Журнал «Вокруг Света» №08 за 1987 год
Шрифт:
Австралийский эколог Стивен Смит преисполнен скепсиса:
— За полвека,— утверждает он,— от сумчатого волка — а это хищник, заметьте! — не пострадала ни одна овца. Какие еще нужны доказательства его отсутствия? Да пусть его увидит хоть сам мистер Никогда-Не-Вру — я все равно не поверю. Ведь и «летающие тарелки», и лох-несское чудовище люди видят с удручающей регулярностью. Сумчатый волк того же поля ягода, что и снежный человек: их без конца ищут и без конца не находят.
Оптимисты ядовито отвечают на это:
— Обломков «летающих тарелок», чучел снежного человека или костей лох-несского чудовища в музеях мира действительно нет. А вот чучело сумчатого волка — есть! Большая разница...
Шесть лет назад Стивен Смит и сам был оголтелым «тилациноманом» и даже руководил поиском зверя. Теперь же Смит переметнулся в другой стан и называет
А Гилеру оптимизма не занимать. Он отзывается на каждый сигнал о тилацине, мчится на место «появления» сумчатого волка, ищет доказательства, при необходимости посыпает некоторые участки мелким песком, чтобы иметь отчетливые следы. По утрам зоолог проверяет, нет ли вожделенных отпечатков. Увы...
Однако Эрик Гилер не унывает:
— Зверь скрытен, малочислен, его охотничья территория должна быть очень обширной. Случай может быть полезней коротких облав — не исключено, что счастье улыбнется везучему туристу с фотоаппаратом и он окажется удачливее тысячи исследователей...
Несмотря на изощренную методику, ученые пока еще вкушают одну лишь горечь поражения.
Полосатое тело так и не мелькнуло перед камерами. Характерный лай с хрипотцой не коснулся электронных ушей. И все-таки техника опробована. Питер Райт отступать не намерен: верит, что рано или поздно «компьютер возьмет след лучше любой собаки».
Сколько же суеты, сколько сил на исправление былого легкомыслия! Как изобретательны люди задним числом! Но впору спросить: зачем же нам нужен тасманийский волк? Затем, что он приманит туристов? Затем, что на нем можно въехать в науку?
Что скрывать, на каждый из этих вопросов множество людей дадут положительные ответы.
Но главный ответ заключается в емком понятии, которое объединяет все больше людей — и неважно, чем конкретно они озабочены: поисками тилацина или судьбой зайки серенького в наших лесах. Имя этому понятию — экологическая совесть человечества.
В. Задорожный
Миг истории
Окончание. Начало см. в № 7, 1987 г.
Смерть императора
Деяния этого человека были столь невероятны, что порой трудно поверить китайским летописцам, при всем уважении к их объективности и глубоким познаниям.
Император Цинь Ши-Хуанди родился в 259 году до нашей эры. В тринадцать лет он занял престол в одном из царств, на которые был поделен Китай. Много лет он расширял свои владения, воевал, интриговал, прежде чем ему удалось впервые в истории объединить под своей властью всю страну. После этого первый император Китая занялся устройством дел в стране — разделил ее на провинции, ввел свод законов, систему мер и весов. А лишнее оружие, накопившееся в долгих войнах, приказал переплавить на колокола.
Во всей Вселенной не осталось человека, способного сравниться величием с Цинь Ши-Хуанди. Правда, к западу лежали другие земли, известные нам как Индия, Греция, Рим, но вряд ли император многое знал о них, а и знал бы, не поинтересовался. К моменту создания империи ему было сорок лет — немалый возраст для тех древних времен.
Настало время заняться поисками бессмертия — беспокоили старые раны, сказывался возраст, а царствовать предстояло еще тысячу лет. Разумеется, при дворе появились люди, готовые помочь императору. Некий Сюй Ши сообщил, что посреди моря есть три острова, населенные вечно молодыми небожителями. Одного из них он даже встречал, но расстаться с секретом молодости тот был согласен лишь в обмен на три тысячи самых красивых юношей и девушек империи. Девушки и юноши тут же были отобраны и посажены на корабли. Флотилия отплыла в неизвестном направлении. Никто из посланных не вернулся. Возможно, небожители слукавили. Есть, правда, версия, что корабли достигли берегов Японии и их пассажиры поселились там.
