Журнал «Вокруг Света» №12 за 1974 год
Шрифт:
— Выпить найдется? Девочки есть? — требовательно спросил Этлон.
— Есть. Заходите, — женщина жестом пригласила в дом.
Провинциальные бары на Филиппинах, как успел убедиться Такэда, — темные, скудно обставленные. И этот не был исключением: мутная лампочка под низким потолком, несколько колченогих столов, ветхие плетеные стулья. В углу — радиола. Из вороха пластинок женщина выбрала одну и поставила на радиолу. Такэда заметил иероглифы на конверте — пластинка была японская. И верно: нежное мурлыканье Мари Соно поплыло в полумраке комнаты.
Раскрылась дверь в
— Как называется бар? — спросил Такэда, чтобы завязать разговор.
— «Фёрст», — ответила девушка на ломаном английское языке. — Бар этот — первый от пристани. Соседний моряки-иностранцы прозвали тоже по-английски: «Секонд» — «Второй». Бар, который еще дальше, «Сёд» — «Третий». — Девушка налила пива Такэде и себе. — А вы кто? На матроса не похожи. Коммерсант? За лесом приехали?
— Коммерсант, детка. Но приехал не за лесом, — Такэда решил идти напролом. — Я слышал, что здесь продают револьверы.
— Револьверы? В Насипите? Чепуха! В Насипите не торгуют оружием! — От Такэды не укрылось, что девушка запротестовала слишком поспешно.
— В этом баре не торгуют, но, может, торгуют в другом? — Такэда заговорщицки подмигнул девушке.
— Да, да, в другом, — закивала она.
Такэда повернулся к Этлону. Тот пристально смотрел на него.
— Зайдем в «Секонд»? — предложил Такэда.
— Пошли, — охотно согласился Этлон.
Бар «Секонд» ничем не отличался от «Фёрст». И пластинки заводили там тоже японские. Только пела не Мари Соно, а Наоми Сагара. Трагическим голосом оповещала, что брошена любимым и оттого ужасно страдает. В пустом баре за столом скучали три молоденькие девушки. Они шумно обрадовались гостям, засуетились, откупоривая бутылки с пивом и кока-колой. Такэда вынул три бумажки по 10 песо и роздал девушкам. Ту, что выглядела постарше, он поманил пальцем и повел танцевать.
— Как тебя зовут? — Такэда правой рукой прижал к себе девушку, а левой сунул ей за глубокий вырез блузки бумажку, снова в 10 песо.
— Терезита, — отозвалась она и еще теснее прильнула к Такэде.
— Ты не могла бы помочь мне купить «палток»? — очередная бумажка в 10 песо перекочевала из кармана Такэды за вырез блузки.
— «Палтоки» продает хозяйка бара «Фёрст», — Терезита обвила руками шею Такэды и почти повисла на нем. — У нее есть постоянный клиент, он приезжает из Давао.
— А кроме хозяйки бара «Фёрст», кто-нибудь торгует револьверами? — за вырезом блузки очутилась еще одна бумажка в 10 песо.
— Продать вам «палтоки» мог бы мой брат, но за ними надо далеко ехать. — Терезита долгим поцелуем зажала рот Такэды.
— Куда ехать? Я съездил бы сам, — на сей раз Такэда сунул за вырез две бумажки.
— В Себу, — выдохнула Терезита в ухо Такэды. — В отеле «Магеллан» найдите швейцара Крата. Будьте с ним таким же щедрым, как и со мной...
Музыка смолкла. Такэда, крепко обняв Терезиту за плечи, пошел к столу, где Этлон угощал девушек.
Вечером следующего дня Такэда
оставил Бутуан. Пассажирские суда курсировали между островами по ночам. В дневные часы, под немилосердно палящим солнцем, никто не отваживался отправляться в морское путешествие, даже если путь предстоял недальний — лишь до Себу, главного города острова того же названия. Кают на пароходе не было, и пассажиры устраивались на раскладных койках, расставленных на палубе. Улегся на койку и Такэда. Его не покидало ощущение, что за ним наблюдают. Он подымал голову, оглядывался, но никого, кто следил бы за ним, не замечал. С облегчением сошел он на берег в Себу — в уличной толпе Такэда чувствовал себя спокойней.Приняв у Такэды заполненную им карточку для останавливающихся в отеле — карточку украшал портрет Магеллана, — портье подозвал швейцара и распорядился:
— Крат, проводи! Второй этаж, 133 номер!
Швейцар подхватил дорожную сумку Такэды и заспешил к лифту.
— Вам привет от Терезиты. Я видел ее в Насипите, в баре «Секонд», — Такэда испытывающе посмотрел на Крата. Швейцар невозмутимо, будто и не слышал слов Такэды, отпер номер, внес сумку, проверил, есть ли полотенце в ванной. — Терезита обещала мне вашу помощь, — продолжал Такэда. Швейцар по-прежнему не реагировал. — Возьмите задаток. Крат, — Такэда протянул 30 песо, и в швейцаре немедленно пробудился интерес к тому, что говорил Такэда.
— Что я должен сделать?
— Проводить меня туда, где изготовляют «палтоки».
Услужливое выражение моментально сошло с физиономии Крата, глаза беспокойно забегали.
— Это очень опасно. И для меня, и для вас.
— Я плачу за вредность, причем в твердой валюте, — Такэда помахал перед носом Крата пачкой долларов.
Крат явно терзался: алчность схватилась в нем с осторожностью. Такэда догадывался об этой борьбе по гримасе на лице швейцара. Победила алчность.
— Хорошо. Завтра в восемь утра за вами приедет на машине мой друг. Он отвезет вас, — Крат ловко выхватил из рук Такэды деньги, быстро, как заправский кассир, пересчитал и решительно заявил: — Мало. Еще сто долларов. Такэда не стал торговаться.
Утром, ровно в восемь, к подъезду отеля подкатил старый, с помятыми крыльями и погнутым передним бампером «форд». Шофер распахнул дверцу, и Такэда сел в машину. Когда «форд» тронулся с места, из отеля выбежал портье. Он отчаянно размахивал конвертом, что-то кричал вслед машине, но ни Такэда, ни шофер его не услышали. Портье сокрушенно вздохнул, вернулся за стойку и сунул конверт в ячейку, где лежал ключ от номера 133.
— Далеко ли ехать? — осведомился Такэда, стараясь запомнить улицы, по которым они проезжали.
— Километров сорок, — нехотя проронил шофер.
Черная густая шевелюра, медно-красное лицо, приплюснутый нос и широкие скулы выдавали в нем уроженца южных островов — Басилана или Холо. А тамошние жители. как слышал Такэда, отличаются угрюмым нравом. И все же он решил попытаться расшевелить шофера.
— Почему «палтоки» делают именно на острове Себу?
Шофер долго молчал. Такэда уже отчаялся получить ответ, как тот неожиданно буркнул: