Журналист: Назад в СССР

Поэтому я даже с некоторым страхом в душе спросил Одинцова, из какого же они времени. И при этом покосился на Анну: ну, ты-то что молчишь, неужели это всё правда?

И, конечно, не добился ответа. Во всяком случае, полностью устраивающего меня в ту минуту.

— Думаю, Александр Якушев, тебе этого лучше не знать. Скажем так: мы — из недалёкого будущего. Недалекого от твоего реального бытия, понимаешь?

Тут я против желания опять посмотрел на Анну. Полковник перехватил направление моего взгляда и покачал головой.

— Как видишь, в этой реальности она — твоя сверстница.

— А в своей?

В этот миг мой голос все-таки предательски дрогнул. Ну, вы понимаете… узнать, что твоя юная подружка на самом деле — древняя старушка, это совсем не комильфо.

— Разумеется, нет. Она немного тебя постарше, скажем так. Ну, так и тебе же в твоей реальности шестьдесят. Как говорится, тоже уже далеко не мальчик.

Офицеру КГБ Владимиру Одинцову было еще только слегка за тридцать, когда судьба, похоже, решила полностью разрушить его жизнь. Заболела любимая жена, диагноз врачей был неутешителен — онкология, а Одинцов знал, что с такими заболеваниями люди не вылечиваются. Вопрос был только во времени, и когда состояние его ненаглядной Светланы вдруг улучшилось, и она даже стала вставать с постели и ненадолго выходить в маленький дворик их дома, Одинцов не верил в милость судьбы. И оказался прав.

Впоследствии знакомый врач рассказал ему, что раковые больные подобны осенним цветам: незадолго до кончины они зачастую испытывают улучшение, подобно тому, как осенние цветы ярко горят на клумбах под холодным осенним небом, прежде чем увять и уйти навсегда. Тем не менее, Одинцов до последнего верил в чудо, что лихая судьба обойдет их с маленькой дочкой стороной, поскольку жизнь не может быть настолько несправедливой к хорошим людям.

Оказалось — может, и пришло время, когда Одинцов остался один с трехлетней Анечкой, которой с каждым разом всё труднее было объяснять, куда уехала мама так надолго, и почему она пока не может вернуться. Служба тоже угрожала покатиться под откос и рассыпаться прахом: ФСБ — организация серьезная, служба там во все времена требует предельной концентрации всех сил, и предаваться личным переживаниям в рабочее время не получится.

Именно тогда старый друг отца и предложил Одинцову участие в рискованном эксперименте, готовившемся в рамках отладки некоторых новейших технологий в области экспериментальной физики. Он даже не стал вдаваться в подробности: сама возможность кардинально сменить обстановку в другом городе, а если получится, то и в другом времени показалась тогда отчаявшемуся вдовцу спасительной соломинкой, за которую он и ухватился. В их квартире все напоминало ему о Светлане, не помогало даже присутствие маленькой Анечки, и жить так дальше было для него невыносимым. Одинцов подписал все бумаги, согласился со всеми возможными рисками, принял на себя всю личную ответственность, собрал дочь, и в день «Ч» молодой офицер Федеральной службы исчез из города.

На удивление всё прошло как по маслу: перемещение совершилось, они с Анечкой остались целы и невредимы, вот только все воспоминания сохранились в его душе. Но он предполагал, что ему с этим жить дальше, и лекарством тут были только время, работа и заботы по воспитанию маленькой дочки. Одинцов надеялся, что терпение и труд, согласно народной мудрости, всё перетрут. Но он ошибся: память о любимой жене по-прежнему жила вместе с ним, и к моменту совершеннолетия Анны Владимир Одинцов по-прежнему оставался горьким вдовцом.

При этом он был и оставался опытным офицером спецслужб, поэтому сравнительно легко вписался в новую жизнь в новом для них с маленькой дочуркой мире. По моим прикидкам разница по времени между первичными реальностями моей и маленькой семьи Одинцовых составляла двадцать — максимум тридцать лет. И коль скоро человеческая цивилизация уже с начала 2000-х твердо взяла курс на эволюцию и развитие исключительно техники, облегчающей бытовую жизнь членам глобального мирового общества потребления, маленькая Анечка в процессе своего взросления была далека как от крупных технических или космических открытий, так и новомодных на период ее младенчества гаджетов, от которых отец ее разумно ограждал. Поэтому она легко вписалась в реалии новой жизни, быстро привыкла к ламповому цветному телевизору и отсутствию мобильной техники, смутные детские воспоминания о которой быстро стерлись в ее сознании. К моменту поступления в первый класс маленькая Аня Одинцова была таким же обычным советским ребенком, как ее подружки по дворовым играм. С годами у нее даже стал развиваться пристальный интерес к прошлому, она увлеклась историей, потом история начала сплавляться с фантастикой, и это увлечение закономерно привело ее в городской клуб любителей фантастики. Там юная Анна стала одним из организаторов движения исторических реконструкторов и моделирования фантастических ситуаций с их отыгрышами на природе, главным образом, в пригородных лесных массивах. Отец как мог снабжал ее дефицитной художественной литературой, поскольку и на новом месте его жизни благодаря отлаженной программе внедрения служил в том же ведомстве, что и прежде, и поэтому имел возможности доставать зарубежные книги и журналы даже в условиях советской действительности.

