Журнал «Вокруг Света» №11 за 1980 год

Почему разрослась территория больницы? Директор больницы доктор Камара Диулло объяснил:

— Мы стараемся принять всех желающих, но зачастую это значит, что с больным будут жить родственники. Они помогают при уходе за пациентом, готовят пищу. Чаще других болеют и больше всех нуждаются в медикаментах бедняки из лесных деревушек, они получают у нас лекарства бесплатно. Но о многом приходится заботиться ближайшим родственникам. У нас катастрофическая нехватка мест — посмотрите, сколько кроватей стоит под открытым небом! Ведь больница предназначалась только для жителей ближайших районов, но, когда люди узнали, что у нас работают советские специалисты, больных стали привозить за сотни километров. Допустим, где-то в лесу заболел человек. Его могут доставить в больницу только родные. У нас нет необходимого транспорта, да и подходящих дорог нет. Месяц назад мы открыли первую в Сьерра-Леоне поликлинику для детей до пяти лет. Там мы делаем малышам профилактические прививки от самых распространенных в тропиках инфекционных заболеваний. Увы, многие родители не хотят делать своим детям прививки, пока те здоровы. Впрочем, тут на помощь могут прийти знахари. Да, да, наши сельские знахари, — доктор Камара улыбается. — Научная медицина долгое время боролась против знахарей. Врачи считали их шарлатанами, а шарлатанство надо искоренять. Медики были убеждены, что проверенное лекарство оказывает целительное воздействие само по себе. Ну а если лекарство не действует, то опять же не в нем дело, просто неверно поставлен диагноз. Однако опыт убедил нас в том, что это не совсем так. Например, пациентам, страдавшим мигренями, были прописаны таблетки якобы от головной боли, а на самом деле просто нейтральные. Результат был поразительный: у большинства больных мигрени прекратились. Из этого следует, что только часть целительного воздействия медицины основывается на силе лекарства, очень многое зависит от веры в него. Больного в нашей глуши исцеляет любое снадобье, назначенное знахарем. Оно действует, если больной верит в действенную силу колдовства. Конечно, не все недуги поддаются такому лечению: при переломе кости, скажем, амулет помогает мало. Вернемся, однако, к нашим делам: пока мы не в состоянии открыть амбулатории во всех отдаленных селениях, не следует отказываться от помощи знахарей. И вот советские коллеги приглашают знахарей к нам — учат их начаткам гигиены, объясняют назначение лекарств. Те, в свою очередь, расскажут об этом в деревнях. Прививки для малышей они одобрили, а за ними поверили в них и родители.

Алмазы Востока

Магбурака — на полпути от столицы к району алмазодобычи близ Сефаду в Восточной провинции. И я решил попытаться попасть туда. По довольно сносной дороге я поехал на восток и скоро пересек реку Пампана. В нескольких километрах за рекой начинается алмазная область.

Часовой у въезда строго потребовал документы. Алмазные прииски тщательно охраняются полицией и войсками, чтобы хоть удерживать хищение драгоценных камней в неких пределах. Ведь алмазы — главный источник валюты для молодого государства. Прекратить воровство совсем невозможно: камушки так малы, что их куда только не спрятать! Я предъявил пресс-карту с печатью министерства информации. Часовой поколебался, а затем пропустил меня. Я дал полный газ и, пока он не передумал, рванул с места.

Добыча золота и алмазов испокон веков привлекала к себе отъявленных авантюристов, и богатство шло рука об руку с преступлением. Об этом написаны горы романов. Я еще не кончил листать в памяти соответствующие сюжеты разных писателей, когда мне повстречался автомобильный караван из трех «лендроверов». В первом стояли четыре полицейских с автоматами наготове. За ним следовала закрытая машина, которую вел полицейский. Рядом с ним сидел человек в штатском. Через открытое окно я заметил, что он держит на коленях ярко-красную сумку. В последней машине тоже было четверо полицейских, выставивших дула автоматов на четыре стороны. Я видел подобные конвои для перевозки алмазов еще во Фритауне и знал, что у них есть приказ открывать огонь при малейшей опасности.

Только самоубийца сообразит приблизиться к такому конвою. Полицейские подозрительно оглядели мой «трабант». Не так уж давно вооруженные нападения на транспорты алмазов были здесь не редкостью. Да и сейчас кое-где остались еще организованные банды, стремящиеся поживиться за счет молодого государства. Дорога же из Восточной провинции во Фритаун пролегает через малонаселенные местности.

Первые алмазы на востоке Сьерра-Леоне были найдены в 1930 году. Сообщения газет об этих находках вызвали настоящую алмазную лихорадку. Со всех концов страны в Коно устремлялись молодые люди, чтобы по древней старательской традиции попытать счастья и быстро разбогатеть. Целые деревни пустели — их жители уходили на алмазные копи.

В 1935 году английское акционерное общество «Сьерра-Леоне селекшн траст» получило концессию на добычу алмазов но всей территории страны. В течение двадцати лет трест, единоличный хозяин алмазной концессии, вел добычу ценнейших полезных ископаемых, отчисляя в бюджет колонии двадцать семь с половиной процентов чистой прибыли.

