Зимний сон Малинки

Дверь открылась и из нее вышла парочка. Я чуть не стукнулась о них лбом, так стремительно подскочила с места.

Ну, конечно. Куда интереснее, пока твой коллектив работает, заниматься красивыми женщинами. Кто бы спорил! Гордеев стоял в приемной с белокурой красоткой, сиял как начищенный медный пятак, и помогал молодой даме накинуть на плечи норковую шубку. Так старательно помогал, работая локтями, что обойти их не получилось ни с одной стороны. Пришлось стоять и глазеть на воркование целую минуту, пока секретарь зам.генерального не сбежала. Выскользнула из двери своего кабинета и скрылась в соседнем, принадлежащем коммерческому директору, бросив мне поверх плеча:

– Не видите, я занята, девушка! По рабочим вопросам приму вас позже. Сегодня у нас важное совещание!

Чего?! Да ну нет же! Вот черт! Куда позже-то? Какое еще совещание?! Чтобы вы знали, я и так тут два дня торчу из-за одной подписульки! Которая, между прочим, не лично мне нужна, а вашей супер-компании! Трудно вам, что ли, взять и расписаться? Что значит занята?! У меня, может, тоже работы полно! А я тут должна стоять, ждать и смотреть, как мой начальник хвост распускает!

Вот уж не ожидала, что у гусей он пышнее павлиньего!

Но, конечно же, обо всем этом я только подумала, а не произнесла вслух. Проводила тоскливым взглядом сначала секретаря, потом Гордеева с дамочкой… и потопала в свой отдел отрабатывать сверхурочные. Подпись-то я не поставила, а время потеряла. Требовалось срочно нагнать упущенное.

– Малинкина, ты думаешь идти домой или нет? На часах половина девятого.

Я как раз стояла у блока МФУ, сканируя документы в электронный формат, когда Гордеев вышел из своего кабинета и остановился за моей спиной. Я даже вздрогнула от неожиданности.

В офисе уже никого не было, мы стояли одни, и я не стала миндальничать. Как-то напрягло внезапно ощущение крупной фигуры у плеча. Не привыкла я к этому.

– А тебе то что? Иди себе. Не ты же отдел закрываешь. А у меня работа.

Ответила, достала бумаги из блока и вернулась к себе за стол. Уселась, поймав рукой мышку. Осталось только упорядочить все по электронным папкам, и вуаля! На сегодня я свободна!

Гордеев ушел, но не успела я вздохнуть, как в офисе погас свет. Совсем. Компьютер работал, но все равно стало не по себе – по ощущению, словно оказалась одна в подводной лодке. Я медленно поднялась и огляделась.

– Эй, что за шутки? Если это ты, Гордеев, то я в темноте тем более не смогу одеться и найти выход. Слышишь?

Ну, конечно, Димка, кто ж еще. Включил свет и уставился на меня с прищуром, сунув руки в карманы дорогого пальто.

– Жду пять минут и ухожу. Ты ошиблась, Малинкина. Именно я всегда последним закрываю отдел.

Ну, надо же! В каком месте драматической сцены предполагается гордо выпятить грудь и начинать себя уважать? Целых пять минут его драгоценного времени и все потрачены на меня?

Или Гордеев меня переоценил, или никогда не видел, как женщины бегут с работы к детям.

Я молча встала, выключила компьютер, надела пуховичок, натянула шапку, схватила сумочку и через минуту вышла в двери. Через четыре я уже буду на полпути к остановке! А он, если очень хочет, может и дальше стоять с секундомером!

Не захотел. Зашел следом за мной в лифт и встал у плеча. Интересно, он в одеколоне купается, что ли? Нет, пахнет приятно, даже очень. Не зря к нему девушек тянет, как магнитом. Чем-то горьковато-морозным с ноткой неожиданного тепла. Словно гордость обрела запах и обещание. Но просто странно, что…

Что?

Что я тут стою и о ерунде думаю!

– Идем, Малинкина, я тебя подвезу.

– Чего? – я так уверенно стартанула с места, что ноги разъехались, когда Гордеев вдруг поймал мое запястье и повернул к стоянке.

Хорошо, что удержал. Если бы упала, ей богу бы стукнула Димку сумкой и плевать на субординацию. Нельзя женщинам так резко менять пешее направление. Особенно тем, у кого включена скорость, а на ногах каблуки.

– Эй, вот еще! Спасибо, не надо!

– Это не предложение. Завтра будешь дуться, а сейчас поехали. Поздно уже. Не хочу, чтобы у меня перед новым годом завис заказ из-за твоего опоздания.

Да когда это я опаздывала? Что он выдумывает? Каждое утро бегу на работу, как спринтер к финишу на пределе возможностей! А если и опоздала пару раз, так всего же на минуточку!

– Никуда я с тобой не поеду, Гордеев! – вспылила. Будет он мной еще командовать! В офисе это одно, а за пределами – извините! Сам обозначил границы – получай! – Я с незнакомцами не езжу, понятно? Мало ли что у тебя на уме?

Гордеев остановился возле черного дутого Porsche (уж кто бы сомневался!), достал из кармана ключи, отключил блокировку замка и, открыв переднюю дверь, забросил внутрь кожаную борсетку.

– И что, по твоему мнению, может быть у меня на уме? – выпрямился, заслоняя широкими плечами обзор.
– Кроме того, чтобы отвезти тебя домой?

Ну, если честно, то под карим взглядом, блестевшим в вечернем освещении парковки вопросом, ответы, вертевшиеся на языке, показались жалкими. Ну, не на честь же мою ему зариться и кошелек? Ясно же, что в женском внимании у парня недостатка нет, в финансах тоже. И все же промолчать не смогла.

– Да мало ли что? А может… может, ты мою сумочку хочешь сдернуть! В ней, между прочим, бутерброд – я в обед не успела съесть. Ты, случайно, не голоден?

– Нет.

– Правильно. Ты меня, можно сказать, второй раз в жизни видишь, с чего бы тебе хотеть мой бутерброд? Гордеев, а вдруг я преступница? Не боишься со мной ездить по улицам? Нет, давай лучше прощаться. Ты себе езжай, а я побегу…

– Садись, Малина! Пока я тебе выговор не влепил и отработку!

Секунда дела и я оказалась в салоне, даже моргнуть не успела. Щелкнул ремень безопасности, и я оторопела. Подняла голову и заглянула Димке в глаза.

– За что это? – ахнула. Он может.

– За пререкание с начальством!

Ехали молча. Район, в котором находилась наша старая школа и где мы все когда-то учились, Гордеев знал отлично. Мой дом располагался в соседнем, поэтому парень удивился, когда я назвала ему незнакомый адрес.