Журнал «Вокруг Света» №10 за 1993 год

«Бог мой! Голландцы! Там же Кардила!» Впервые он почувствовал непреодолимый страх. «Неужели они схватили ее?! Они будут держать Кардилу заложницей, пока я не появлюсь, но мой приход только ускорит нашу гибель. В любом случае надо дождаться темноты. Может быть, она успела спрятаться!» — уговаривал себя Василий, подавляя нестерпимое желание броситься туда сейчас же.

В сумерках ему удалось разглядеть чахлый костер, разведенный под той самой расщелиной, где осталась Кардила. Единственно надежный путь был по воде.

Он вынырнул за раскидистым мангровым деревом, росшим у самого побережья. Неподалеку у костра сидели голландцы. Сердце тревожно сжалось: «Где же Кардила?!» Один из солдат что-то громко выкрикнул, показывая в сторону от озера, и все дружно захохотали. Василий увидел девушку. Одежда на ней была разорвана, ноги спутаны крепкими веревками, а лицо закрыто густыми волосами. Рука сильнее сжала паранг.

У соседнего дерева раздался тихий шелест. Прижавшись к стволу, едва различимый, там стоял человек. Василий не сразу узнал его: «Амин!» Рядом, почти слившись с землей, лежали его воины. Амин сделал быстрое движение рукой, означавшее только одно: «Жди!»

Видимо, голландцы отыскали вино Исы, которое она прятала в дупле старого баньяна. Они долго смеялись, кричали и угомонились лишь перед рассветом. Тело Василия онемело от неподвижного ожидания. Еще немного, и всех их увидят. Несколько солдат вместе с Ван Дименом — его Василий узнал сразу же — ушли в расщелину и, наверное, там уснули. У костра остались трое. Вскоре и они задремали.

По знаку Амина воины вскочили и неслышно побежали к костру. Василий едва успевал за ними. Копья, брошенные на ходу, поразили насмерть двоих голландцев. Третий, очнувшись, потянулся за ружьем, но Амин прыгнул на него, пронзив длинным парангом. Василий схватил ружье и через мгновенье был рядом с Кардилой. Освободив ее от тугих веревок, он растер ей затекшие ноги и нежно обнял.

Громкий выстрел прозвучал как внезапный раскат грома, вслед за ним раздался предсмертный крик Амина.

— Ложись! — успел крикнуть Василий воинам и бросился на землю, закрыв собой Кардилу. Последовало подряд несколько выстрелов, отозвавшихся громкими стонами воинов.

— Когда я выстрелю, ты побежишь к берегу,— прошептал он Кардиле, схватив ружье.

— А ты?!

— Делай то, что я тебе сказал, иначе мы погибнем вдвоем!

Почти не целясь, Василий выстрелил. В ответ засвистели пули. Убедившись, что Кардила добежала до берега, он короткими перебежками приблизился к расщелине. Ни единого шороха не доносилось оттуда, и это тревожило Василия. Он нашел небольшую выемку в скале, подтянулся и выполз прямо к расщелине. При входе в нее лежал убитый голландец. Держа ружье наготове, он заглянул внутрь. «Ни единой души!» — замер Василий. В глубине небольшой пещеры виднелся проход. Предчувствуя беду, он побежал вперед.

Место, где должна была ждать его Кардила, просматривалось издалека. Берег казался безжизненным, но Василий знал наверняка, что голландцы затаились где-то рядом. Каждым нервом он чувствовал их присутствие. Встав за широкое дерево, Василий ощупывал взглядом каждый бугорок, чтобы увидеть врагов быстрее, чем его настигнет пуля. Никого. Тогда он начал следить за птицами.

Бео села на яркий куст бугенвилей и сразу же с тревожным свистом покинула его.

Василий прополз до ближайшего к кусту дерева и затаился. В кустарнике что-то блеснуло, отразив солнечный луч. «Ружье или пряжка от солдатского ремня»,— не сомневался Василий. Знакомый щелчок, означавший, что курок взведен, не оставлял времени на раздумья. Василий выстрелил. Тяжелое тело голландца повалилось на землю, с глухим треском ломая ветки кустарника.

