Журнал «Вокруг Света» №11 за 1983 год
Шрифт:
— Мадам, — как-то сказал полицейский чин, почти сутки продержавший ее в участке якобы за превышение скорости, — не суйте нос куда не следует. Прекратите поездки в недозволенные места. Иначе не оберетесь хлопот.
В тот раз они глумились над ней, называли «белой шлюхой черномазых». Сандра сначала возмущалась, потом плакала, но это не помогало...
Тогда ее выручили друзья-журналисты, пригрозившие полиции, что эта грязная история может попасть в газеты.
Ее освободили и даже, можно сказать, извинились, но при этом намекнули, чтобы она не обольщалась, будто легко отделалась.
Впоследствии она расскажет, будучи на VI Ташкентском кинофестивале:
— Подумайте, если я, белая женщина, подвергалась
...Сандра Холмс не надеялась на защиту полиции, но ведь здесь было явное бандитское нападение, покушение на жизнь.
Когда она переступила порог полицейского участка, ее, видимо, узнали, так как один из полицейских язвительно хмыкнул и уселся на стул, бесстыже оглядывая ее с головы до ног.
— Ну что там у вас еще?
Она объяснила.
— Мадам, у вас безудержная фантазия. Галлюцинации от мнительности, — равнодушно ответили ей.
— Да, но под окнами стоит моя машина, и пулевые пробоины...
Они не стали ее слушать дальше, молча переглянулись, встали и вышли из участка.
Осмотр машины проходил не более десяти минут. И того меньше — составление акта. Когда полицейский небрежно заполнял его, Сандра Холмс устало смотрела за его рукой, прекрасно зная, что и на этот раз власти ничего не предпримут, чтобы поймать и наказать тех, кто служит орудием политики геноцида в Австралии.
С Сандрой Холмс, кинорежиссером, искусствоведом и защитником прав аборигенов Австралии, я познакомился на VI Ташкентском кинофестивале, куда она привезла свой фильм «Богиня и Лунный человек». Откровенно говоря, когда я поначалу прочитал ее имя в списке гостей кинофорума стран Азии, Африки и Латинской Америки, оно мне ничего не сказало. И только когда я узнал необыкновенную историю этой мужественной женщины, судьба ее потрясла меня. Шухрат Аббасов начал свою речь на дискуссии, которая проводилась в рамках фестиваля и была посвящена роли кино в борьбе за мир, социальный прогресс и свободу народов, с рассказа о Сандре Холмс и о художнике-аборигене Йиривала, который, как горьковский Данко, хотел своим сердцем защитить людей его племени, когда над их поселением зависли полицейские вертолеты...
— Мы собрались здесь, чтобы выразить свою солидарность, солидарность деятелей кино стран Азии, Африки и Латинской Америки, с такими мужественными и героическими людьми, — сказал тогда Шухрат Аббасов.
И зал ответил ему овацией...
«Если бы сердце могло разорваться гранатой...»
Как-то очень давно я уже слышал об австралийском художнике-аборигене Йиривала, который был одним из тех, кто мог поднять голос протеста против угнетателей своего народа. А когда в Лондоне ему вручали королевскую медаль, этот невозмутимый старик вознес руку с зажатым в кулаке кусочком металла и сказал:
— Дайте мне не медаль, а хотя бы такой же кусочек свободной австралийской земли!
Ему этого не могли простить.
И вот теперь я слушаю рассказ об этом удивительном человеке и художнике из уст Сандры Холмс, которая знала его многие годы и которую он считал своей последовательницей, передал ей многие секреты своего народа.
— Впервые я встретилась с Йиривалой, когда приезжала на остров Крокер, где он жил. Этот мудрый старик был еще и врачевателем, знавшим тайны растений, их целебные свойства, умел разбираться в тайнах земли, воды и огня. Он нарисовал мне серию картин на коре эвкалипта, и я решила написать о нем книгу, чтобы сделать его искусство достоянием человечества. Йиривала был оригинальным художником, знавшим аборигенскую живопись, передававшим в картинах на коре мифы и легенды своего народа, его историю и его представление о мире. Еще до встречи с ним я знала, что у него более тысячи таких картин. Сейчас же они распроданы по всему миру, и очень трудно достать хотя бы один рисунок.
