Зима волка

А что именно она хотела, чтобы они увидели в ней?

Она покачала головой. По одному вопросу за раз. А пока она должна научиться управлять этим волчьим обликом. Как отличить все запахи казилиона. Как управлять ногами — что она могла бы сделать, если бы не думала об этом. Маневрировать ушами, поворачивая одно ухо вперед, а другое назад. Она усмехнулась. Это было так здорово.

Как долго она пробудет в Колд-Крик? Может, ей остаться? Эта мимолетная надежда испугала ее, а потом и вовсе повергла в ужас. Это не мое место. Ни капельки. Я должна вернуться в Сиэтл. Там мой дом. Но как оборотень выживет в городе? Она нахмурилась. Что скажут бегуны в парке Дискавери, если к ним присоединится волк?

***

Солнце стояло высоко над головой, когда Зеб повернулся и рысью побежал вниз по склону. Бри держалась молодцом, ее выносливость улучшилась за последние четыре дня.

Она была чертовски быстрой маленькой волчицей — до тех пор, пока не становилась слишком задумчивой и не путалась в ногах. Он наклонил ухо назад, прислушиваясь к ритму ее лап на тропе. Она держалась рядом. Ледяной ветер с горных хребтов хлестал его мех — желанная прохлада после тяжелого бега, который они закончили — и доносил до него ее запах. У нее и раньше был притягательный запах; теперь, с диким привкусом оборотня, он был почти неотразим.

Ветер изменил направление и Зеб уловил запах крысы, запутавшейся в сухих ветках впереди. Он позволил Бри догнать себя, а затем поднял морду и принюхался.

Ей нужно было научиться обращаться с добычей, и грызун был хорошим стартом. Когда она уловила запах, он отступил, предоставляя волчице возможность справиться самой.

Бри подождала слабого предательского шороха, затем набросилась на добычу. И вот, крыса у нее в зубах. Хруст и хлесткое движение сломали зверьку шею. Хорошо. Она завершила свою первую охоту, какой бы короткой она ни была. Ее первый вкус теплой крови.

Инстинкты взяли верх, и она наполовину съела грызуна, прежде чем включились мозги. А потом она попятилась от трупа, как будто пчела ужалила ее в нос. Через секунду она уже была человеком. Стоя на коленях, она уставилась на беспорядок и потерла лицо руками. Она посмотрела на пятна крови на ладонях и сморщила нос.

Черт, неужели она собирается запаниковать? Обеспокоенный, Зеб обратился.

— О Боже, я съела крысу. — Она посмотрела на него полными ужаса глазами. — Я убила ее и съела. Фуууу. — Что-то внутри него защекотало, пока не увеличилось до неконтролируемого взрыва хохота. Она свирепо смотрела на него, делая только хуже, пока он не уперся руками в колени и просто не взревел.

Ее губы неохотно изогнулись.

— Я никогда не слышала, чтобы ты так смеялся. Но это не смешно.

— Это всего лишь обед. — Он подумал и добавил, — Хотя я бы предпочел полевых мышей. Хрустящие, как попкорн. — Она бросила на него возмущенный взгляд и тяжело сглотнула.

Зеб попытался подавить очередную волну смеха. Клянусь Богом, он не смеялся так сильно… никогда. Мужчина прислонился к дереву и наблюдал за ней. Хорошенькая маленькая самка, ее волосы блестели золотом на солнце, а крошечный носик сморщился от отвращения. Обычно она краснела от смущения, но сейчас ее кожа была ровного кремового цвета. Ее груди были великолепно большими, с сосками того же цвета, что и губы. Его руки дрожали от желания прикоснуться к ней.

— Ты все еще голодна?

Она отвела взгляд от кровавого месива и покачала головой.

— Возможно, я больше никогда не буду есть.

Он кивнул и обратился в волка, задержавшись достаточно долго, чтобы прикончить крысу. Хорошая закуска — хотя, судя по тому, как волчица прижала уши, она, вероятно, не приняла бы сейчас его приглашение на обед.

***

Бри последовала за Зебом через небольшой ручей к своему домику. Ее мышцы были разогретыми и напряженными от бега. Подняв нос, она проверила воздух. Древесный дым из сторожки, затяжной аромат овсянки после завтрака, какой-то грызун в корнях куста на углу. Даже когда ее уши навострились, она сказала себе, что больше никаких крыс. Никогда. Фу-фу-фу.

Когда она превратилась в человека, ветер хлестал вокруг ее тела, заставив слишком остро ощутить отсутствие одежды.

Очевидно, оборотни не беспокоились о наготе.

А она, да. Она положила руку на дверную ручку, намереваясь как можно скорее надеть джинсы и рубашку, которые оставила внутри.

— Подожди, Бри.

Она обернулась.

Все еще обнаженный, Зеб подошел к ней так близко, что его тепло проникло в нее сквозь холодный полуденный воздух. Его кожа хранила темный аромат, такой подавляюще мужской.

Она сделала шаг назад и наткнулась на закрытую дверь.

— Эм. Что?

Мускулы перекатывались по его рукам и плечам, когда он положил одну руку на стену и оперся на нее. Под черными волосами на груди, шрамы покрывали его кожу различными узорами — и ее живот сжался, когда она поняла, что некоторые из- них, должно быть, оставили когти адского пса.

Он рассказывал, как они с Шеем сражались с чудовищами, что они были кахирами, которые охраняли Даонаинов. Надо будет расспросить об этом поподробнее… когда-нибудь.

Ниже, на животе у него были те самые шесть кубиков, которыми мужчины любят хвастаться, а его мужской инструмент был… — она резко подняла взгляд. Жар залил ее щеки.

Он ничего не сказал, но выражение его лица изменилось, как у мужчины, смотрящего на женщину, которую он хочет.

— Гм, ты что-то хотел? — Да уж, не очень удачная фраза. — Что-то сказать?

Он изучал ее лицо, заставляя нервничать еще больше.

— Не забудь про сегодняшний вечер. Альфа проводит пробежку, чтобы представить тебя стае.

— Я помню. — Светское мероприятие. Кучка волчьих оборотней выбираются на ночную пробежку. Только она будет голой, если обернется.

Дрожь беспокойства пробежала по ее телу.

— Альфа — это, типа, босс-волк?

Уголок его рта приподнялся.

— Вроде того. Его зовут Герхард.

Немец? Одна из официанток была немкой. Настоящая милашка. И стая звучало неплохо. Как мгновенная семья.

Она скучала по женщинам вокруг. Но там будут мужчины, которых она не знает. — А они… не будут приставать ко мне? Мужчины? — Заигрывать? Насиловать?

Когда он легонько провел костяшками пальцев по ее щеке, она почувствовала покалывание.

— Нет. У нас не хватает женщин. Тебя будут лелеять. Защищать.

— А как насчет с-секса?

— Ты когда-нибудь расскажешь мне, что случилось? — Никогда. Она покачала головой.

Его губы сжались, потом он сказал: — По поводу секса, если самка не хочет, то ничего не происходит.

Он что, шутит?

— Прекрасно, тогда не должно быть никаких проблем. — Слишком хорошо понимая, насколько он близок, она попыталась оттолкнуть его.