Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год
Шрифт:
Мы разработали план. Мне хотелось добраться до Лахуля через перевал Шингола. Нужны два спутника — разумеется, ими будут Нордруп и Лобсанг.
Нордруп поморщился: переход через Шингола, сказал он, очень опасен. Несколько недель назад на одном из бродов реки Занскар утонула лошадь. А ведь там проходила тропа. Нордруп добавил также, что выпало много снега, и, по слухам, снежный мост через бурную реку по ту сторону перевала обвалился, закрыв этот путь.
В конце концов решили все же придерживаться принятого плана. Мы направились из Сани к Падуму.
...Над центральной равниной Занскара висела голубая шаль безоблачного неба. Проходя
— Какая красивая у тебя хозяйка! Где же ты ее нашел, малыш?
Не обратив внимания на шутку или не расслышав ее, девушка показала нам собачку и объяснила, что получила ее в подарок, когда была еще ребенком. Ее естественная манера держаться, а также радушное и простое отношение к незнакомым людям характерны для обитателей Занскара.
Все предыдущие дни я страдал от холода, а сейчас казалось, что мы перенеслись в Сахару — жара была невыносима.
Поля здесь были засеяны ячменем и зеленым горошком — основными сельскохозяйственными культурами «низкогорья» Занскара... на высоте 3500 — 4000 метров над уровнем моря, где с трудом произрастает и пшеница.
По лету трудно судить о суровости занскарского климата в остальное время года. Зимой долину обдувают яростные ледяные ветры, и температура редко поднимается выше — 30°С. Все реки замерзают, и воду можно добыть, лишь разбивая лед на самых глубоких местах. Снега, как говорил Лобсанг, выпадает столько, что сообщение между соседними деревнями часто прекращается. От селения к селению в снегу тянутся глубокие траншеи. В эти узкие проходы, вырытые людьми, порой забредают волки.
Скот самостоятельно не может прокормиться на пастбищах и поэтому проводит зимнее время года в доме; во двориках зимуют лишь яки. Только они способны выжить в суровых условиях гималайской зимы.
Но куда удивительней то, что выжить удается и людям! Чтобы не умереть с голоду, они нашли способ ускорять таяние снегов весной, чтобы посеять в нужное время ячмень и собрать урожай до наступления зимы. Осенью занскар-цы набирают землю и складывают ее в доме, чтобы она не смерзлась. В мае крестьяне рассыпают эту землю в поле, еще покрытом толстым слоем снега. Солнце нагревает темный земляной слой и вызывает ускоренное таяние снега. И поля готовы к посеву, хотя все вокруг еще белым-бело. Поэтому ячмень успевает созреть до первых снегопадов в сентябре.
Многие деревни Занскара, особенно в Лунаке, наверное, самые высокогорные в мире. Лето здесь столь коротко, что, несмотря на вышеописанную агрономию, ячмень порой не успевает вызреть. В этом случае колосья срезают до наступления спелости. Урожай, конечно, ниже, но зерна в высокогорном воздухе быстро отдают влагу и могут быть использованы в пищу.
Несмотря ни на что, ячмень в этих местах растет хорошо и дает неплохие урожаи. Это тем более удивительно, что в деревнях, где ячмень — единственная зерновая культура, совершенно не практикуется севооборот. Но почва не теряет плодородия, поскольку каждый пятый день поля поливают водой, несущей много ила. Крестьяне пропалывают посевы. Некоторые сорняки идут в пищу, особенно разновидность, похожая на валерьяну.
В занскарских огородах везде, кроме самых высокогорных деревень, хорошо растет зеленый горошек. А дикий горошек, очень мелкий и чрезвычайно вкусный, с лохматыми стручками, растет на высотах
до четырех тысяч восьмисот метров. При каждом доме есть огородик, где выращивают лук, редис, огурцы.В Гималаях очень хорошо прижился картофель — его завезли в середине XVIII века англичане. Шерпы, живущие в районе Эвереста, питаются почти исключительно картошкой, но в Занскаре ее мало. Когда я спросил Нордрупа, почему картофель почти не культивируется, мой спутник ответил, что... картошка охлаждает тело человека и вызывает ревматизм!..
Солнце висело над самым горизонтом. Я очень устал и едва волочил ноги, когда в поле моего зрения появились характерные силуэты двух европейцев. Я невольно отпрянул в сторону, словно встретил инопланетян...
Молодые люди оказались физиками из Кельнского университета. Мы договорились встретиться вечером у тасилдара (судебного чиновника) в Падуме.
...Я постучал в низкую дверцу и, не получив ответа, заглянул в комнату. Слуга пригласил меня войти и усадил на подушки рядом с молодым человеком лет тридцати.
Тасилдар повернулся ко мне и заговорил по-английски. Потом взял с низкого столика мою книгу о Мустанге, перелистал ее и, отыскав мою фотографию, сравнил с оригиналом. Лишь после этого он заявил, что рад знакомству со мной, и велел слуге приготовить чай.
Кроме тасилдара и начальника полиции, в Падум приехали работник департамента вод и лесов, инспектор начальной школы и два фельдшера, открывшие пункт первой помощи. Эти люди вместе с двумя инженерами-дорожниками из Ладакха составляли всю индийскую колонию в Занскаре.
Я ушел от тасилдара, договорившись о встрече на следующее утро. Он должен был подготовить разрешение для Нордрупа и Лобсанга сопровождать меня через Большой Гималайский хребет до долины Кулу в индийском штате Гимачал-Прадеш.
Утром, когда я вновь явился к тасилдару, чиновник сидел за завтраком из жареной рыбы. Я с наслаждением отдал должное трапезе.
— В реке много рыбы, — сказал хозяин. Наверное, он не знал, что для буддистов убийство рыбы — тягчайший из грехов: ведь бедное существо не может даже закричать, чтобы позвать на помощь. От рыбной ловли разговор перешел к охоте, и тасилдар с гордостью показал рога ибекса, подстреленного его другом.
Гигантские козероги ибексы широко распространены в Занскаре. Они живут большими стадами на самых высоких склонах и редко спускаются в долины, но зимой иногда подходят к воротам монастырей, где их подкармливают монахи. Рога ибексов часто подвешивают на деревенские чортены. Саблевидные, с «насечкой» рога могут достигать метровой длины.
Когда разговор наконец зашел о пропусках, чиновник проявил сдержанность. Прежде всего он посоветовал мне вернуться прежней дорогой. Потом объяснил, что путешествие, которое я собираюсь предпринять, очень опасно. Некоторое время назад на перевале погибла лошадь. Я возразил, что привык путешествовать по Гималаям.
— Зайдите во второй половине дня со своими спутниками, — закончил разговор тасилдар.
Нордруп взялся помочь мне в укладке багажа. Он сказал, что придется идти восемь-десять дней, чтобы добраться до южных склонов Гималаев. Поскольку мне хотелось посетить округ Лунак, я считал, что мы пробудем в дороге около двух недель.
Днем я пошел с Нордрупом к тасилдару, который в последний раз пытался переубедить меня. Но я держался стойко, и он, сдавшись, протянул пропуск, разрешавший Нордрупу и Лобсангу сопровождать меня до штата Гимачал-Прадеш.