За делами личными Цинь Ши-Хуанди не забывал и о государственных. Именно ему принадлежит заслуга строительства Великой Китайской стены — преграды от набегов кочевых племен длиной в несколько тысяч километров. Возводили ее миллионы крестьян, пленных и ссыльных, и число погибших на строительстве превышает всякое воображение.
Нельзя сказать, что не существовала оппозиция
императору. Ему все время приходилось подавлять восстания, бунты, расправляться с заговорами. Основной идеологической силой в империи были конфуцианцы, претендовавшие не только на монополию в области духовной, но и привыкшие к тому, что все предыдущие правители Китая признавали их авторитет. Судя по версии, исходящей из окружения императора, конфуцианцы посмели навязывать императору свое духовное руководство. Посоветовавшись с верными льстецами и придворными лакеями, император пришел к решению сжечь все книги и рукописи, кроме собственных указов и сочинений, дабы в будущем населению империи неоткуда было черпать духовную заразу. А так как большинство ученых и писателей казнили, появилась надежная гарантия, что и новые книги не появятся. Дальнейшая деятельность императора в значительной степени была посвящена заботам о бессмертии. Формально Ши-Хуанди вел себя как положено властителю — уже несколько лет сотни тысяч рабочих сооружали будущую усыпальницу. Но мысль о собственной смерти была для него столь неприемлема, что строительство усыпальницы было не более как «страховка» — с каждым годом император все более убеждался, что такой великий человек, как он, не умрет никогда. Мудрецы трудились над эликсиром бессмертия, были разосланы экспедиции к границам империи для поиска осведомленных по части бессмертия мудрецов. Но плодов все это не давало. Император все чаще гневался, казни ширились.
Нашелся смелый человек, который попросил императора прекратить казни,— это был старший сын и наследник престола Фу Су. Исход семейного спора таков: на следующий день наследник был отослан на крайний север наблюдать за строительством дальнего участка Великой стены.
Император спешил. Его все больше мучили болезни. Самое злое сердце на земле билось с перебоями.., И тогда он сам написал письмо старшему сыну, опальному Фу Су, и призвал главного евнуха Чжао Гао с приказом немедленно скрепить письмо государственной печатью и послать с гонцом на север. Евнух, пройдя к себе, прочел письмо. Оно было коротким: «Встречай траурную колесницу в Сяньяне и похорони меня». Евнух спрятал письмо в шкатулку с двойным дном и доложил умирающему императору, что гонец отправлен.
А за кулисами шли бесконечные совещания, в которых, помимо евнуха Чжао Гао и первого советника, принял участие младший сын императора, распутный и слабодушный Ху Хай. Решено было смерть императора скрыть до возвращения в столицу и ни в коем случае не предупреждать Фу Су.
Ход, на который решились заговорщики, был, на наш взгляд, нелеп и наивен, но для тех времен эффективен и надежен. Они написали фальшивое письмо и скрепили его подписью уже умершего императора. В нем Цинь Ши-Хуанди якобы отдавал престол верному Ху Хаю. Фу Су, как закоренелому и непокорному преступнику, предписывалось немедленно по получении послания покончить с собой. И Фу Су не замедлил почтительно исполнить волю отца.
Императора погребли в горе Ли-шань, где, как уже было сказано, много лет сооружалась гробница, и строили ее семьсот тысяч человек.
Вот что сообщается о гробнице: «Склеп заполнили перевезенные и опущенные туда копии дворцов, фигуры чиновников всех рангов, редкие вещи и необыкновенные ценности. Мастерам приказали сделать и навострить самострелы, чтобы они стреляли в тех, кто попытается пробраться в усыпальницу. Налив ртуть, сделали большие и малые реки и моря. Наследник престола приказал всех жен и наложниц императора похоронить заживо вместе с императором».
Затем туда согнали всех мастеров, которые оборудовали и сооружали склеп, слуг, которые знали о его местоположении. И тогда закрылись нефритовые двери... Несколько сот свидетелей остались внутри. Вход замуровали, посадили на холме кусты и деревья, чтобы никто не догадался, как туда проникнуть.
Ху Хай, ставший императором под именем Эр-ши, начал свое правление с массовых казней всех чиновников и военачальников отца. Паранойя, охватившая Ши-Хуанди в последние годы, сжигала и его наследника. Но последыш был слаб. И казни уже не могли остановить всеобщего возмущения, копившегося десятилетиями. На окраинах государства поднялись мятежи, восстание охватило всю страну, и Чжао Гао тоже счел за лучшее предать господина. В конце концов дворец Эр-ши был взят штурмом.