Журнал «Вокруг Света» №12 за 1972 год

Через полчаса после вызова Матвей был у Чекмарева. Федор Васильевич медленно разбирал какие-то бумаги. Увидев Матвея, он отложил дела и сказал нарочито официальным тоном:

— Товарищ Асташков, вы зачислены в отряд особого назначения. Командовать им буду я.

— Федор Васильевич! — обрадованно воскликнул Матвей.

Чекмарев подвел его к карте, на которой синим и красным карандашами были отмечены наши и немецкие войска.

— Отсюда, с севера, соединения фельдмаршала фон Бока прорвались к каналу Москва — Волга... На Волоколамском шоссе наступают танковые группы Гота и Геппнера... Со стороны Тулы ударил Гудериан... Здесь действует Клюге... На танковые колонны врага брошены курсанты училищ, ополчение и все войсковые тылы. Надо выиграть несколько дней. Подкрепление, сибирские дивизии, уже в пути. Несколько дней... Может, неделя. Может, две... Но надо выстоять.

Федор Васильевич отошел к столу, переложил несколько листков, отпечатанных на папиросной бумаге.

— Нам удалось установить, что в войсках фон Бока действует дивизия СС «Рейх». Она получила специальную директиву сформировать особые отряды, так называемые гехеймкоммандо, для захвата наиболее важных объектов в Подмосковье и в самой Москве... Одновременно Гиммлер назначил на пост начальника войск СС в Москве своего любимца генерала фон дем Бах-Залевски. Так вот, этот Залевски уже сколотил «передовую команду для Москвы» во главе с штандартенфюрером СС Зиксом. Видишь, как у них поставлено дело? — Федор Васильевич на минуту задумался и вдруг сильно ударил кулаком по столу: — Но Москву мы не отдадим!.. — Потом продолжал: — Так вот, эта «передовая команда для Москвы», то есть полк СС, сформирована из наиболее преданной молодежи «Гитлерюгенда», руководимого фон Ширахом, — проговорил Чекмарев. — Конечно, все это делается для бума, пропаганды. Но нельзя недооценивать силу такого воздействия на приунывших после тяжелых боев солдат.

— Неужели мы должны справиться с целым полком? — спросил Матвей.

— Разумеется, нет. Нашему отряду, вернее группе, дана более скромная задача. — Чекмарев дотянулся до карты на столе, развернул ее перед Матвеем. — Вот здесь, где-то в районе Дмитрова, фашисты оборудовали посадочную полосу для самолетов. Сюда прибудет из Берлина специальный курьер. Он привезет лейбштандарт самого Гитлера и приказ о наступлении полка. Понял?

— А уж если этот полк выступит, считайте, начнется наступление по всему фронту.

— Вот именно, Матвей. — Чекмарев поглядел в окно, помолчал и закончил: — Нам нужно перехватить этого курьера... В крайнем случае уничтожить...

Группа расположилась в наблюдательном пункте полка, через позиции которого она должна будет переходить линию фронта.

— Которых тут переправлять? — хмурясь, спросил вошедший боец с коротким артиллерийским карабином.

— Ты местный, Силкин, проводи товарищей через линию обороны. В тыл идут, — ответил командир.

Силкин оглядел Чекмарева и кашлянул в кулак:

— Это можно.

...Ночь была тихая и безоблачная. Чистые звезды мерцали в небе. Иногда с вражеской стороны взлетала ракета-«лампочка» и долго бросала на землю мертвенно-голубой свет.

Силкин долго вглядывался в темноту, прислушиваясь к приглушенным шорохам ночи. Наконец он тронул локоть Чекмарева, прошептал:

— Спит фашист. Устал. — И полез на бруствер.

Матвей старался держаться рядом с командиром. Он полз, ощущая руками подмерзшую, промытую недавними дождями землю. Глухо билось сердце.

Чуть поодаль, посапывая, полз Атяшкин. Ему было тяжелей.

Кроме вещмешка, Андрюха тащил рацию с запасом батарей.

Впереди выросла какая-то глыба. Матвей затаил дыхание. Приостановился и Атяшкин. Силкин с Чекмаревым повернули в сторону. Вспыхнула ракета, и тут Матвей увидел подбитый немецкий танк. Недалеко от него — еще два мертвых танка и бронетранспортер с тупо срезанным мотором и пробитыми шинами.

Вдруг Силкин и Чекмарев замерли. Впереди кто-то зашевелился, и через мгновение раздался сухой выстрел ракетницы. Сильный, как электросварка, свет ослепил глаза.

— Вот гад, проснулся, — еле слышно прошептал Силкин.

Немец бросился к пулемету и выпустил в темноту длинную очередь. Тотчас ожили соседние пулеметы. Трассирующие пули засвистели над головами бойцов.

— Придется назад, здесь не пройти, — Силкин круто развернулся и пополз, быстро перебирая руками.

Чаще захлопали ракетницы. Все кругом задрожало в голубом трепетном свете. Залаяли минометы. Осколки с хрюканьем врезались в землю и шипели, остывая в лужицах, затянутых первым ледком.

Кое-как дотащились до своих окопов, упали на дно и долго молчали.

— Все здесь? — переведя дух, спросил Чекмарев.

— Все, — ответил Матвей, пересчитав бойцов.

— Может, попытаемся в другом месте?

— Не, — замотал головой Силкин. — Он теперь не уснет до утра. Обозлился.

Вторая попытка прорваться через фронт в другом месте тоже не удалась. Когда бойцы Чекмарева снова подползли к немецким окопам, гитлеровцы встретили их огнем. Пришлось и на этот раз отступить.

Устроились за крепкими стенами старой, полуразрушенной усадьбы, на нейтральной полосе. Холодный ветер влетал в разбитые окна, кружил пыль, древесную труху, вороний помет.

Серый рассвет заползал в щели ржавых ворот. Федор Васильевич посмотрел в бинокль. Он увидел изломанную линию вражеских окопов. Иногда над бруствером появлялась каска, затянутая коричневатым, под цвет земли, чехлом, и тут же исчезала.

Чекмарев оторвался от бинокля, подошел к Матвею, сел рядом.

— Федор Васильевич, а что, если попробовать перейти днем? Сейчас?

— Как сейчас?

— Ночь скрывает нас. Но она же маскирует и врагов. Ночью они настороже, особенно после того, как мы дважды нарывались на них. А сейчас они нас не ждут.

— А где ты собираешься идти?

Командир и Матвей подошли к воротам и стали через щели смотреть в сторону немецкой обороны.

— Мы проползем вон до того болотца, там наверняка охраны нет. И окопов не видно. Перемахнем через проволоку — и к лесу.... Наступать надо в тот момент, когда противник меньше всего ждет атаки.

Чекмарев рассмеялся и хлопнул Матвея по плечу:

— А ведь ты угадал мои мысли. Я как раз думал об этом. Товарищи! — сказал он громче.

Бойцы собрались вокруг командира.

— Попытаемся перейти днем, когда немцы будут обедать. Направление — вон то болото и лес. Сбор на опушке. Если кого заметит охранение, в бой не вступать, а сразу отходить. Ты, Асташков, сейчас доберись до командира полка и попроси поддержать нас огнем в том месте, где мы хотели прорваться в первый раз. Пусть начинают в тринадцать часов.