Зимнее чудо для босса

— Поиграется, и бросит. Дочка, я старше, и жизнь лучше знаю, – мама заговорила мягко. — Слушай, пока я жива. Думаешь, я тебе зла желаю? Ты же кровиночка моя, хоть и бестолковая получилась. Парнишка этот больно смазливый, несерьезный, сразу видно. На машину я его посмотрела, выглянула, когда вы уезжали – из богатеев он. Да и Сережа рассказал мне многое, он умеет информацию искать. Ухажер твой – тот еще ходок, поматросит, и бросит. А Сергей… он не идеал, но нагулялся уже, вернуть тебя искренне хочет. Примешь его обратно и не прогадаешь. У Лизы отец будет, у тебя муж. А с этим своим Кириллом…

— Его Никита зовут, – поправила я.

— Да без разницы, как там его величают, – отмахнулась мама. — С ним ничего путного не выйдет. В итоге и без него останешься, и Сережа найдет себе другую. Не такая уж ты у меня и незабываемая королева красоты, чтобы за тобой всю жизнь бегать. В итоге одна останешься.

— Синица в руке, да? – усмехнулась я. — Мам, а знаешь, я тоже иногда так думаю. Что бросит, что наиграется. У меня эти мысли будто на подкорку вшиты, рефреном идут в голове. Кто я, и кто он? Разные мы, но даже если Никита, как ты сказала? Поматросит и бросит, да?

Мама настороженно кивнула.

— Я хоть удовольствие получу, уж прости за откровенность. Сергей как-то без души меня матросил, я себя не женщиной с ним чувствовала, а соседкой по кровати. С ним все было в полсилы. Свадьба какая-то смазанная, разговоры ни о чем, постель тоже. Не сказать, что ужасно все было, но и ярких моментов кроме рождения Лизы не было, – говорила я маме, наблюдая, как ее брови постепенно вздергиваются все выше, и выше. Не привыкла она к подобной откровенности, считая ее пошлой. — Никите я стараюсь верить, он мне предложение сделал. И я согласилась, – улыбнулась я. — Но даже если он окажется несерьезным, и бросит меня – это жизнь. К Сергею я в любом случае не вернусь. Знаешь, лучше уж одной быть, чем с предателем.

— Все мужчины гуляют, и мудрые женщины умеют закрывать на это глаза.

— А я не мудрая. Бестолковая я у тебя, сама же говорила. Мам, я просто пожить хочу, понимаешь? Рядом с мужчиной хочу быть, которого люблю и которого хочу. Жизнь-то одна, и я ее прожить хочу, а не просуществовать.

— Тебя накачали чем-то, – после небольшой паузы произнесла мама. — Не узнаю тебя, Надя.

Мама не понимает меня. Ну что ж, я хоть попыталась.

— Я очень тебя люблю, правда. Да, мы не ладим, но я принимаю тебя такой, какая ты есть, не пытаюсь изменить. И ты прекрати все это, хватит. Я Никиту люблю, и верю ему. Просто прими мой выбор. Свою жизнь я буду строить так, как сама хочу, мужчину сама выбрала, и ребенка тоже воспитывать буду так, как сама решу, – высказала я все, что давно нужно было высказать.

Но маму не проняло. Очень уж твердолобая она у меня. Нахмурилась, дернула головой, и отмахнулась от всего мною сказанного.

— Так что случилось-то с тобой, что ты в больницу попала? Мне эта пигалица, которая здесь медсестрой работает, так ничего и не сказала.

Я опустилась на подушку, и тотчас отшатнулась от нее – вибрирует. Под неё я телефон убрала. Наверное, Сергей с «левых» номеров названивает. Не хочу с ним разговаривать.

— Надя, – в палату заглянула хорошенькая, улыбчивая медсестра, — к вам еще посетители. Ольга Андреевна и Андрей Павлович. Впускать?

Я тихонько застонала.

