Я ехал в местечко, которое называется Питаль. От города Рама, что на реке Рио-Эскондидо, туда нужно добираться на лошадях часов шесть — с горы на гору, все выше и выше. Поселился в доме крестьянина дона Клаудино, у которого было восемь детей.

Вслед за бригадистами

в горы пришли студенты-медики, чтобы лечить крестьян от разных болезней. Крестьяне к такому не привыкли, и нам долго приходилось объяснять им, что лечить и учить детей сандинисты будут бесплатно.

Я привез в горы советские детские журналы, которые доставил в Никарагуа теплоход из СССР. Рассказывал про жизнь в первой стране социализма. Прибегали дети с других гор, они рассматривали журналы и слушали мои рассказы.

Постепенно нам удалось привить ребятам вкус к учебе. Приходили за десятки километров пешком, приезжали на лошадях.

Без мачете крестьяне по лесу не ходят: кругом много змей, и все ядовитые. Сначала я очень боялся. По углам в домах лежат пучки чеснока: его запах отпугивает гадов. Индюки, которых держал дон Клаудино, всегда начинали кричать, когда видели змею около дома. Интересное дело, домашние кошки очень лихо убивают небольших гадюк одним ударом лапы. Но есть еще дикие кошки, которые воруют кур, индюков.

Прямо к дому приходил олень с оленятами, по ночам кричали обезьяны, которых зовут «конго». Здесь много красивых попугаев и маленьких птичек по прозвищу «сержанты». Есть огромные белые горные орлы и певчая птица урупендула. А еще встречаются муравьи толщиной с палец. Семь раз укусит — и до свидания! Любой зверь умрет...

Цветы в джунглях лиловые, фиолетовые, желтые, белые. Вообще здесь все, как в цветном кино. Вот только жизнь у людей очень трудная.

Три раза в день мы ели фасоль, иногда кукурузную лепешку или просто толченую кукурузу — посоль, запивали водой из речки. В доме ни масла, ни сыра, конечно, не было...

Крестьяне обращаются друг к другу на «вы», даже родители к детям. Меня они называли «маэстро» или «профессор» — вполне серьезно, не в шутку. Если я куда шел, кто-нибудь из крестьян или их детей обязательно сопровождал меня. И всегда с мачете, чтобы защитить.

Когда было свободное время, я отправлялся с доном Клаудино на гору — выжигать лес, потом мы там сажали фасоль или кукурузу. Когда урожай созреет, надо вывезти его с горы к дороге — значит, требуется лошадь или осел. Но не у всех есть вьючные животные. Раньше, до революции, хитрые спекулянты из города, скупив у крестьян урожай задешево, сами увозили его на продажу и наживали на этом огромные деньги. Теперь на дорогах урожай покупают представители государства — и по справедливой цене.

У нас в Никарагуа земля в горах красная, плодородная. Можно собирать по три урожая в год! В горах есть кварц, мрамор, золото. Добывали золото американские компании, а когда владельцы убегали от революции, то забросали шахты минами. Но и шахты будут восстановлены!

Работать было трудно, но мы старались. Всего несколько человек из нашей бригады убежали в город, испугались бедности и болезней. Мы считаем их дезертирами революции!

Каждую субботу я ходил за две горы и две пропасти в дальнюю школу, чтобы встретиться со своей бригадой. У нас там проходили политические занятия. После занятий пели революционные песни, а потом учили им других. Теперь вся молодежь поет революционные песни, они очень красивые.

Полгода, пока я был бригадистом, пролетели быстро. Старшего сына дона Клаудино я привез в наш дом. Он способный, и я хочу, чтобы он учился в школе дальше...

Кажется, сам воздух в Манагуа напоен революцией. По всему городу — на стенах домов, на изгородях, столбах — лозунги победившего народа. Чаще всего встречается надпись «Вива, Сандино!». Национальный герой Никарагуа Аугусто Сесар Сандино почти шестьдесят лет назад возглавил борьбу народа против войск США, оккупировавших страну в 1912 году. Сандино не исполнилось и сорока, когда он был вероломно убит — уже после вывода американских войск. С 1936 года в Никарагуа воцарилась диктатура семейства Сомосы. Дело Аугусто Сандино — дело национального освобождения — продолжили десятки, сотни тысяч патриотов. Спустя полтора месяца после победы революции, 7 сентября 1979 года, в стране была создана Ассоциация юных сандинистов (АНС). В нее вошли мальчишки и девчонки — маленькие компаньеритос, которые в дни революционных боев помогали взрослым разбирать мостовые и строить баррикады, а многие из них брали в руки оружие и сражались на этих баррикадах. По предложению самих детей Ассоциации юных сандинистов было присвоено имя Луиса Альфонсо Веласкеса Флореса. Луис

