Журнал «Вокруг Света» №08 за 1982 год

— Но это значит...

— Это ничего не значит! Это несчастный случай, которого могло бы не быть, но виновато не животное, а мы. И нужны нам не станнеры, а разумная осторожность. Я запрещаю визировать приказ, Джим. Если мы сегодня дадим оружие пилоту, завтра Ларго вооружит всю колонию.

— А как же... А если опять что случится?

— Не случится! — рявкнул Стас.— Да, под мою ответственность. А если Ларго будет настаивать, скажи, что на массовые мобилизации главный эколог наложил вето! Вызывай вертолет: полетишь за мертвыми животными, захватишь наши вещи. Радиомаяк я там поставил. Возьми с собой и новенькую — ей полезно увидеть своими глазами. И запиши еще одни координаты, там может лежать раненый копытный, окажешь помощь — только осторожно, если он жив и на месте... Все. Вопросы есть? Нет, тогда действуй.

Стас отключил связь, подошел к Грауффу.

— Я не знаю, что сказать вам, доктор. Если б я тогда согласился с вами, он был бы жив...

— Не надо. Я лучше знаю, кто виноват.— Грауфф поднял глаза на Стаса и устало кивнул ему.— А вы молодец, Стас. Спасибо, что не дали застрелить трехпалого. Из вас получится настоящий эколог.

— Егерь, доктор. Звездный егерь,— поправил его Стас.

«Я предложу мир…»

Если подсчитать, какому первобытному племени, уцелевшему пока на нашей планете, за последние десять лет было посвящено больше всего книг и статей, яномама оказались бы на одном из первых мест.

Чем заслужили такое внимание эти люди сельвы — вопрос сложный. Может быть, современного человека тешит сознание, что в одно время с ним живет дикое племя каменного века? И воин с выбритым теменем, испещренным шрамами от ударов вражеских палиц, стал не менее притягательным для обложек западных иллюстрированных журналов, чем рекламные красотки. Но хотя можно найти фото индейца во многих журналах и книгах, он остался тем же диким яномама (на его языке — «настоящим человеком»), тем же гуахарибо, что на языке не понимающих его речи сопредельных индейцев значит «верещащий человек».

Я работал руководителем геологоразведочной экспедиции в Венесуэле шесть лет. И хотя имел возможность посетить труднодоступные области страны, однако никогда не встречался с яномама в сельве.

Место обитания яномама — территория чуть больше Чехословакии, и расположена она примерно на границе бассейнов рек Ориноко и Амазонки. Более точно — рек Ориноко и Урарикуэры в верхнем течении. По одним оценкам, яномама тысяч пятнадцать, по другим — тридцать. Один из последних венесуэльских источников приводит цифру в шестнадцать тысяч, а бразильцы в 1981 году подсчитали, что «своих» яномама у них тысяч девять.

Яномама — народ лесной и сухопутный. Они никогда не пытались освоить крупные реки, как их соседи макиритаре — речное индейское племя. Яномама не привлекают саванны, они умеют прокормиться там, где люди, несравненно лучше оснащенные и приобщенные к благам цивилизации, не в силах выжить из-за отсутствия пищи.

Кто-то из антропологов дал землям яномама название «остров». Это и есть остров тропических экваториальных джунглей, водораздел, с которого воды стекают и к амазонским низменностям, и к оринокским саваннам, и к гвианским порогам.

Многие путешественники стремились попасть на «остров». Первый серьезный исследователь, который упоминает яномама, Александр Гумбольдт, путешествовал по Ориноко в 1800 году. До яномама он не добрался, но записал, что они производят на соседей устрашающее впечатление.

Роберт Шомбургк, немец на службе британской короны, в 1839 году дошел до Окамо, верхнего притока Ориноко. Дальше вести его проводники из племени макиритаре отказались, боясь яномама.

Истока Ориноко достигла только хорошо оснащенная венесуэльско-французская экспедиция в 1951 году. Экспедиция пережила несколько опасных встреч с яномама. Все, впрочем, остались живы. В это же самое время с бразильской стороны к устью одного из притоков реки пришел катер с четырьмя «гаримпейрос» — искателями алмазов. На берегу они увидели группу индейцев, которые осыпали пришельцев градом стрел. Спасся только один гаримпейро. Яномама тогда же впервые познакомились с ружьем и вскоре убедились, что белые располагают еще более сильным оружием. Карательная экспедиция на двух самолетах подвергла обстрелу несколько индейских селений, обнаруженных в верхнем течении реки Урарикуэра, поблизости от места первой перестрелки. Погибли десятки яномама.