Мама Никиты и брат Лиды. Вместе. Очаровательно, просто прелестно.

Вот только за что мне это?

ГЛАВА 20

— Нет, не впускайте! – вскричала я, подорвавшись на кровати.

— Хорошо.

Медсестра собралась уходить, а я… я зависла.

Как это – не впускать? Маму Никиты, и не впускать?

Блин!

— Подождите. Впустите их, – тихо попросила я.

Медсестричка кивнула, опустив глаза. Явно думает, что я та еще дура и припадочная, но она еще и не таких видела.

— Кто это еще приперся? – поинтересовалась мама.

— Мой бывший босс, и мама Никиты. Мам, – попросила я, — может, тебе уже пора?

Она вспыхнула.

— Выгоняешь? Я, вообще-то, через весь город ехала к тебе не ради пятиминутного разговора.

Я кивала, набирая сообщение Никите:

«Спаси! Приехала моя мама, твоя мама и Андрей. Еще и Сергей в пути. Я просто не выдержу, приезжай, плиз. Ты мне нужен, Ник!!!»

— Надя, некрасиво копаться в телефоне, когда с тобой разговаривают. Сколько можно тебе очевидное объяснять? – взвилась мама.

Дверь открылась, впустив воздух, пропахший хлором – типичный такой больничный запах, неприятный. И я увидела как всегда ухоженную Ольгу Андреевну и Андрея.

В глазах потемнело, но не от дурноты… хотя, нет, именно от нее. Паника накрыла с головой. Захотелось заныть, как инфантильной девочке, и руки заломить, мол, за что мне это! А лучше спрятаться у более сильного человека, попросившись на ручки.

— Здравствуй, Надя. Я с мандаринами и соком, – Ольга Андреевна заговорила первой, кивнув моей маме.

— Я тоже захватил. Надя, как ты себя чувствуешь? Если нужно что-то, я могу сходить, и купить, – встрял Андрей, и обратился к моей маме: — Добрый день.

— Добрый, – поздоровалась я. — Мама, это Ольга Андреевна – мама Никиты, а это Андрей Павлович – мой работодатель. Бывший, – добавила я, взглянув на Андрея.

Он не стал строить из себя смертельно оскорбленного и невероятно удивленного. Кивнул, давая понять, что так и думал. Может, даже хотел этого.

— Мы можем поговорить наедине? – высоким голосом поинтересовалась Ольга Андреевна, – намекая на мою маму, присутствие которой нежелательно.

Мама дурой никогда не была. Вернее, я не знаю ее коэффициент интеллекта, зато знаю другое. Она болезненно самолюбива, и не терпит, когда ей указывают на то, что она не ко двору.

— Вы ни о чем не будете разговаривать с моей дочерью наедине! – предсказуемо возмутилась мама. — Я останусь, я ее мать, и…

— Мама, все хорошо, – перебила я.

— Говорите при мне, – кивнула мама.

Я с трудом удержалась, и не покраснела. Нельзя стыдиться своих родственников – что есть, то есть. Яйца курицу не учат, не мне маму воспитывать, а стыдиться ее – последнее дело. Без толку. Хотя очень хочется опустить глаза, показав, что я-то не такая, как она, но… нет.

Это будет прогиб перед показательно элегантной Ольгой Андреевной в своём твидовом костюмчике от Шанель. Никогда не страдала классовой ненавистью, но сейчас эта женщина почему-то дико раздражает. Очень неуместно она смотрится здесь в таком виде: укладка из салона, вся пропитанная селективными духами, в серьгах Картье, с подвеской Тиффани и в костюмчике этом.

Я точно знаю, сколько все это стоит – эти вещи заказывала я, как подарок от Бориса Ефимовича. Даже туфельки Ольги Андреевны от Джимми Чу – и те покупала я. Она скидывала Борису Ефимовичу желаемое, чтобы он преподнес ей подарок, а шеф передавал эти хотелки мне.