Самому же Владимиру Одинцову в рамках его специфичной профессии также приходилось изучать немало разной литературы, правда, в основном специальной, связанной с первыми разработками советских ученых в некоторых экспериментальных областях прикладных наук, и прежде всего, физики. Эти работы плотно курировал всесильный КГБ, и полковник Одинцов много лет пребывал, образно говоря, на острие этой деятельности. Его непосредственной задачей было ограждение советских научных разработок и их авторов от возможного интереса к ним со стороны западных спецслужб. Фактически он и его подразделение выполняли роль сторожей, бдительно охраняя советские научные секреты. Их авторы, небольшой, но спаянный коллектив талантливых ученых, в своих наиболее смелых прогнозах планировал успех в дерзновенных попытках покорить само всесильное Время, постепенно обуздать его ход, а затем, чем черт не шутит, и войти в его течение, проникнуть в секреты времени и попытаться им управлять. Разумеется, тема хронопутешественников в этом ведомстве была популярна, как нигде и никогда, и Одинцов активно занимался сбором сведений о гражданах Советского Союза, чье поведение могло показаться странным и нелогичным, кто страдал внезапными провалами и даже полной потерей памяти, а также внезапно объявлялся после долговременного отсутствия.

А потом на горизонте его внимания неожиданно возник тезка Одинцова, журналист Сотников. Полковник немедленно навел о нем справки в своем ведомстве, и результаты его поначалу озадачили, а затем всерьез насторожили. Одинцову вдруг показалось, что он учуял знакомый запах дыма, притом, что огня пока что нигде не наблюдалось. Значит, это пламя необходимо было срочно найти, и полковник с удвоенной энергией взялся за работу.

Глава 30 Необъявленные визиты

Негласно ознакомившись со всеми делами, которыми занимался в последнее время журналист Сотников на стезе поиска пропавших и счастливым образом вернувшихся людей, Одинцов первым делом взял под свой контроль несколько человек. Популярного писателя, автора детективов Владлена Воронова в их числе поначалу не было: путешественник во времени ничем себя не выдавал и ни разу не прокололся за время своего отсутствия в советской действительности. А внезапно свалившаяся на него популярность как писателя с большими тиражами, выдававшего на гора с поразительной частотой и регулярностью роман за романом, один другого круче, лежала вне сферы интересов всесильного ведомства.

Зато Сотников водил знакомство с человеком, показавшимся Одинцову крайне интересным. Это была Ольга Иноземцева, вдова пропавшего в 1966-м году в дебрях ханты-мансийской тайги геолога Павла Иноземцева. Полковник тщательно изучил протоколы допросов и медицинского освидетельствования отважной женщины, которая и сама исчезла на целых тринадцать лет невесть куда. После чего ему осталось лишь сетовать на несовершенство советской медицины: уж в его-то прежней реальности врачи и психологи федеральной службы безопасности нашли бы способ прочитать в голове потерпевшей, что с ней приключилось, и где она пребывала так долго. Одинцов не сомневался, что глубокое сканирование определенных участков мозга Ольги Иноземцевой помогло бы восстановить хотя бы фрагментарно картину утраченных ею воспоминаний. Но чего нет, того нет.

И вдруг судьба улыбнулась полковнику Одинцову. В город из далекого Ангарска приехал юноша, некий Александр Якушев, чтобы поступить в университет на отделение журналистики. Сотников, за которым продолжалось негласное наблюдение, неожиданно проявил участие к судьбе молодого человека, фактически приняв его на работу в свой еженедельник внештатником. Полковник вспомнил, что девичья фамилия вдовы пропавшего геолога Ольги была как раз Якушева. И он сразу почувствовал, что эта игра, похоже, приобретает новый интерес.