родился 31 июля 1969 года в одном из бедных, неприглядных районов Манагуа, который называется Колонна Максимо Херес. Сколько парней и мужчин ушло отсюда в партизанские отряды, никто не знал. Неизвестно было также и число тех, кто вел подпольную работу, помогал Сандинистскому фронту. Но маленький Луис знал, что все население Максимо Херес ненавидит режим Сомосы и, когда пробьет час, будет сражаться с гвардейцами диктатора. В восемь лет Луис стал подпольщиком. Он выступал на митингах, писал революционные лозунги, передавал донесения, прятал оружие партизан, распространял листовки, поднимал мальчишек на борьбу, кроил красно-черные галстуки, делал зажигательную смесь. Грильо — «Сверчок» — называли его старшие товарищи. ...21 февраля 1979 года. Студенты университета Манагуа устроили многотысячный митинг. В толпе появился мальчик, одетый в полосатые красные брюки и вылинявшую желтую рубашку. Он пробился к трибуне и заявил:

— Товарищи, я член сандинистского движения школьников, мне нужно выступить! Мальчику возразили, что программа митинга составлена заранее и его выступление не запланировано.

Но Луис был настойчив. — Товарищи, мне очень нужно, чтобы вы скорее дали мне слово,— говорил он с нетерпением.— Вдруг меня сегодня схватят «жабы» («Жабы» — «сапос» (исп.) — так сандинисты называли шпионов Сомосы.) и я не успею сказать то, о чем не могу молчать. Над удивленной толпой раздался звонкий и твердый голос Сверчка:

— Товарищи, мы должны сражаться. Нужно продолжать борьбу против военной диктатуры. Мы видим, что дети крестьян живут в нищете, спят на досках, едят только лепешки с солью. Мы живет как звереныши, в нечеловеческих условиях. Наши родители не в состоянии купить нам книги и тетради. Знания даются нам с великим трудом. Пришло время проснуться. Мы должны с корнем уничтожить эту систему. Призываю вас бороться за свободу родины!.. Прошло немногим более двух месяцев. 29 апреля 1979 года в Колонна Максимо Херес было неспокойно. С раннего утра по узким улочкам сновали армейские «джипы». У Луиса заболела рука, и мама отвела его к врачу в соседний район Эльдорадо, где работала служанкой. Но врача, который обычно помогал подпольщикам, не оказалось дома. Луис вернулся в Максимо Херес один. Армейский «джип» уже поджидал его за углом. Как только на дороге показалась фигура десятилетнего мальчика, раздались выстрелы. Две пули попали в голову Грильо. Он упал. Сверчок умер через четыре дня в восточном госпитале, где мальчика даже не стали лечить. Смерть товарища Луиса Альфонсо Веласкеса Флореса потрясла всю страну. Ему было всего десять лет. Менее чем через три месяца восстание, поднятое Сандинистским фронтом национального освобождения, привело к победе народа. Во второй раз я пришел в дом Густаво Таблада Маринкина утром, когда он был один: сын крестьянина дона Клаудино ушел в школу, а у самого Густаво занятий в тот день не было. Хозяин дома выглядел совсем юным. И только волевой голос, зрелые суждения указывали на то, что человек он крепкий и взрослый, настоящий сандинист.

Второй рассказ Густаво

...Никарагуа — страна тропическая. Есть очень жаркие зоны, где температура доходит до сорока пяти градусов. Одна такая зона лежит на побережье Тихого океана. Там растет хлопок высокого качества. Его отправляют за границу, продают, а на эти деньги потом строят больницы, школы, парки, детские сады... — то, чего никогда не делал диктатор Самоса.

Фронт сандинистов обратился к студентам двух университетов. Один университет частный — там учатся дети состоятельных людей и платят за обучение много денег, другой — государственный. Между этими университетами до сих пор были плохие отношения: богатым и бедным трудно понять друг друга. А на уборке хлопка им надо было работать вместе.

Студенты ехали на самую границу с Гондурасом. Это опасно. От Гондураса сейчас жди беды. Туда убежали многие недобитые гвардейцы Сомосы. Они делают вылазки на нашу территорию, нападают на деревни, убивают пограничников и мирных жителей. Поэтому на крышах вагонов, в которых ехали студенты, расположились сандинисты с автоматами. Это на случай засады.

Я тоже поехал со студентами университета, хотя и учился в шестом классе. Нас везли в громадную латифундию Робело, одного из крупнейших капиталистов страны. После революции здесь осталась частная собственность на землю.

Поделиться с друзьями: