Журнал «Вокруг Света» №05 за 1989 год

— Ну а песок,— допытывался Бен.— Песок-то куда девать?

— Я все уже продумал,— ответил я.— Хотя, признаюсь, дело непростое. В общих чертах это будет выглядеть так. Песок надо вычерпывать с помощью большого насоса, соединенного с всасывающей трубой — совсем как подводный пылесос, только, конечно, гораздо больше. Ныряльщики будут по очереди им управлять, а мы — погружаться все глубже и глубже, вычерпывая песок из У-образной котловины.

Все слушали внимательно, не перебивая. Но как только я закончил свои пояснения, засыпали вопросами. И именно Карен отметила самое серьезное препятствие:

— А как сделать, чтобы стенки этой У-образной котловины не обваливались? Ведь чем глубже ты будешь проникать в песок, тем больше стенки котлована будут сдвигаться и обваливаться.

Все вопросительно посмотрели на меня. Я пожал плечами.

— Полностью этого избежать не удастся, но не страшно. Давление воды поможет сдержать оползень. Самое главное — сделать угол наклона достаточно пологим. Нужно будет просто внимательно следить за этим и за состоянием моря. Каждый день мы работать не сможем. Если море будет неспокойным, придется ждать, пока волнение не утихнет.

Но Карен стояла на своем:

— Но, Грег, представь, что случится обвал. А ты будешь в это время под водой...

— Да нет же, нет,— бросил я нетерпеливо.— Риск, конечно, не исключен. Но если погода ухудшится, мы просто прекратим работы.

Бен скривился в усмешке.

— Ну а акулы? — предположил он.— Им-то на погоду наплевать. А уж когда проголодаются, и говорить нечего. Вот тебе и весь сказ. Я сделал ловкий маневр.

— Давайте спросим доктора Инглби, он ведь специалист.— Я вопросительно повернулся к нему.— Что вы скажете, сэр? Будут акулы нам помехой?

Доктор Инглби задумчиво похлопал себя по брюшку.

— Нет, это маловероятно,— профессорским тоном отметил он.— Акулы редко нападают на пловцов. Они становятся агрессивны, когда резко повышается температура воды. А здесь, на крайнем юге, это сомнительно. Эти твари, конечно, опасны. И если вдруг какая-нибудь акула отклонится от своего стереотипного поведения, нужно быть начеку. Например, не советую вам спускаться под воду с открытой раной. Акулы чуют кровь на огромном расстоянии. Впрочем, полагаю, вы будете вооружены?

Я кивнул:

— Кроме ножа, обычно полагающегося по инструкции, у одного из ныряльщиков будет ружье для подводной охоты. Я хочу максимально снизить степень риска.

Махнув рукой, доктор Инглби дал понять, что тема исчерпана.

— Хорошо, хорошо. Теперь вот еще о чем я хотел вас попросить: мы с Карен очень хотели бы осмотреть место кораблекрушения. Мистер Браун сообщил, что вы вроде бы собираетесь поехать туда завтра. Если так, то не объединиться ли нам и не поехать ли вместе?

Продолжение следует

Перевели с английского Георгий и Чаидрика Толстяковы

На веслах по Студеному морю

Автор предлагаемых записок о необычном одиночном плавании на гребной лодке по морю Лаптевых Евгений Смургис знаком нашим читателям. В очерках «Встречь байкальского ветра» (1982, № 1), «Весла для океана» (1984, № 1) мы рассказывали о его многолетнем плавании на деревянной лодке МАХ-4 от берегов Балтики до Владивостока. В 1983 году эта лодка стала экспонатом дальневосточного музея, а Смургис начал осваивать пластиковую прогулочную лодку ленинградского завода «Пелла». На четырехметровой «Пелла-фиорд», оснащенной четырьмя веслами, Смургис вместе с сыном Сашей сплавился по великой русской реке Лене от верховьев до устья. В порту Тикси, на берегу моря Лаптевых, лодка была оставлена на зимовку...

Так случилось, что сначала я увидел финишный участок своего маршрута. Путь в Тикси пролегал через Хатангу. Стояли последние дни июня. Под самолетом бежала тундра, усыпанная озерами. На реке виднелись редкие льдинки. Лишь недавно закончился ледоход. В самолете моим соседом оказался Владимир Дерковский, профессиональный летчик.

— Что вы, какая лодка? Бухта Тикси освобождается ото льда во второй половине июля. И первыми в плавание отправятся ледоколы,— осадил Владимир Михайлович.

— Вот за ледоколом и пойду,— отшутился я.

— Нет, за ледоколом не пойдете,— серьезно, как бы не замечая моей шутки, возразил попутчик.— За ним лед сразу же смыкается. Такое по плечу только судам ледового класса.

Выходит, тщательно разработанный маршрут — чистейшая авантюра?

«Ну уж нет,— думаю,— на месте все посмотрим. Сколько раз за долгие годы путешествий меня пугали знатоки. И столько же раз завершал свои плавания без приключений».

Самолет уже снижался, когда под нами потянулась широкая, свободная ото льдов Быковская протока. Расположенная в восточной части дельты Лены, она считается продолжением реки до самого моря Лаптевых. Но само море — сплошные льды. Прикидываю на глаз расстояние от юго-восточного берега залива Неелова до чистой воды. Километров тридцать, не меньше. Ледовый старт? Такого еще не было... Заходя на посадку, самолет пролетел над вмерзшими в лед судами в бухте Тикси.

Сборы были короткими. Спасибо работникам гидрографической базы, которые сохранили «Пеллу-фиорд» в исправном состоянии. Начальник гидробазы Владимир Васильевич Попов провожает и напутствует меня. Снаряженная с учетом длительного автономного плавания «Пелла» весит около 300 килограммов.

24 июня. В 16.00 лодка у припайной полосы залива Неелова. Впереди плоская, уходящая в туман белесая равнина. Курс — северо-запад к открытой воде Быковской протоки. Ветер северный, 12 метров в секунду, температура плюс три. График движения: двадцать минут волок, затем пятиминутный отдых. Вот и первые торосы. Преодолеваю барьер. Погода портится на глазах. Туман, ветер, снег с дождем. На двадцатой ходке вымотался вконец...

Первая ночная дремота была короткой. Через четыре часа разогреваю чай и впрягаюсь в лямку. В такую ветреную погоду, при навальной волне идти у края полыньи не очень-то приятно. Оказаться раньше на воде и выгребать против течения среди льдин? Нет, уж лучше тащить лодку по припаю. В конце концов на стальной пластине киля она скользит хорошо. Если бы не торосы, можно и до самого полюса идти.

Во второй половине дня слышу потрескивание льда под тяжестью «Пеллы». Тащить лодку за носовой конец становится опасно. Делаю остановку. Черпаю воду из ледовой лунки, варю борщ. В голову пришла мысль: а что, если толкать лодку с кормы? Коротким упором. Достаю бортовую распорку — толстую трубу из алюминия. Получается. По крайней мере, если лодка провалится, успею вскочить на корму. Так и двигаюсь: то толкаю, то тяну и прислушиваюсь к потрескиванию льда.

К вечеру улавливаю признаки шторма. Темная полоса воды с битым льдом надвигается на меня — прибой ломает кромку припая. Радуюсь близкой воде, но вместе с тем растет тревога. А что, если торошение опрокинет мой маленький кораблик? Меняю курс на девяносто градусов — и ходу. Полтора часа давал тягу. Спина в мыле, но опасность миновала. Уже у самого берега прибой все-таки настиг. Надо поднимать лодку. Операция знакомая. «Дрынковать» приходилось не раз. Достаю из-под тента толстую палку-дрын. Через полчаса работы под килем был тундровый мох, а совсем рядом бесновался ледяной хаос. На следующее утро для «Пеллы» открылась естественная дорога — по чистой воде.