Журнал «Вокруг Света» №06 за 1978 год

«Прекрасный мир»

Есть в одном из уголков Сингапура квартал, имя которому — «Мэй шицзе», что на китайском означает «Прекрасный мир». Названию удивляться не следует: китайцы любят давать районам, где они живут, звучные, пышные имена. Здесь никогда не встретишь квартала, скажем, «Юдоль скорби», даже если никакого другого названия он не заслуживает. Это обязательно будет «Уголок счастья» или «Приют радости». Вот и «Прекрасный мир»: бродишь в .затхлом полумраке от висящих над головой навесов, прикрывающих вход в закопченные кабачки, и постоянно натыкаешься на скопления лавочек, прилавков, магазинчиков, на заведения, которые иным словом, кроме как «притоны», не назовешь... Очевидно, в свое время это было довольно красиво: прямоугольные кварталы, ровные ряды белых свежих двухэтажных домиков, новенькие крыши из красной черепицы, только что повещенные вывески с иероглифами. Но через десятилетия дома одряхлели — нищета, как известно, старит вдвое, — прямые линии стерлись и нарядные когда-то улицы превратились в каменный лабиринт.

Полной неожиданностью для меня было, завернув за угол стеклянного небоскреба, через минуту очутиться в старом Китае. Узкие улочки, по которым везут тачки с овощами и едут велорикши в выцветших пижамах и пробковых шлемах; сплетение пожарных лестниц; трава и деревца на крышах; тощие коты, пробирающиеся по кровле. Иногда в черном провале окна под крышей, между двумя потемневшими от времени деревянными ставнями, можно увидеть коричневое сморщенное лицо седой старухи — древней, как полустертые иероглифы, высеченные когда-то на стенах домов.

И оживают строки Лу Синя: «В домах китайцев средней зажиточности — жара. Люди полуголые и босые. Тут и коромысла с едой, и звуки хуциня, и стук мацзяна, и игра патефона, и бочки с нечистотами».

Правда, хуцинь и патефон былых времен уступили место более современной аппаратуре, но звучат в квартале Все те же протяжные китайские мелодии.

В солнечный день на подоконниках проветриваются матрасы, из окон торчат длинные шесты, на которых сушится белье. Солнце едва пробивается на тротуар сквозь разноцветные лоскуты.

Я шел вдоль лавок и только успевал поворачивать голову, стараясь удержать в памяти торговый облик китайского квартала. Книги, чемоданы, пластинки, куры... Спиртное: на одной полке «Наполеон» и китайская водка со змеей в бутылке. Мелочная лавка — лапша, соевый соус, жевательная резинка, дешевые сумки. Вдруг волна изумительного запаха: чайный магазин, где есть любые сорта — от английского «Эрл Грэй» до смесей, изготовляемых по старинным китайским рецептам. Кабачок столиков на семь-восемь. Над кабачком надпись: «Ресторан господина Ши».

Конечно, «суп из трех ароматов» или «борьбу тигра с драконом» здесь не найдешь — это большая роскошь, — но сесть за столик можно смело: китайский повар никогда не накормит невкусно. Даже самая обычная лапша с креветками и зеленью или цыпленок с рисом будут удивительно хороши.

Хозяин колдует у надраенной по блеска жаровенки. На стене — рекламный плакат, предлагающий зубную пасту или шоколад. И вдруг в углу замечаешь свиток с ликом древнего китайского мудреца, перед которым горят курительные свечи... «Здесь, за несколько тысяч километров от родины философа, умершего в пятом веке до нашей эры, горят золотом иероглифы, образующие известную фразу: «Не беспокойся о том, что люди тебя не знают, а беспокойся о том, что ты не знаешь людей».

Выйдя из ресторана, иду дальше. Новая лавочка — новый запах; китайская аптека. Китайская потому, что, кроме витаминов, пенициллина и тому подобных достижений науки, лежат здесь женьшень, оленьи панты и даже «рог единорога». Кто таков единорог, совершенно неясно, но рог лежит на видном месте: желтый, твердый, завитый винтом. Принадлежал он скорее всего нарвалу, хотя кто знает? Китайская традиционная медицина, секреты которой передаются из поколения в поколение, в Сингапуре не умирает. Здесь есть школы по подготовке врачей китайской медицины, и назревает идея о создании такой же школы под руководством министерства здравоохранения.

...Это было случайно: трясясь вечером в автобусе, я увидел в окно зарево огней и темные толпы народа. «Прекрасный мир», обычно сонный и гибнущий, ожил. Под тентами горели гирлянды китайских фонариков, освещая товары. С шумом, музыкой, криками продавались рубашки, очки, ткани, магнитофонные кассеты, пластинки. Прикатили свои тележки торговцы сладостями, мороженым и водой, разожгли очаги хозяева кабачков. Окруженный толпой гадатель чертил на асфальте каббалистические магические квадраты с иероглифами. Моим глазам открылся традиционный ночной рынок — палатки и навесы, огоньки и запахи, протяжные мелодии, скачущий, какой-то даже «насморочный» говор и смех.

Может быть, я и поверил бы, что это действительно «прекрасный мир», если бы не знал других обстоятельств. «Чайнатаун» — «Китайский город» — это вотчина подпольных дельцов и торговцев наркотиками.

Именно в его кварталах в результате облав постоянно выявляются сотни наркоманов. Именно здесь то и дело раскрывают организации китайской мафии — подпольные банды. В 1974 году особый отдел местных спецслужб изловил 21 банду, в 1975 — 33, в 1976 — 34. За последние три года в Сингапуре было приведено в исполнение более 100 смертных приговоров за крупнейшие операции с наркотиками. Число преступлений, связанных с продажей и перепродажей героина, опиума, марихуаны, растет из года в год.

А чего стоит хотя бы одна из улиц «Чайнатауна» под недвусмысленным прозвищем «Воровской рынок»! Здесь не только сбывают краденое: тут изготавливают пиратским методом и продают кассеты, пластинки, пришивают ярлыки известных фирм на только что сшитые джинсы и рубашки. Вскоре после той волшебной ночи мне сообщили, что на «Воровском рынке» была произведена традиционная облава. Из захваченных у торговцев зажигалок, часов и тому подобных «мелочей» многие были сразу же опознаны владельцами — туристами или местными лавочниками...

Что за экраном?

Было в средневековом Китае поверье: чтобы в дом не влетела потусторонняя сила, надо поставить во дворе каменную стенку-экран на прямой линии между воротами и дверью в комнаты. Считалось, что дух, проникший в ворота, ткнулся бы мордой в преграду и повернул обратно. Облететь же экран ему не по силам, поскольку согласно поверью духи летают только по прямой.

Почему речь зашла о духах? Скорее, не о них, а об экране. Том самом, который этих духов отражает...

Сингапур во многом зависит от туризма. А туристу, приехавшему сюда, нужны не только знаменитые магазины — ему требуется экзотика. Поэтому возят людей с фотоаппаратами к раскрашенным храмам, «кормят» национальными танцами... на подмостках кабаре; ставят у входа в отель бородатого пакистанца, одетого под великого визиря в полном облачении (на 35-градусной жаре!). Есть наконец шоу, где за 45 минут демонстрируются ускоренным темпом индийское заклинание змей, китайский «львиный танец», малайская борьба. Именуется это трехдолларовое представление труднопереводимым термином «Инстант Эйша» — «Мгновенная Азия», — термин тот же, которым называют быстрорастворимый кофе.