Зима тревоги нашей. Путешествие с Чарли в поисках Америки (сборник)

– Мрачновато, – заметил я. – Картинки действительно означают то, что на них нарисовано?

– Зависит от того, в какой последовательности они выпадают. Если вверх ногами, то значение противоположное.

– То есть они меняют значение?

– Да. Для того и существует толкование.

Взявшись за карты, Марджи преобразилась. При свете лампы ее руки сказали мне то, о чем я догадывался и раньше, – она старше, чем кажется на первый взгляд.

– Где ты этому научилась? – спросил я.

– Наблюдала за бабушкой, потом стала гадать на вечеринках – чем не способ привлечь к себе внимание?

– Сама-то веришь?

– Не знаю. Иногда выпадает нечто удивительное. Не знаю.

– А не служат ли карты ритуалом для концентрации внимания или для ясновидения?

– Порой мне тоже так думается. Особенно когда я даю карте непривычное толкование и все совпадает! – Руки Марджи, проворно тасующие колоду, словно жили своей жизнью. Наконец она протянула карты мне и спросила: – Кому гадаем?

– Итану! – вскричала Мэри. – Посмотрим, совпадет ли расклад со вчерашним.

Марджи посмотрела на меня:

– Светлые волосы, голубые глаза. Тебе под сорок?

– Точно.

– Король жезлов [13] . – Она отыскала нужную карту. – Это ты, – картинка с королем в мантии и в короне с большим красно-синим скипетром, внизу надпись «Roi de b^atons». Она положила карту лицом вверх и перетасовала колоду. Затем быстро перевернула ее, верхней картой закрыла короля, комментируя свои действия певучим голосом. – Что выше тебя. – Поперек сверху. – Что против тебя. – Одна сверху. – Что венчает тебя. – Одну вниз. – Что под тобой. Что было. Что будет. – Она выложила картами крест на столе. Потом быстро выложила слева от креста четыре карты в ряд, приговаривая: – Для тебя, для дома, на что надеешься, чем дело кончится. – Последняя карта изображала человека, повешенного вверх ногами, le pendu, но с того места, где сидел я, он лежал головой кверху.

13

Король жезлов предполагает, что человек должен сохранять равновесие и использовать свою силу мудро, чтобы подать хороший пример.

– Прощай, богатство!

– Это может означать спасение души, – заметила она, водя пальцем по нижней губе.

– Деньги будут? – нетерпеливо спросила Мэри.

– Да, будут, – рассеянно ответила она.

Внезапно Марджи смешала карты, перетасовала и вновь выложила крестом, бормоча себе под нос. На отдельные карты она даже не смотрела, изучая картину в целом, взгляд у нее стал затуманенный и отчужденный.

Отличный трюк, подумал я, впечатляет дамочек в женских клубах – да где угодно. Наверное, так и выглядели настоящие пифии – невозмутимые, бесстрастные и загадочные. Если ты способна держать людей в напряжении, слушать затаив дыхание и ждать чуда, они поверят чему угодно, и дело тут не столько в актерской игре, сколько в приемах и правильном выборе подходящего момента. И эта женщина тратит свое время на залетных торговых агентов?! Чего же ей нужно от нас или от меня? Вдруг она сгребла карты в стопку и убрала в красный футляр, на котором была надпись: «I. Muller & Cie, Fabrique de Cartes» [14] .

14

«И. Мюллер и компаньоны. Карточная фабрика». (фр.)

– Не могу гадать, – бросила она. – Такое бывает.

Мэри воскликнула, захлебываясь:

– Ты увидела что-то, о чем не хочешь нам говорить?

– Почему не сказать! Когда я была маленькой девочкой, то видела, как меняет кожу змея – гремучник из Скалистых гор. Я наблюдала за ней от начала до конца. Так вот, я смотрела на карты, и они исчезли, и вместо них появилась змея – половина серая и облезлая, половина новая и блестящая. Дальше уж думайте сами.

– Похоже на состояние транса, – отозвался я. – Раньше с тобой такое бывало?

– Трижды.

– В остальные разы какой был смысл?

– Без понятия.

– Всегда змея?

– О нет! Картинки разные, но всегда безумные.

Мэри восторженно воскликнула:

– Наверное, это символизирует перемены в жизни Итана!

– Разве он гремучая змея?

– Ах! Понимаю, что ты имеешь в виду.

– Меня в дрожь так и бросает, – призналась Марджи. – Раньше я вроде как любила змей, а когда выросла – возненавидела. Мне от них здорово не по себе. Пойду-ка я домой.

– Итан тебя проводит.

– Не стоит.

– Я был бы только рад.

Марджи улыбнулась Мэри.

– Держи его при себе, – сказала она. – Ты не представляешь, каково быть одной.

– Ерунда! – отмахнулась Мэри. – Стоит тебе пальцем поманить, как муж мигом отыщется.

– Раньше я так и делала. Толку от подобных мужчин – ноль. Если их так легко заполучить, то грош им цена. Держи его при себе, не то кто-нибудь уведет. – За разговором она набросила пальто, спеша поскорее уйти. – Прекрасный ужин. Надеюсь, не в последний раз. Извини за гадание, Итан.

– Увидимся завтра в церкви?

– Нет. Сегодня я уезжаю в Монток.

– Там же холодно и мокро!

– Обожаю встречать утро на берегу моря. Доброй ночи! – Марджи выскользнула, прежде чем я успел придержать входную дверь, будто за ней кто-то гнался.

– Не знала, что она собралась уезжать, – задумчиво протянула Мэри.

Я чуть не сказал: она и сама не знала.

– Итан, что ты думаешь о сегодняшнем гадании?

– Ничего ведь не вышло.

– Не забывай, она сказала, что деньги будут. Как ты думаешь, что бы все это значило? Полагаю, она увидела нечто, о чем не захотела рассказывать. Ее что-то напугало.

– Наверное, ее впечатлил вид змеи.

– Думаешь, в этом есть какой-то смысл?..

– Медовая моя булочка, эксперт по предсказаниям у нас ты. Откуда мне знать?

– Ну, ладно. Я рада, что ты ее не возненавидел. Я боялась.

– Я коварен, – заявил я. – Свои мысли я скрываю.

– Только не от меня! Они останутся и на второй показ.

– Что-что?

– Дети. Они всегда остаются. Ты чудно выкрутился с посудой!

– Я лукав, – объявил я. – Чуть позже я непременно покушусь на твою честь!

Глава 6

Откладывать решение, чтобы поразмыслить о нем на досуге, для меня не в новинку. В итоге, когда мне удается найти время и повернуться к проблеме лицом, выясняется, что все давно решено и вердикт вынесен. Наверняка так поступают все, только никто в этом не признается. Словно в темных и глухих пещерах разума безликие присяжные провели заседание и приняли решение. Есть во мне тайная, никогда не спящая часть, которую я всегда представлял в виде черных глубоких вод – много что там зарождается, но на поверхность поднимается немногое. Или же это огромная библиотека с записями обо всем, что случилось с живой материей с момента ее появления.

Думаю, некоторым людям – к примеру, поэтам – проникать туда легче, чем остальным. Однажды, когда я занимался доставкой газет и у меня не было будильника, я придумал, как посылать запрос и получать ответ. Ночью, лежа в постели, я представлял себя стоящим на берегу черных вод. Брал в руку круглый белый камень. Писал на нем черными буквами «четыре часа», ронял камень в воду и смотрел, как он переворачивается и исчезает. Срабатывало. Ровно в четыре я просыпался. Потом научился просыпаться в четыре десять, в четверть пятого. Ни разу не проспал.