Журнал «Вокруг Света» №12 за 1972 год
Шрифт:
— А как насчет регулирования их в будущем?
— Регулировать надо и в будущем. Вот вам пример ожидаемой ситуации. Вскоре станет возможным заблаговременное определение пола ребенка. Что произойдет, социологические исследования позволяют наметить с большой точностью: мальчиков будет рождаться больше, чем девочек! Когда новое поколение подрастет, это, естественно, обернется множеством личных трагедий. Тогда начнется крен в другую сторону — семьи станут отдавать предпочтение рождению девочек. Постепенно все придет к прежнему, нормальному соотношению. Но какой ценой! Нет, без регулирования в подобных случаях никак не обойтись.
Как видите, роль планирования, управления не снижается, скорей наоборот. Тем важней, актуальней, серьезней поставленная партией и правительством задача —
Записал П. Базаров
Земля
На Волге, под Ржевом, истинно русские места. Меж холмистых берегов, еще не широкая, но уже сильная, стремительная и все-таки плавная, течет Волга. Взойдешь на холм — обожжет лицо горячий ветер, сладко дохнет поспевающим зерном, пылью, полынью.
Тяжело шумят колосья, до самого горизонта катится по хлебам волна. Три цвета останутся в памяти: тусклое золото поля, синь воды и неба, темная зелень леса.
Иные краски, иные запахи на пасмурной Псковщине и безбрежных селигерских плесах, на поморских берегах и в зауральских степях. Но все то же ощущение простора и вольности рождают эти края. И мысли о тесной связи русского человека — его характера, его судьбы — с природой своей земли.
Она поила-кормила его веками, и не случайно многие народные праздники связаны с календарем природы. Древнеславянское слово «праздник» — быть праздным, свободным от будничных трудов и радоваться этому — звучит и сегодня в те дни, когда наступает обновление природы, а вместе с ним уходят старые заботы и приходят новые.
На Орловщине и Вологодчине, в Новосибирске и Ульяновске, в Архангельске и Липецке — везде, где человек, глядя на солнце, думает о скором прилете птиц и весеннем севе, торжественно провожают зиму и встречают весну. Тройка с бубенцами (как правило, круг почета совершают самые уважаемые люди, ударники труда), речитативы скоморохов (конечно, на современные темы), сожжение набитых соломой чучел (раньше они олицетворяли «злых духов», теперь — пьяниц, тунеядцев), взятие снежного городка, веселая игра с градом снежков, штурмом сложенных из снежных кирпичей башен — много традиционных, но осовремененных забав на этом празднике. А как заманчиво выглядят «аппетитные ряды»: ватрушки, кулебяки, расписные пряники, чай из огромного самовара и, конечно, блины. Едва ли сейчас ставят тесто для блинов потаенно, во дворе, при свете месяца, приговаривая при этом: «Месяц ты, месяц, золотые твои рожки! Выгляни, в окошко, подуй на опару!», но, верно, и сейчас, как и в прежние времена на масленицу, считают: чем богаче на празднике стол, тем сытнее год...
«Примечай будни, а праздники сами придут», — говорит пословица. Прошли трудные дни пахоты и сева; промелькнуло время, когда завислись сережки на березе и появились всходы на полях. Береза, которая стоит зеленая, когда на других деревьях еще распускаются почки, за свою жизненную силу всегда почиталась особо. На празднике троицы девушки «завивали» березку — загибали концы веток венком, перевязывали дерево у корня шелковым поясом, а потом, на другой день, «развивали», срубали березку и бросали в рожь, чтобы зерно хорошо уродилось. Теперь на празднике «Русской березки» водят хороводы на зеленых лугах и высаживают, по новой традиции, тоненькие саженцы...
Но отзвенел и этот праздник. Прошла и та горячая пора, когда за троих работали комбайнеры и горели ночами, как маяки, огни на башнях тока, и машины, накрытые брезентом, шли и шли к элеваторам...