С венесуэльской стороны к границам «острова яномама» подобрались миссионеры.

С течением времени к яномама попали ученые. Американец Н. Э. Шаньон провел среди этих первобытных людей несколько лет. Он выяснил, что племя делится на группы, то враждующие, то объединяющиеся,— саматари, пиксааситери, кахошитери, ижевеитери и множество других. Француз Жак Лизот довольно долго прожил среди яномама и даже составил словарь их языка.

Но самые ценные свидетельства о жизни яномама дала полуграмотная венесуэльская метиска Елена Валёро.

В 1933 году двенадцатилетняя Елена плыла с родителями по Димити, притоку Рио-Негро. На их лодку напали яномама, и Елена, раненная стрелой, попала в плен. Зеленый занавес джунглей опустился за ней. В 1956 году лесоруб Ногера привез в венесуэльский город Сан-Фернандо-де-Атабало женщину, которую встретил в джунглях. Женщина — по виду лесная индеанка — еле говорила по-испански и просила помочь ее мужу-индейцу и четырем сыновьям.

История Елены, рассказанная с поразительной точностью и детальностью, составила содержание двух книг. Их записал итальянский этнограф Этторе Бьокка (Одна из них «Яноама», издана на русском языке в 1972 году в издательстве «Мысль». Существуют три написания названия племени: яноама, яномамо и яномама. В научной литературе сейчас утвердилось последнее.— (Примеч. ред.)). Обе стали самым подлинным и убедительным описанием жизни первобытных людей.

Яномама воинственны по необходимости. Их вынуждает к этому вековой опыт племени, которое более развитые соседи всегда вытесняли в дебри, где труднее всего добыть пропитание. Воевать приходится и потому, что у яномама не хватает женщин: по неизученным причинам в племени рождается намного больше мальчиков, чем девочек. Поэтому при нападениях на соседнюю группу яномама убивали юношей и захватывали девушек.

Елена была свидетельницей такого побоища в начале своего долгого пути в джунглях. Захватившие ее индейцы вскоре потерпели поражение от саматари — наименее исследованной группы яномама. Девушка бежала от них, когда поняла, что ей грозит смерть. Вновь раненная стрелой, на грани голодной смерти, семь месяцев скиталась Елена по сельве. В конце концов ее приняла яномамская группа вождя Фусиве, который взял ее в жены. Она родила вождю двух сыновей.

Пятнадцать лет спустя вождь был убит в стычке, и Елена лишилась защиты. Снова бегство, скитания в джунглях. Другой индеец, Акаве, взял ее к себе. Он оказался жестоким и грубым человеком. В ссоре он однажды убил нескольких мужчин из соседней группы и, опасаясь мести, решил бежать с Еленой к белым. К тому времени с начала скитаний Елены прошло уже почти двадцать четыре года.

Когда я в 1974 году приехал в Каракас, Елена находилась там. Хоть к тому времени она уже восемнадцать лет жила под опекой миссионеров, а по ее рассказам написаны были книги, чувствовалось, что она никак не привыкнет к жизни среди белых. Может быть, читателям это покажется невероятным, но в ее рассказах чувствуется некая тоска по жизни в лесу и даже мечта вернуться назад, к яномама.

Мне все-таки удалось встретиться с яномама. Правда, я увидел их не в сельве.

Группа ижевеитери считается «наиболее мирной» из венесуэльских яномама. Они чаще всех входят в контакт с белыми. Более того, позволили основать на своих землях миссию Санта-Мария-де-лос-Гуайкас и стали как бы посредниками между венесуэльскими властями и другими яномама.

В октябре 1981 года венесуэльское правительство устроило в столице провинции Амазонас встречу с представителями индейских племен. От яномама явились ижевеитери. Согласно конституции все индейцы — полноправные венесуэльские граждане, правда, обычно сами они об этом не знают.