Журнал «Вокруг Света» №09 за 1983 год

— Уф-ф, — выдохнул Игорь. И сразу ощутил, что все тело, каждая мышца подергивается противной мелкой дрожью нервного перенапряжения. Он поднял руку, чтобы вытереть пот со лба, потом вспомнил, что в скафандре.

— Все, Наденька, не бойся, — повернулся он к девушке. — Отохотилась рыбка, не по зубам ей станнер все-таки оказался. Слышишь, Боб, готова барракуда! Встречай нас, как договорились.

— Ну, Краснов, я тебе устрою встречу! — с облегчением и угрозой пообещал Чекерс и отключился от связи.

Надя отняла ладони от стекла шлема. На ее побледневшее лицо постепенно стала возвращаться краска. Она подумала, что только что впервые в жизни ей угрожала смертельная опасность — не абстрактный, не осязаемый риск вообще, а в виде реальной угрозы, облаченной в хищную плоть и кровь.

— Где она? — еле слышно спросила девушка.

Игорь, все еще стоящий перед Надей, отступил в сторону:

— Вот, можешь погладить...

Барракуда была совсем рядом, она словно закостенела, сохранив при этом позу, в которой находилась в момент атаки: круто изогнутый хвост, одним движением готовый послать тело в решающий бросок, алчно растопыренные плавники и жабры, широко распахнутая пасть... Однако что-то в ее положении было неестественно — что-то такое, что сразу бросается в глаза и в то же время настойчиво ускользает от понимания. Игорь уже заметил эту неестественность, но приписал ее действию станнера — то, что в жизни, в движении красиво и гармонично, в статике, парализованное оружием, может казаться искусственным, даже безобразным. И тут Надя спросила:

— А почему она висит?

Краснов понял наконец, что было неестественного в барракуде: она не тонула! Вместо того чтобы опуститься на дно, как и положено неподвижному телу, которое тяжелее воды, или вместо того чтобы всплыть на поверхность, если она — чего не бывает! — легче воды, рыбина замерла точно на том уровне и месте, где застал ее выстрел. Но зависнуть так, между «небом и землей», она может только в одном случае — если у нее нулевая плавучесть. А это практически невозможно. Игорь шагнул к парализованной хищнице, недоуменно присматриваясь, и вдруг увидел, что в красных бусинах глаз горит злобный, яростный огонь — не мертвый, застывший, а живой. «Ничего себе живучесть», — удивился эколог и потянулся, чтобы потрогать темный шершавый бок, но в нескольких миллиметрах от бугристой шкуры барракуды его пальцы остановила невидимая преграда.

Это было так неожиданно, что Краснов отпрянул. Потом схватил Надю за локоть:

— Все. Быстро возвращаемся. Немедленно.

— Но что случилось?

— Не спрашивай, дома расскажу.

Надю, еще не полностью оправившуюся от недавнего испуга, долго уговаривать не пришлось, и, что есть мочи работая ластами, они устремились к дисколету и через две минуты уже очутились у шлюза.

За этот короткий подводный спринт они только один раз обернулись — и как раз вовремя, чтобы увидеть, как барракуда распрямилась, освободившись от сковавших ее чар, и, насмерть перепуганная, бросилась в противоположную сторону.

Окончание следует

Григорий Темкин Рисунок А. Гусева

Пожарным методом

С пасать вымирающие виды животных становится труднее и труднее — в нашем веке пространство нетронутой природы съеживается как шагреневая кожа. Поэтому хвала энтузиастам, которые выискивают новые пути сохранения животного мира планеты. Но тут, как и в любом другом деле, опасно перемудрить.

Один из 113 видов птичек-древесниц, древесница сосновая, находится на грани исчезновения. Это маленькие птички с желтым брюшком и серой, в черных пестринах спинкой. Они зимуют на Багамских островах, а гнезда вьют исключительно в пределах нескольких графств в штате Мичиган (США). В начале семидесятых годов в популяции насчитывалось около тысячи птиц: к настоящему моменту число их уменьшилось вдвое.

У сосновых древесниц есть особенность, делающая их весьма уязвимым видом. Они строят гнезда только на земле под группами молоденьких сосен Банкса. К тому же только тогда, когда подлесок имеет определенную плотность. Однако сосна Банкса выбрасывает семена только после... лесного пожара. Под воздействием высокой температуры шишки раскрываются и семена выпадают.

Американский зоолог Мак-Кланг, автор книги «Исчезающие животные Америки», писал 14 лет назад: «Когда-то по полуострову время от времени прокатывалась волна естественных пожаров, и все было хорошо. Однако теперь эти леса тщательно оберегаются от огня. Но если нет пожаров, нет и молодых банксовых сосен, а без них нет и сосновой древесницы».

Тогда в разгаре была кампания по спасению сосновых древесниц Служба охраны лесов США отвези в Гуронском национальном заповеднике 1600 гектаров под заказник вида, находящегося в опасности. Департамент охраны природы штата Мичиган выделил с той же целью еще 3 тысячи гектаров леса. На этих участках периодически под строжайшим контролем устраивались местные пожары. Сосны Банкса выбрасывали семена, поднималась новая поросль сосенок, и древесницы устраивали под ними свои гнезда. Все шло хорошо, и на реплики скептиков, в том числе Мак-Кланга, предупреждавших об опасности «пожарного» метода, не обращали внимания.

Но вот орнитологи заметили, что каждой весной все меньше и меньше древесниц возвращается после зимовки в этот район. Относительно молодые леса, растущие там, стареют, сосны вытягиваются к небу, нижние ветки опадают, крона оказывается высоко вверху, а птицы не желают селиться на открытых местах.

Чтобы создать более благоприятные условия для древесниц, лесничие — по рекомендации орнитологов — приняли решение выжечь сразу 80 тысяч гектаров леса, где росли самые старые и высокие сосны.

Для контроля над пожаром были приняты, как положено, все необходимые меры. Но в результате ничтожных просчетов пламя сумело преодолеть искусственные преграды. И началось!..

Огонь неистовствовал три дня. Из ста двадцати тысяч гектаров леса, редкого по красоте, по разнообразию флоры и фауны, осталось только шестнадцать тысяч — около восьмой части. Сгорел 41 дом, погиб пожарник, большинство животных не успело спастись. Только деревьев было уничтожено огнем на полтора миллиона долларов.

На месте сгоревшего леса благодаря усилиям лесничих постепенно поднимается новый. Но древесницы не возвращаются. Те немногие, которые селятся там, стараются вить гнезда как можно дальше от пепелищ и новых насаждений.

В. Задорожный

Кирмаш

Н а привокзальной площади, несмотря на ранний час, уже вовсю шла бойкая торговля. Прямо с деревенских повозок продавали молоко, желтые тыквы, живых поросят. А поток подвод, машин, груженных товарами, все стекался, и небольшая городская площадь уже становилась тесной. Торговые ряды растягивались по прилегающим к ней улицам, переулкам...

Так начался белорусский кирмаш. Начался в небольшом районном центре Житковичи, что расположен неподалеку от старинного Турова. С давних времен на белорусской земле после уборки урожая отправлялись земледельцы на кирмаш, известный и большим торгом, и веселыми аттракционами, и песнями. Это был праздник славно потрудившихся людей, отдых после напряженной страды.

...Повсюду жарят, варят, готовятся к гулянью. Повара, озабоченные и серьезные, ходят вокруг своих котлов. Шутка ли: накормить, напоить множество людей — участников праздника.