В 1959 году Временное национальное правительство основало Государственное алмазное управление и передало ему монопольное право закупки и экспорта всех добытых на территории Сьерра-Леоне алмазов. Отныне «Сьерра-Леоне селекшн траст» передавал управлению половину своей добычи. Осенью 1970 года был сделан решительный шаг в деле национализации алмазной промышленности. Решение государства обязало «Сьерра-Леоне селекшн траст» продать государству пятьдесят один процент своих акций. Их передали вновь образованной государственной компании «Нейшнл дайаманд майнинг компани» — сокращенно «Диминко».

Несмотря на введение государственного контроля над добычей и сбытом, контрабандный вывоз алмазов за границу продолжает процветать, «в очень больших масштабах» — говорится по этому поводу в официальных сообщениях. Закон очень сурово карает нелегальный вывоз алмазов. Тем не менее на территорию Сьерра-Леоне просачивается — обычно через соседнюю Либерию — множество любителей легкой наживы: проходимцы различных национальностей, подставные лица иностранных дельцов. Согласно законам только граждане Сьерра-Леоне могут получить официальные государственные лицензии на право добычи алмазов. Все находки старатели обязаны сдавать Государственному алмазному управлению в Кенема.

В долине реки Сева я наконец увидел старателей, копавшихся в алмазоносном слое гравия. Слой этот протянулся на сто шестьдесят километров вдоль реки. Стоя на мелководье по колено в воде, старатели вонзали широкие лопаты в мягкий прибрежный песок. Алмазы залегают чаще всего в грядах гравия шириной пятнадцать-двадцать сантиметров, покрытых метровым пластом песка. Старатели слой за слоем снимали песок и гравий, промывали и просеивали на круглых лотках.

Это очень трудная, кропотливая работа, целиком зависящая от везения и случайностей, в которой при всем желании трудно обнаружить что-нибудь романтическое. Если бы мне пришлось менять профессию, кем-кем, а старателем алмазов я бы наверняка не стал...

На реке Сева работы ведутся только в сухой сезон, но Алмазное управление круглый год платит жалованье старателям. Работают они, как встарь, самыми примитивными орудиями, но, кроме них, добычу алмазов производит с применением самых современных методов государственная компания «Диминко». Она располагает в Енгема, Сефаду, Тонго и Моа бульдозерами и установками, на которых отделяют драгоценные камни от гравия.

Ежегодная добыча алмазов в Сьерра-Леоне составляет около двух миллионов каратов, не считая, конечно, нелегально добываемых алмазов. На долю алмазов приходится свыше шестидесяти процентов всего сьерра-леонского экспорта. По количеству каратов страна занимает четвертое место в мире среди экспортеров алмазов и поставляет около десяти процентов мировой добычи. Сьерра-леонские алмазы обычно превосходят по величине найденные в других странах Западной Африки и употребляются в основном для производства декоративных бриллиантов. Самый крупный алмаз в 245 каратов был найден в Сьерра-Леоне еще в колониальный период и преподнесен английской королеве. После огранки и шлифовки его стоимость достигла суммы, на которую можно было бы построить пятнадцать таких больниц, как та, что я посетил в Магбураке...

Гаральд Ланге (ГДР)

Перевела с немецкого Р. Солодовник

Пальмовый дом

Метро в Калькутте

Еще до того, как автобус вытолкнуло в водоворот движения на одной из центральных улиц Калькутты, мы уже были оглушены невероятной какофонией звуков, повисших во влажном и, несмотря на утренний час, горячем воздухе. Нашему водителю Хадиду, в чалме, с великолепной бородой и обязательным для правоверного сикха металлическим браслетом на запястье, удалось ловко пристроиться за разукрашенным рекламой двухэтажным красным автобусом, облепленным со всех сторон пассажирам; свисавшими наподобие плодов хлебного дерева. Не успели мы оглядеться в сверкающем и гремящем потоке из пестрых автобусов с обязательной надписью «Общественный перевозчик», желтоверхих такси, стремительных моторикш и неповоротливых воловьих повозок, как вдруг все мельтешение разнокалиберного транспорта притормозилось. Посреди проспекта величаво стояла корова с выпирающими ребрами.

— Куда это спозаранку направилась священная скотина? — качает головой Хадид и, потеряв терпение, круто выворачивает машину из-за улыбающегося лица индийской актрисы, украсившего заднее стекло автобуса. А навстречу летит буквально нам в лоб «амбассадор», машина индийской марки, из-под козырька которой сердито смотрит такой же усатый в чалме, как наш Хадид. Неотвратимость столкновения усугубляется необычным, по нашим понятиям, левосторонним движением. Автобус делает удивительный зигзаг чуть ли не поперек проспекта, и только невозмутимость Хадида и мастерство регулировщика под черным зонтом, прикрепленным к поясу, спасают наши жизни.

Мы поспешно устремляемся вниз по улице под разноголосый рев клаксонов и свистки рикш. Трусят босые рикши в бензиновой гари и пыли вдоль тротуара. Ездоки в высоких колясках, защищенные от солнца опущенным верхом, беседуют, читают или просто равнодушно смотрят поверх взмокших спин рикш, судорожно вцепившихся в оглобли колясок. Вечером, вымотанные за день непосильным трудом, безучастные к окружающему, рикши сидят на тротуаре, заплеванном красными пятнами бетеля, который здесь жуют все.