Журнал «Вокруг Света» №11 за 2006 год

Космодромов в мире насчитывается более двух десятков. Все они похожи друг на друга, имеют примерно одинаковый набор элементов и различаются лишь размерами. Причина такой схожести проста: для запуска космических аппаратов используются носители с жидкостными ракетными двигателями. Это обстоятельство диктует особую процедуру сборки и подготовки к запуску ракет, предполагает определенную конструкцию и габариты пусковых сооружений и соответствующие меры безопасности. Структура космодрома оказалась бы иной, будь космические ракеты твердотопливными (кстати, таковые уже разработаны), или, скажем, гравитационными (а эти— в далеких планах). Однако сейчас только реактивные двигатели на жидком топливе способны по своим энергетическим характеристикам обеспечить вывод на орбиту тяжелых космических аппаратов, и именно они определяют вид современного космодрома.

История первого в мире космодрома Байконур началась, как это часто бывало в советские времена, с совместного Постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 12 февраля 1955 года. Этим постановлением был утвержден план создания Научно-исследовательского испытательного полигона, который с самого начала предназначался как для испытания боевых ракет, так и для исследований в области космической техники. Первоначально рассматривалось более десятка вариантов размещения космодрома, среди них — мордовский, астраханский, северокавказский, дальневосточный и казахстанский. Чтобы понять сделанный в итоге выбор, надо сказать несколько слов о факторах, влияющих на размещение космодромов в конкретных точках земной поверхности. Одним из самых важных является баллистика полета. Дело в том, что с минимальными энергетическими затратами спутник выводится на орбиту, наклонение которой соответствует географической широте космодрома. Наиболее критична широта космодрома при выведении на геостационарные орбиты, лежащие в плоскости экватора. На них размещают спутники связи и ретрансляторы телепередач, то есть прежде всего коммерческие космические аппараты. Космодром для запуска геостационарных спутников должен располагаться в более низких широтах. Каждый градус отклонения от экватора обходится примерно в 100 м/с дополнительного набора скорости космическим аппаратом. В этом отношении лучшие места занимают новый европейский космодром Куру, расположенный на широте около 5°, бразильский космодром Алькантара с широтой всего 2,2° и плавучий космодром Sea Launch, который может вести запуски прямо с экватора.

Дополнительное преимущество при старте с экватора состоит в том, что ракета сразу получает скорость 465 м/с в направлении на восток, обусловленную вращением Земли. Поэтому, кстати, траектории запуска ракет обычно прокладываются в восточном направлении. Исключение составляет Израиль — с востока с ним соседствуют недружественные страны, и он вынужден производить запуски в обратном направлении, преодолевая вращение Земли.

Другое соображение, тоже вытекающее из баллистики полета, связано с размещением так называемых «полей падения», куда падают отработанные нижние ступени ракет. Меньше всего проблем возникает в том случае, когда эти опасные зоны приходятся на акваторию океана. Именно поэтому подавляющее большинство космодромов мира расположено на побережье. В частности, на восточном побережье страны построен американский космодром на мысе Канаверал. Он был заложен в 1949 году по распоряжению президента США Гарри Трумэна и первоначально представлял собой ракетный полигон. Размещение его на полуострове, вынесенном довольно далеко в море, развязывало ракетчикам руки относительно трасс и районов падения ступеней ракет. Американцам достаточно было в принятом международным правом порядке объявлять о закрытии определенных зон Атлантического океана для движения морских и воздушных судов. Кроме того, мыс Канаверал имеет широту 28,5° — это почти самая южная точка континентальной части Соединенных Штатов, что давало американским ракетчикам определенное преимущество перед советскими.

Возникает вопрос: а почему же тогда для строительства первого советского космодрома не был выбран дальневосточный вариант? Увы, реалии «холодной войны» делали это невозможным. При запуске космических ракет они летели бы в сторону США, а это неизбежно приводило бы к постоянным обострениям отношений, ибо отличить запуск космической ракеты от боевой было просто невозможно. Другим немаловажным фактором был климат. Пуски ракет требовали визуального наблюдения за стартом. С этой точки зрения Байконур был хорош: солнце светит здесь в среднем 300 дней в году. Сыграло роль также наличие путей сообщения и то, что район космодрома отличается невысокой сейсмической активностью.

Наконец, еще одним фактором была скрытность. Космодром стремились разместить подальше от населенных районов, границ и основных транспортных путей. Это, впрочем, не мешало американцам на высотных самолетахразведчиках U-2 достаточно часто пролетать над этим районом. Однако размещение космодрома на Дальнем Востоке и на Северном Кавказе с этой точки зрения оказалось бы еще хуже — там были слишком близки американские базы в Японии и Турции, соответственно. Кстати, название космодром получил вовсе не по имени населенного пункта, рядом с которым расположен. В начале своей карьеры он именовался Тюратам. А название казахского селения Байконур, находящегося совсем в другом месте, было выбрано, чтобы заморочить голову «супостатам».