— Малыгин! — раздался командный голос Ван Д имена.— Брось ружье! Выходи! Твоя девчонка у нас!

Боковым зрением Василий заметил голландца, поднимающегося из-за бугра справа, и метко выстрелил.

— Стой! — закричал Ван Димен.— Ты хочешь, чтобы мы на твоих глазах ее убили!

— Все равно убьете! — с отчаянием крикнул Василий.— Так хоть напоследок я рассчитаюсь с вами, негодяи!

— Не будь дураком. Мы отпустим девчонку, если ты сдашься сам.

— Почему я должен тебе верить?!

— Слово голландского офицера! — с пафосом выкрикнул Ван Димен.

Выбора не было, и Василий, уловив в голосе голландца непомерное тщеславие, пошел на риск. Кардила сердцем поняла, какую сделку предлагают ему.

— Не выходи, Малиган! Не верь им! — закричала она.

Любимый голос на мгновенье задержал его.

— Тебе все равно не уйти отсюда живым! — убеждал Ван Димен.— Посмотри, сколько ружей наставлено на твою голову.

Пожалей девку, иначе перед смертью я отдам ее своим парням.

— Ты отпустишь девушку сейчас, чтобы я видел, как она уйдет за скалу! И никакой погони! Иначе я не сдамся живым!

Ван Димен раздумывал. Девчонка действительно была хороша. Не удивительно, что этот дикарь потерял из-за нее голову. Хороша и, видимо, совсем неглупа. Но сейчас главное — привести русского живым. Это означало долгожданное повышение в чине и, конечно, деньги, много денег, а за девчонкой всегда можно будет вернуться, найдя для этого подходящий предлог.

— Черт с тобой! Но если она подойдет к скале, а ты не выйдешь — пеняй на себя. Ее догонит моя пуля.

— Кардила! Сделай так, как я сказал, и ничего не бойся! — Василий надеялся, что убедит ее.— Уходи в джунгли и знай, что я найду тебя! Обязательно найду! Поверь мне!

— Кончай болтать! — перебил его Ван Димен.— Я отпускаю девчонку.

Василий видел, как Кардила медленно пошла в сторону скалы, не спуская глаз с дерева, за которым он стоял.

Ван Димен неподвижно держал ружье, нацеленное на ее голову. Когда она повернула за скалу, Василий вышел, не выпуская ружье из рук.

— Бросай ружье, живо! — крикнул Ван Димен, проводив

Кардилу взглядом, означавшим только одно: он незамедли

тельно отправит солдат вслед за ней. Василий бросил ружье и,

не дав голландцу времени отдать приказ о поимке Кардилы,

сказал:

— Я поверил твоему офицерскому слову, капитан. Хотя ты и

отъявленный мерзавец, но на тебе погоны, отличающие тебя

от остального сброда.

Ван Димен понял, что попался в примитивную ловушку, но обратного хода не было. В душе он презирал свою жизнь, люто ненавидя Азию с ее одуряющей жарой. Злость питала каждую его клетку, но в самой глубине желчного сознания свято хранилась мысль о почти божественном превосходстве офицера над всеми остальными. Расстаться с ней — значило для Ван Димена больше, чем потерять деньги.

— Свяжите его,— приказал он солдатам.— Если эта грязная свинья окажет хоть малейшее сопротивление, проучите хорошенько!

Этого было достаточно, чтобы солдаты начали зверски избивать накрепко связанного пленника.

Глава 10

— Я устал от ваших абсурдных объяснений, капитан!

— Но, господин Ван дер Вальк...

— Молчите, Ван Димен! Лучше молчите, если не хотите лишиться всего, что успели заполучить!

Ван Димен побагровел. Впервые Ван дер Вальк так откровенно высказал свое презрение к нему.