Как-то однажды он сказал мне: «У вас, у белых, есть одна книга, которая содержит в себе историю. Мы рисуем на коре такую же книгу, но с небольшой разницей: мы пишем ее сами, мы ее рисуем, ибо почти никто из нас не знает грамоты...»
Аборигены «записывают» страницы своей истории на кусках коры, на стенах пещер. Рисунки эти бывают подписанными и неподписанными (подписи принадлежат вождям церемоний — иногда обозначают то место, где обитало то или иное племя).
Но берестяная книга была разорвана белыми на куски, кору с рисунками скупали у них за бесценок. Чуть ли не за глоток грога. И теперь эта ч книга жизни и мифов» народа рассыпана по тысячам коллекций, по частным собраниям, по разным странам. А ведь древняя мудрость народа таким образом хранилась и передавалась из поколения в поколение тысячелетиями. Остались лишь наскальные изображения да разрисованные стены пещер, гигантские подземные галереи, находящиеся в труднодоступных местах...
Я слушал этот рассказ Сандры Холмс, и мне было очень горько и обидно за судьбу искусства австралийских аборигенов, которое можно поставить в один ряд со знаменитыми рисунками в пещерах Европы, с наскальными рисунками в пустыне Сахара, со множеством других произведений, запечатлевших жизнь первобытных народов. Оно служит иллюстрацией к их мифологии, сказкам и легендам, содержит в себе символическое изображение местной географии, «записи» обрядов. Своеобразная поэзия есть в изображении мира духов, так называемых мими, робких горных привидений, которые избегают взрослых и «являются» лишь детям. «Они такие слабые, что вынуждены спасаться под землей, их может унести даже ветер», — ласково говорят про них аборигены.
Как спасти все это? Как уберечь память народа, его мифы, поверья, легенды и сказки в жестоком мире, который противоречит всей жизни аборигенов? С первых дней захвата аборигенских земель и до сегодняшних дней « белые» отказываются признавать, что у аборигенов есть свои представления о мире, которыми они руководствуются в жизни. А они живут вместе с природой и матерью-Землей в слиянии и созвучии с ней.
Всю свою жизнь, как англичанка Дэзи Байте, прожившая среди аборигенов более сорока лет и написавшая книгу «Закат аборигенов», Сандра Холмс посвятила защите их нрав. Она знает жизнь аборигенов во многих резервациях на севере Австралии, на полуострове Арнемленд, ходила в пустыню. Она изучала их песни и танцы, слушала их легенды, узнавала их радости и печали и не могла разделять официальной точки зрения на аборигенов, неуважения к их обычаям и традициям...
А между тем Сандра Холмс продолжала рассказывать:
— Йиривала скончался в самый разгар борьбы за право остаться на родной земле. Он нагнал страху на тех белых, которые приехали на остров Крокер, чтобы строить шахты. Йиривала сказал: «Раз вы не уходите, небо разверзнется над вами, и оно покарает вас». И тогда разразилась страшная буря. Она длилась долго, очень долго, пока люди его племени не попросили Йиривала прекратить ее. И он остановил... Белые бежали. Но они вернулись с вертолетами, полицией и огнеметами. Схватка была неравной. Тогда Йиривала вышел навстречу им, чтобы заслонить людей своего племени: «Если бы сердце мое могло разорваться гранатой, я бы вырвал его из груди и бросил в вас!..»
Это было даже выше мистики, и поэтому, увидев недоверчивость на моем лице, Сандра пояснила:
— Дело в том, что Йиривала по каким-то едва уловимым приметам смог совершенно точно рассчитать время возникновения бури и огромной волны, а также их спад. «Колдовство» его объясняется великим пониманием законов и закономерностей природы.
«Это настоящий геноцид»
Все дни работы кинофестиваля были загружены, что называется, до отказа, однако я все же смог еще поговорить с Сандрой Холмс.