Журнал «Вокруг Света» №06 за 1977 год
Шрифт:
Чем скорее даст такое громоздкое предприятие готовый продукт, тем оно рентабельнее. Тем быстрее будет наращивать производственные мощности, усложняя и разветвляя производство. Но сначала надо начать добычу, выдать на-гора тысячи тонн руды. Руды, сложной по составу, содержащей в разных концентрациях связанные в химические соединения цветные металлы — целый букет. Собрав этот «букет», предстоит разложить его на отдельные составные части. Упрощенно говоря, этим и займется
Эрдэнэтский горно-обогатительный комбинат — одно из первых предприятий в сложнейшей цепи современного комплекса.
От разработок по транспортеру поток руды потечет на шаровые мельницы крупного и среднего
...В боку сопки рваная рана — глыбы серой, зеленоватой породы. Глыбы эти — песчинки рудного тела, сокровища горы Эрдэнэт.
Анатолий Васильевич Чекашов — начальник Управления строительства Медьмолибденстроя. Он приехал сюда в августе 1974 года.
Города не было. Строилась школа, заложен ,был. фундамент первого жилого дома. Все деловые помещения, конторы размещались в поселке геологов. Через месяц создано было Управление строительства. Сразу «запустили» на орбиту и Город и ГОК.
На стенах кабинета — схемы ГОКа, фотографии этапов стройки: все первое — дома, котельная, школа. Сцепленные в подковки кварталы жилых микрорайонов. Каркасы домов, прорастая из земли, цепко оплетают фундаменты, возносятся над стройплощадкой, прежде чем потянется вверх кирпичная кладка или установят панели; каркасы — как прочный, металлом выполненный чертеж. На готовых обжитых домах каркасы расчерчивают стены косыми сетками. Но декоративность тут дело десятое. Главная задача каркасов — противостоять возможным сейсмическим толчкам; в районе стройки с этим приходится весьма считаться. В 1957 году случилось землетрясение с эпицентром в 200 километрах отсюда. Сила толчков достигала семи баллов. Каркасы этих зданий выстоят и при двенадцати баллах.
...Лет двести назад долбили здесь бирюзу. Голубая, с прозеленью, как степное, небо на летнем рассвете, «оюу» — бирюза, издревле почитаема была за красоту, легендарные целебные свойства и приворотную силу. Монголы любят синий цвет, потому и бирюзу ценят. Нет такой маски или фигурки божка, что не украшены были бы розовыми — коралловыми, и небесными — бирюзовыми капельками. Но бирюза ведь — производное, спутник меди. Комочки ее возникают в меденосных породах в результате выветривания и сложных температурных и химических процессов. На место, где есть бирюза, обратили внимание геологи — монгольские и советские — еще в сороковые годы.
В начале шестидесятых начались серьезные поисковые работы — тогда и определили это месторождение как весьма перспективное. А в 1972 году закончила совместная монголо-советская экспедиция детальную разработку планов эксплуатации Эрдэнэтского клада. Медная гора, по предварительным подсчетам, хранит миллионы тонн чистой меди.
Пока шла подробная разведка Эрдэнэтийн-Обо, разведаны были поблизости еще три горы. Однако, только одно эрдэнэтское месторождение уже сейчас весьма перспективное. И по самым современным показателям производительности эрдэнэтское предприятие будет в ряду первых в мире.
...В гулком, с высоченным потолком зале столовой журчала из сияющего крана вода. В окошке раздаточной — умиротворенное лицо в крахмальной, слюдяного блеска короне. Ужин и впрямь королевский; свежайшая баранина на ребрышках (на четырех ребрышках), крутой, как брынза, но нежнейший творог, бруски масла с росинкой свежести и запахом луга, «флотская», без обмана, кружища компота, грузинский чай.
— Ну, как наш хлеб?
— Хлеб?
Хлеб-то
и впрямь отменный, Как тот самый, что запомнился в «послекарточные» несытые годы: ноздреватый и упругий, мягчайший, но с вкуснейшей хрустящей корочкой. Словно ешь его в первый раз в жизни (хоть и знаешь, что не в первый) и заново ощущаешь и тело зерна,, и легкость муки, и солнцем пронизанное облако пыльцы над колосом, и силу прущего из квашни, чистейшими руками вымешанного теста.— Наш, местный, лучший в Монголии, — подтверждает парень за соседним столом.
Водитель, строитель? Куртка его расстегнута, сброшена нa спинку алюминиевого стульчика, руки тяжелы и уверенны.
— Кончается моя холостяцкая жизнь. Едет из Иркутска жена с первоклассницей и полугодовалым. Будем вместе.
Объявление у кассы: «Учителя обслуживаются вне очереди». Константин сокрушенно качает головой.
— Занимаем пока под столовую школьный зал. Скоро освободим — столовая для строителей на подходе.
Третий город
За гостиницей простор степи замкнут круто бегущей к небу сопкой. Оглаженные веками утесы на вершине тепло светятся от неяркого заката. «Прозрачно небо, звезды блещут». Хотя небо полно апрельской весной света, льдисто светятся звезды, не мешая закатному сиянию. Людские фигурки яркими каплями усеяли скалы. Последами час они тянулись по склону туда, наверх, — и монголы, и русские — полюбоваться простором, вдохнуть свежеющий воздух, проводить наполненный работой ясный уходящий день.
Темнело не быстро. Ветер вел нескончаемую песню. На автобазу возвращались грузовики, тихо замирали, источая теплые струйки в стынущий прозрачный воздух.
В поселке геологов, в длинных домах гасли окна контор, заискрились на морозе фонари между рядами белых юрт монгольских строителей. Цветные кони и верблюды на площадках отдыхали от детской суеты.
Утро. Черный, оскаленный завалившимися опорами и сосульками ход уводил в глубь горы. Так и хотелось, чтобы это была шахта древних рудознатцев. Но Доржсурен вежливо качает головой.
— Нет, здесь работали геологи, наши и советские. Еще в сороковых годах начали картировать этот район. Говорят, стояли здесь лагерем, били шурфы. И вдруг пропала девочка, дочка арата. Бросились искать, обшарили все складки и щели в склонах горы. Звали, кричали... А она сама вышла на другом склоне. И в руках — сине-зеленые глыбки с окисью меди. Эрдэнэтийн-Обо и значит «место, где есть сокровища».
Доржсурен прекрасно говорит по-русски. Он удивляет основательностью и молодостью, главный архитектор строящегося города Эрдэнэта. Окончив строительно-архитектурный факультет МГУ — Монгольского государственного университета, — стажировался в Московском инженерно-строительном. И с закладки Эрдэнэта стал его главным архитектором.
С чего начинался город, сейчас, в наши дни, начинался? Ведь и старые, сложившиеся, города на составляющие расщепить непросто: один родился как форт, другой — как торговый центр, третий возник вокруг замка, крепости, монастыря, рынка, на речном или сухопутном перекрестке. А будущий? Как представить его, запланировать, осмыслить заранее, во всем комплексе?
Вроде пропускаешь фразу о том, что этой весной высадят тридцать с лишним тысяч деревьев. Пропускаешь, а она уверенно всплывает в памяти как факт, который свершится обязательно. А за простенькой фразой — несколько лет назад заложенные питомники под Дарханом и Улан-Батором, четкое знание, что найдется и транспорт и руки — в необходимое время посадить, взрастить, выкопать, перевезти на эрдэнэтские улицы, проследить, чтобы окрепли, укоренились на нещедрой, непривычной к паркам, горно-степной земле новостройки.