В такой большой стране, как СССР, внутриконтинентальное расположение космодрома также облегчало создание сети станций слежения (вдоль траектории запуска) и сбор падающих на землю частей ракетных систем. Но вместе с тем такое расположение накладывало жесткие ограничения на траектории возможных запусков. В частности, при создании космодрома в Казахстане его нельзя было разместить южнее — поля падения пришлись бы на населенные районы Средней Азии, а также на территорию Китая. Более того, с Байконура даже нельзя запускать аппараты на орбиту с наклонением около 46° (такова его широта). При таком старте трасса полета пройдет по территории Китая. Поэтому минимальное наклонение орбиты так называемого «прямого» выведения (наиболее экономичного) при старте с Байконура составляет 51° — именно это наклонение было у советских орбитальных станций.

У расположенного на Дальнем Востоке космодрома Свободный нет таких ограничений по полям падения — ракеты проходят над океаном. Однако он расположен на широте 52° и потому по наклонениям орбит не имеет преимуществ перед Байконуром. Еще один российский космодром, Плесецк, находится на широте 63°, и для него минимальное наклонение орбит прямого выведения еще больше. Зато он лучше других подходит для запуска космических аппаратов на полярные орбиты, полезные в тех случаях, когда надо обеспечить охват спутниковыми наблюдениями всей поверхности Земли.

Космонавты на Байконуре перед стартом

Горизонты Байконура

Однако вернемся к истории. Строительство Байконура велось быстро, и уже весной 1957 года все основные элементы инфраструктуры космодрома (ныне эта его часть называется «Центр») были готовы к эксплуатации. Всего за полтора года был возведен стартовый комплекс на «Площадке № 2», который впоследствии получил название «Гагаринский старт». Постепенно расширяясь, Байконур занял площадь в 6 717 км2. Она включает центр, левый и правый фланги, а также поля падения. Этот космодром был и остается единственной базой, которая позволяет России запускать пилотируемые корабли и выводить на орбиту крупные космические аппараты, такие, например, как орбитальная станция «Мир» . Примерно 40% всех космических аппаратов бывшего СССР и России запускались с этого космодрома, ныне принадлежащего суверенному Казахстану. И все же, несмотря на свое «первородство», Байконур не является самым активным космодромом на нашей планете. Абсолютное мировое лидерство по числу космических запусков принадлежит космодрому Плесецк.

Космодром на мысе Канаверал тоже развивался быстро. В 1958 году американцы учредили Национальное агентство по аэронавтике и космическим исследованиям (NASA), которое получило в свое подчинение ракетный испытательный центр во Флориде и начало готовить его в качестве места старта космических ракет-носителей. Тем не менее испытания боевых ракет на мысе Канаверал продолжались. После объявления о начале американской лунной программы территория центра была расширена и заняла прилегающий к мысу остров Меррит. NASA выкупило у штата Флорида 223 км2 вдобавок к прежней территории, составлявшей 335 км2. Летом 1962 года космодром переименовали в Центр подготовки запусков, а в ноябре 1963 года он получил нынешнее название — Космический центр им. Джона Кеннеди. Примечательно, что мыс Канаверал тогда тоже переименовали в честь американского президента. Однако это название не пользовалось популярностью, и в 1973 году мысу вернули прежнее имя.

Объект особого хранения

Что же нужно, чтобы космодром действовал? Обычно в кинохронике видна только ракета, уходящая ввысь на столбе огня. Помимо нее на Земле мелькнут еще остающиеся решетчатые фермы непонятного назначения, и, пожалуй, это все, что видят неспециалисты. Для того чтобы понять, как работает космодром, попробуем проследить путь космического аппарата до отправки на орбиту.

Изготовленные на заводах ступени ракеты и космический аппарат по агрегатам доставляют на космодром. Там все компоненты проходят приемочные испытания на специальном оборудовании и поступают на хранение, для чего на космодроме предусмотрены складские помещения. Подготовка к запуску начинается в монтажно-испытательном корпусе с соединения ступеней ракеты-носителя, после чего к ее верхушке крепят космический аппарат и закрывают обтекателем. Примечательно, что российские специалисты производят сборку ракет-носителей в горизонтальном положении. А вот на Западе ракету собирают «стоймя». Это различие — традиционное и вызвано в основном климатом. В благодатной Флориде сборку ракеты-носителя вели непосредственно на месте старта. В степях Капустина Яра, где был построен первый советский ракетный полигон, и на Байконуре вести такую работу на открытом воздухе, особенно зимой и при сильных ветрах, было затруднительно. И для снижения ветровых нагрузок ракету собирали в горизонтальном положении.

При сборке все компоненты ракетно-космической системы подвергаются новой тщательной проверке — сначала по отдельности, а потом в комплексе. Вот теперь можно ехать на старт. Для этого на космодроме предусмотрена соответствующая транспортная инфраструктура. На Байконуре перевозки ведут по железнодорожным путям со скоростью до 5 км/ч — не быстрее пешехода. Это позволяет защитить от возможных сотрясений и ударов нежную «начинку» ракеты и космического аппарата. В Космическом же центре им. Кеннеди используют многоколесные платформы, которые мощные тягачи тянут по дорогам, схожим с автомобильными, но способным выдерживать куда большую нагрузку. Особые требования предъявляются и к качеству поверхности дороги. Ведь стоящая «свечой» ракета обладает сравнительно небольшим запасом устойчивости. Скорость перемещения платформы здесь примерно такая же, как и на российском космодроме. А космические челноки «шаттлы» вывозятся на стартовую позицию даже медленнее — специальный мощный гусеничный транспортер движется с совсем уж черепашьей скоростью — около 1 км/ч.