И вот праздник урожая. Когда-то на селе вокруг снопов, зажиночного и обжиночного (зажинка — начало жатвы, обжинка — окончание), совершался долгий и торжественный ритуал. Из зажиночного пекли первый
хлеб, а обжиночный ставили в переднем углу избы. Зерно из этого снопа сыпали весной в первую борозду... Сегодня на празднике урожая «именинник» — последний сноп. Он опоясан расшитыми полотенцами, его везут на «колеснице» девушки в венках из колосьев и цветов. Музыка, флаги, рапорты, награждения, первый каравай из нового зерна и хлеб-соль гостям, чтобы ощутили они гостеприимство и радушие хозяев. Течет праздник...
Земля, отдав человеку свои силы, отдыхает. Снова мелькают будни, за которыми — люди знают это — придет время, когда солнце начнет «поворачивать на лето», и снова будет праздник.
В каждом доме зажгутся на елках огни. Никто, конечно, и не вспомнит сегодня, что в зеленых елях обитают, по древнему поверью, духи, что им предназначались приношения, развешанные на пушистых ветвях, — ведь от них «зависел» урожай хлеба и плодов.
Никто не будет печь «коровок» и «козулек» (ритуального печенья, напоминающего по рисунку животных) с давней целью — уберечь скот от дурного глаза или вытаскивать из снопа соломинку зубами, чтобы, вытащив полный колос, радоваться хорошему будущему урожаю. И едва ли кто-нибудь, тщательно убирая под Новый год свой дом, подумает, что вместе с сором выметает всю прилипчивую нечисть. Гадание, колядование, хождение ряженых — старые обряды святок потеряли свой магический смысл.
Люди будут просто радоваться Новому году, который унес старые заботы и, конечно, принесет счастье; за богатым столом будут обсуждать вчерашние и завтрашние дела (правда, пиршество не будет длиться несколько дней, как в давние времена), будут радоваться радости своих детей, их наивной вере в сказочного Деда Мороза и наслаждаться морозным запахом хвои, запахом леса.
Л. Чешкова.
Свадьба в Черной Тисе
— Эй! Гости дорогие, собирайтесь! В селе Черная Тиса свадьба!
Еще, еще зовет трембита, и вот на горном склоне показалось цветное пятно, будто бросили на зелень травы букет ярких цветов. Ближе, ближе подходят. Широкие ремни охватили талии, в руках топорики с длинными древками. Белизна рубах оттеняет цвет вышивки. Поверх бахи овчинная безрукавка — кептарь.
У каждого села — свои украшения: кептарь из села Верховины с широкой узорчатой лентой из цветистого шнура; у Космачского — латунные колечки-капсли; безрукавки из Рахова мелко вышиты шелком, на спине цветные кисти.
На женщинах белоснежные вышитые рубашки, узорчатые вязаные носки — капчуры, плетенные цветным ремешком кожаные постолы. На шее бусы. Мелкий орнамент вышивки плотно покрывает ворот рубахи, а вышивки желтые и красные, вишневые и черные, синие и голубые, фиолетовые и зеленые...
Жених и невеста, мант и гугля, уже вышли встречать гостей.
А в горнице, в переднем углу, большая печь соперничает в красоте с керамической посудой на полках шкафа. Кровать застлана пушистым «лижником», лавки вдоль стен — дорожками. Узорная скатерть на свадебном столе заткана красными полосами. Огромный пирог украшен цветами.
Вели молодые хотят жениться, то, получив одобрение родителей, парень засылает к родителям девушки двух сватов, или старост. Это сватание. Через несколько дней в доме девушки родители молодых уславливаются о приданом — это слово. Веселье начинается в субботу. В первый день происходят «заводни», во второй «берут слюб», третий день — «пропий» (невеста подносит чарку гостям, после чего ей дают подарки), четвертый — «смийни». В субботу дружки (их выбрали сами для себя жених и невеста) ходят по домам приглашать на свадьбу. Возвращаются к вечеру в дом жениха. Все садятся за стол. Играет музыка. Свашки делают венки и при этом поют: