Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Журнал «Вокруг Света» №05 за 1982 год

Вокруг Света

Шрифт:

31 мая. Второй пятимаршевый этап начался 29-го в 21 час 15 минут. Три ходки дают 6,4 километра. Отдыхаем не по десять минут, а по пятнадцать. Четвертая, очень тяжелая — по дикому скоплению торосов,— дала немного. К счастью, кажется, разлом позади. Пасмурно. Подходим к каналу, покрытому серой массой. По краям, словно накрахмаленный высокий воротник, стоит ледяной бортик. Сбиваем его и внимательно изучаем поверхность. Этим занимаемся на некотором расстоянии друг от друга. Подходит Хмелевский и, говоря что-то, вдруг ступает на лед. Тут же проваливается. Его хватают за плечи... Наученные горьким опытом, мы не тянем Юру вверх, а

держим в воде, пока не удается стащить с его ног лыжи.

Отходим от канала и ставим палатку. Пятая ходка вовсе пропала, а четвертая — в общей сложности 65 минут — дала нам всего-навсего 1,3 километра.

Юра крайне разочарован. Все стараются его приободрить.

...Давыдов готовит еду. Он сильно накачал примус, но толком не разогрел головку. «Шмель» вспыхнул как факел; мало того, Вадим ухитрился облить себя, и розовые языки огня мигом заплясали на его синей пуховке. Я сидел рядом на брезентовом анораке и, выхватив его из-под себя, бросил на грудь Вадима. Руками прижимая анорак к Вадиму, затушил пламя. Леденев тем временем выбросил из палатки пылающий примус.

Купание Юры и оплошность Давыдова для нас были добрым (все кончилось хорошо) и нужным предостережением: вы устали, друзья, будьте бдительны!

В 11.50 двинулись дальше и сделали шесть ходок. Одна была компенсацией за предыдущий этап.

Прошли 13,1 километра, до полюса остается чуть больше шести. Сегодня с 2.30 до 6.45 отдыхали. На связь решили не выходить.

Сделали еще три марша, и Василий объявил: «До полюса — триста метров». Последняя льдина, которую мы миновали, оказалась идеально ровной — прекрасный овал, словно футбольное поле, увеличенное раз в десять. Торосы по краю вполне могли сойти за трибуны.

— Остановимся,— предложил Давыдов,— впереди все дрянь, а тут идеальное поле. Годится и для приема самолетов, и для торжественной церемонии.

Я колебался. Бипланы с красными полосами на фюзеляжах так чудесно вписались бы в белизну этой ледяной гавани. Но Хмелевский сказал то, что должен был сказать:

— По-моему, надо выбрать и эти триста метров.

Полезли в торосы и 30 минут ползли. Спускаясь с последних наклонных льдин, я увидел, что парни ждут меня возле разломанной части старой белой горы. Кругом торчали ледяные зубья, полянка по размеру напоминала московский дворик с картины Поленова. Мы прорывались к этой полянке черт знает как. Зачем? Наше местоположение определяется по солнцу с точностью до километра, так стоило ли учитывать эти триста метров ледяной чащи? Стоило. Наше определение Северного полюса должно обладать прежде всего одной точностью — быть абсолютно честными по отношению к самим себе.

— Под этим торосом наверняка сокрыта записка Пири,— улыбнулся Рахманов.

— Ребята, салют! — закричал Давыдов, подняв карабин.

— За начальника экспедиции Дмитрия Шпаро, за Научного руководителя и штурмана Юрия Хмелевского, за любимого комсорга и завхоза Владимира Леденева, за парторга и радиста Анатолия Мельникова, за штурмана и радиста Владимира Рахманова, за завхоза, радиста и штурмана Василия Шишкарева, за врача Вадима Давыдова. За ребят на базе! За Штаб! За по-бе-ду!!!

В небо ударили десять выстрелов.

...Пожалуй, ни разу на маршруте мы не стояли вот так, плотно прижавшись друг к другу. В палатке теснились, чтобы согреться, но за стенами дома всегда умещались между нами и ветер, и мороз,

и снег.

Я сказал несколько слов:

— Здесь полюс. Многие стремились к нему, и многие мечте о Северном полюсе отдали жизни. Наверное, и после нас люди придут сюда. И может быть, благодаря нам они будут стремиться к Северному полюсу чуть больше, чем прежде. Всегда человек будет тянуться к звездам, вершинам и полюсам. Сегодня наша победа. Поздравляю вас с ней. Поздравляю с Северным полюсом!

— Мы здесь! — кричал Юра через минуту, стиснув меня своими железными руками и поднимая вверх.

— Поздравляю от всей души! — сиял Вадик.

Василий обнял меня вслед за Давыдовым.

— Поздравляю.

— Победа,— сквозь слезы ликовал Леденев.

Володя Рахманов стеснялся и все-таки шептал: «Ура, как здорово! Наконец!»

— Здесь полюс,— выдыхал синеглазый Мельников.

Дмитрий Шпаро, лауреат премии Ленинского комсомола, начальник комсомольско-молодежной полярной экспедиции.

Карнавал победы

В Луанде гремит карнавал. В течение нескольких дней город живет в ритме разноголосых мелодий, на улицах то ли ярмарка, то ли цирковое представление. Поддавшись общей атмосфере карнавальной «фешты», все мы веселимся, чувствуем себя сопричастными к этому празднеству.

Карнавальное шествие, родившись на рабочих окраинах Луанды, течет по бесконечно длинной городской набережной имени Четвертого февраля. И нарядные приморские дома, и сам океан — как декорации. Бесконечным потоком идут карнавальные группы. Впереди каждой — музыкальный ансамбль.

Карнавал в Луанде, ангольский Карнавал победы! Он не похож ни на кубинский, ни на бразильский, которые я видел раньше. Есть, конечно, и что-то общее, но в целом он другой. Может быть, дело в его подчеркнуто африканском характере? В неумолчном бое барабанов?

...Был жаркий декабрьский день 1977 года. Первый президент страны Агостиньо Нето приехал к жителям столичного рабочего квартала Казенга. Здесь в годы борьбы против колонизаторов он скрывался в тростниковых хижинах — «санзалах». Беседуя со старыми товарищами, президент предложил:

— Почему бы нам не вспомнить африканские праздники, где хранители наших фольклорных традиций могли бы передать молодежи свое мастерство, посвятить их в магию песни и танца? Пришло время возродить традицию проведения карнавалов, чтобы все шестнадцать народностей, населяющих Анголу, могли показать свою культуру, истоки которой лежат в древности. Этот праздник мы назовем Карнавалом победы и проводить его будем ежегодно в тот день, когда с ангольской земли был изгнан последний солдат южноафриканских интервентов...

...Мощные динамики разносили над городом популярную мелодию на слова Агостиньо Нето «Мы вернемся!», написанные им в тюремной камере крепости Сан-Паулу.

Мы вернемся в Анголу,

к горячей земле,

к золотым пескам побережий —

вернемся!..

К звону маримбы,

напевам киссанжи,

к танцу

на празднике счастья —

вернемся!

Однако каждый год карнавал иной. Меняется репертуар танцевальных ансамблей, количество его участников.

Поделиться с друзьями: