Журнал «Вокруг Света» №07 за 1991 год

Орхус — второй по величине город Дании, однако понравился куда больше, чем столица. Если проводить аналогию, то его можно назвать «датской Одессой». Живописная морская бухта, веселые нарядные улицы, на которых встречается меньше пьяниц, чем в Копенгагене, зато больше симпатичных девчонок. В центре города остался кусочек действующего средневекового Орхуса, не стилизация, а по-настоящему древние дома, улочки, мастерские, лавочки, и все это открыто для доступа.

На следующий день я попал в городскую гимназию на урок русского языка. Преподаватель, датчанин, сам изучавший язык всего два года, страшно нервничал, узнав, что на уроке будет «настоящий» русский. Впрочем, урок прошел очень мило, и мне необычно было глядеть на 15 — 16-летних школьников, нетвердо повторявших хором: «Это стул. А это стол. Где стул? Та-ам».

— Раньше у нас на русский записывались лишь те ребята, кто готовился к военной карьере, а теперь очень многие заинтересовались вашим языком благодаря перестройке, — рассказывал преподаватель.

«Дай-то Бог,— подумал я,— чтобы у всех нас никогда больше не было милитаристских стимулов для изучения чужого языка».

Побывал я и у своих коллег — студентов высшей журналистской школы. Конечно, неинтересно сравнивать оборудование в компьютерных классах, в типографии и на телестудии, зато датские студенты позавидовали мне, узнав, какую мощную программу по языку и литературе проходят у нас на журфаке.

Возвращался я из Орхуса в одиночку — Питер выехал на день раньше из-за неотложных дел в редакции. Начиная от Хорсенса, дорога была уже знакомой, наверное, поэтому и двигался я быстрее и увереннее...

Любопытное наблюдение: в Скандинавии нет резкого различия между физическим и умственным трудом. Люди запросто меняют работу, совершенно не заботясь о ее престижности. В конце концов, а стоит ли стесняться профессии рабочего, если его труд оплачивается более, чем хорошо. Один из водителей, бывший джазовый музыкант, рассказал, что лишился работы из-за того, что оркестр распался. Пока что безработный, но едет к брату жены помогать строить дом, а на вырученные деньги собирается лететь в Канаду — там у него уже есть договоренность поработать лесорубом. И абсолютно никаких комплексов — какая разница, барабанные палочки или бензопила? Главное — делать свое дело на совесть.

Под Оденсе опять неприятности с «хайвэем». Пришлось два часа «позагорать» на примыкающей дороге. Впрочем, терпение, как всегда, вознаграждается: притормозил роскошный черный «форд» — за рулем девчонка лет девятнадцати.

— Быстро в машину, у меня 18 минут до отхода парома! — буквально скомандовала она. Уже тронувшись, узнаю, что она едет в Копенгаген. Ну, повезло!

— В машинах что-нибудь понимаешь? — спросила девчонка.

— Разве что могу отличить колесо от баранки.

— Жаль, мне надо, чтобы кто-то взглянул со стороны на переднее правое. Понимаешь, царапнулась тут с одним чудиком — заклинило колпак. На технической станции сделали за 20 минут, но боюсь, отец все равно заметит и больше не даст машину.

— Слушай, — говорю ей,— а ты не боишься подвозить незнакомого молодого человека?

— Еще чего! Что, я сама не «голосовала» и не знаю, каково торчать на солнцепеке у дороги?

Кстати, еще одна общая черта у водителей — почти все упоминают о своем «автостоповском» опыте. Вот он, наглядный пример цепной реакции добра. Кто-то подвозил эту девчонку, она при случае — меня, и, кто знает, может быть, и у меня тоже когда-нибудь появится... автомобиль.

На паром мы успели. Снова палуба со свежим ветерком. Снова та же дорога. Словно спутник, совершивший полный оборот вокруг крохотной страны величиной в Московскую область, я возвращался в точку старта...

Проведя неделю в Копенгагене и насладившись вволю всеми прелестями стационарного бытия, я внезапно почувствовал безотчетную тоску. Нет, то была не хрестоматийная русская ностальгия «по березкам» — деревьев этих и в Дании хватает, — просто душа требовала перемен, движения, и, когда, прогуливаясь по улицам датской столицы, я ощутил странный тик: рука машинально стала приподниматься в автостоповском жесте, стало ясно, что пора двигаться дальше.

Первоначально поездка в Норвегию не входила в мои планы. Желание это возникло спонтанно: как-то вечером я рассматривал карту Скандинавии и, глядя на очертания Норвегии, подумал, что не так уж она далеко и что глупо не посетить эту довольно большую и, как говорят, очень даже красивую страну.

— Норвегия? — спросил Питер.

— Да, там действительно красиво. Одна лишь проблема — всегда идет дождь.

Но я не обратил внимания на последнюю фразу — мысли уже были там, в скалистом краю Ибсена, Грига и Гамсуна. Однако эта фраза и оказалась тем знаменитым чеховским ружьем, которое должно неизменно выстрелить.

Получить визу оказалось пустяком... Сборы провел основательно — приготовил арендованную для этого случая палатку, консервы, сухой спирт и все необходимое.

Стартовал ранним утром, надеясь к вечеру добраться до границы Норвегии. Но не тут-то было: два часа потратил на то, чтобы выбраться из Большого Копенгагена. Еще два часа добирался до парома между Хельсингером и Хельсингборгом. Шведскую границу пересек обычным пассажиром парома и тут только впервые столкнулся с пограничником — видимо, подозрительным показался мой рюкзак. Впрочем, не один я привлек внимание, все остановленные пассажиры оказались не скандинавы. В этом и заключается высокий профессионализм шведской погранслужбы — безошибочно определять «чужаков» в толпе. Проверив визу, пограничник отпустил меня с богом.

Йорма

Кое-как начал выбираться в сторону Норвегии. На одной стоянке напросился к водителю огромного грузовика «вольво». До этого еще не приходилось ехать с «дальнобойщиками», поэтому было интересно поболтать с настоящим пролетарием трассы.

Норма, как звали водителя, очень любит свою работу за то, что все время в новых местах, за то, что сам себе хозяин, да и платят прилично — после вычета налогов остается 12 тысяч крон.

Налоги — больная тема для всех скандинавов. Средняя ставка подоходных — 50 процентов, да прибавить 25 процентов переплаты за все товары, а налог на табак и алкоголь вообще под 100 процентов. Психологически нелегко работать полдня на себя, а полдня «на дядю». Впрочем, это для нас кажутся грабежом такие поборы, а местный народ знает, за что платит.

— Посмотри на мои зубы, — Йорма показал великолепные костяные зубы на золотом мосту — пришлось вставить после аварии. Им цена 14 тысяч, я же не платил ни кроны. После таких примеров охотней платишь налоги.

Шведы — как за каменной стеной со своей социальной защитой. В Швеции вообще не принято обижать трудящихся, и правительство тщательно следит за их здоровьем. Иногда даже слишком тщательно: Йорма показал внутри спидометра бумажный диск, где особый прибор регистрирует количество часов за рулем.

— Я могу ехать только шесть часов без перерыва. Затем я должен встать на отдых. Нас часто проверяют полицейские в штатском, и если я кручу баранку больше шести часов, могут влепить штраф две тысячи. Медики открыли, что после шести часов езды внимание падает вдвое. Кому нужен убийца за рулем?