Зимняя сказка

— Ну вот, ты мне все испортила, — обреченно вздохнул граф. Он тоже вышел из ванны и начал вытираться полотенцем, что ранее лежало у него под головой.

— Пошли ужинать? — предложила Франческа. Она настойчиво потрогала его ногу и начала толкать мокрым боком в сторону двери.

— Сначала мне нужно тебя обсушить, — улыбнулся тот. Он коснулся шерсти паучихи и провел по ней ладонью. Вода крупными каплями мгновенно стекла с нее на пол, создав еще одну большую лужу. После этого он обсушил и свои волосы. Однако же тело он все равно предпочитал вытирать полотенцем. Элжерон рассеянно почесал своего питомца и начал одеваться.

— Бедная Алиса будет теперь долго здесь убирать, — пробормотал он себе под нос. — Может, додумается не как обычно "все сама", а отдаст часть работы младшим горничным, той же Сесили. В ней-то энергии побольше будет. — Элжерон вздохнул, причесываясь у большого туалетного зеркала. — Мне приходится каждый их шаг контролировать и говорить, что делать. Почему Алиса сама не хочет рационально распределять объемы работ, а пытается все делать самостоятельно, если в этом нет нужды, и я готов нанимать ей подмогу?

— Это она тебе так выказывает свою любовь, — подсказала Франческа.

— О, расскажи мне, большая паучиха, как ты разбираешься в людской любви, — фыркнул граф.

— Я могу запросто сказать, что ты ужасно не любишь ту, вторую женщину.

— Кстати, Филиппина ничего сегодня не делала? — поинтересовался Элжерон.

— Нет, она пролежала всю ночь и весь день в кровати. Никуда не ходила. К ней бегала еще одна чужая женщина. И Алиса.

— Значит, ничего подозрительного? — граф присел рядом с Франческой, ласково гладя ее чистый черный бок.

— Нет совершенно, — она покрутилась, подставляясь под его ладонь.

— Тогда пойдем ужинать?

— Да, да, ужинать! — обрадовалась паучиха. Она побежала по полу, резво вскочив на стену и дальше на потолок.

— Ты заслужила хороший ужин, — усмехнулся ей Элжерон.

Глава 16

Ночь неспешно опускалась на статный замок, одиноко возвышающийся на холме. Белые поля вокруг отражали тусклый свет звезд и молодой луны, уговаривая всех поскорее лечь спать и насладиться одной из последних зимних ночей, холодных, тихих и таких спокойных. Жители замка давно разбрелись по своим спальням, отдыхая после очередного дня, наполненного тревогами и ежедневной рутиной, и только его хозяин продолжал блуждать по коридорам, исполненный тревожного ожидания чего-то, чего он и сам не знал.

Элжерон заглянул на кухню, окинув взглядом черный стол, скрытый под какой-то материей, чье наличие, очевидно, позволило кухаркам сегодня комфортнее за ним работать. В столь поздний час здесь уже никого не было. Граф ощутил исходящие от печи остатки тепла, уютные и приятно пахнущие угольками. Элжерон расстроенно вздохнул из-за сожженного стола и постарался отогнать от себя мысли о том, что сотворил сегодня у плотника в мастерской. Он даже не знал, что страшнее: счет, который должен был скоро прийти, или пересуды, которые наверняка расползлись по деревушке в тот же день, едва кто-то прошел мимо мастерской, из всех щелей которой тянулись молодые зеленые побеги. Элжерон дернул губами, пытаясь изгнать из мыслей свой стыд, и отправился дальше в обход своих владений. Каждая качнувшаяся тень, каждый случайный шорох или непривычно отразившееся от стен эхо заставляло его сердце нервно ухнуть в груди, напоминая о вчерашней встрече, о том, как он столкнулся с жутким духом, или черт знает, кто это был. Элжерон, как обычно, начал с подвала. Там было сыро и очень холодно, но тихо. Первый этаж также был пуст, и, пройдя сквозь второй этаж, Элжерон уже неспешно дошел до своей спальни на третьем. Сперва он подумал о том, чтобы заглянуть к Маргарет, но по словам Алисы, она легла спать рано, и ее компаньонка присоединилась к ней, так что вломиться в спальню молодой девушки было бы уже слишком.

Граф зашел к себе, бросив внимательный взгляд в верхний угол. Франческа сидела там, где он ее и просил, трогая ногой одну из нитей, едва видимых в отблеске светильников.

— Хозяин, — тут же произнесла паучиха.

— Да, что, мой паучок? — спросил Элжерон. Он снял с себя пиджак и аккуратно повесил его на стойку для одежды.

— Молодая девушка. Она опять вышла из спальни и ушла.

— Что?! — Элжерон обернулся к своему питомцу. — Где она? Когда успела? Я ведь только что обошел по кругу весь замок, и не встретил ее!

— Она сейчас в оранжерее. Не двигается, просто стоит.

— Проклятье, неужели опять то же, что в первый день, — прорычал мужчина. Он схватил с кровати плед и стремительно зашагал к двери. — Не ходи за мной, — добавил он, — в прошлый раз тебе было слишком плохо, и я не знаю, что будет в этот. Не хочу, чтобы ты пострадала.

Элжерон сбежал на первый этаж, пронесся через длинную прогулочную галерею и остановился только перед дверью оранжереи. Граф наспех отдышался и медленно открыл ее. Он сразу же увидел Маргарет. Она стояла у одного из панорамный окон и будто смотрела во мрак ночи, но граф знал, что она наверняка вновь ходит во сне, и, возможно, кто-то ее вел за собой. Элжерон заметил на ней длинное ночное платье и вздохнул с облегчением.

— По крайней мере, сегодня ты решила прогуляться одетой, — усмехнулся он, осторожно подходя к девушке. Он развернул плед и растянул его, словно собирался поймать в сеть дикого зверька, не навредив ему. — Думаю, если я осторожно укутаю тебя в одеяло и отведу обратно в спальню, с тобой ничего плохого не произойдет, вроде того, что случилось в прошлый раз, верно?

— Уверена, что это так, — ответила Маргарет, поворачиваясь к графу. Тот так и замер с пледом в руках, уставившись на нее в растерянности. — Я не сплю, — улыбнулась девушка. — А Вы, я погляжу, вышли на охоту за мной? Неймется, что кто-то в Вашем замке не соблюдает распорядок дня?

— О, я, простите, я подумал, что Вы вновь гуляете во сне, и я… переволновался… извините… — Элжерон начал аккуратно складывать одеяло. — Вы в первую ночь так меня напугали, а еще я перед сном обошел весь замок, и нигде Вас не видел. И вдруг Франческа сказала, что Вы тут. Я уж было и решил… Но что Вы здесь делаете? Неужто Вам не спится в такой поздний час?

— Не волнуйтесь так, — Маргарет отошла от окна и приблизилась к графу, отчего тот невольно отшатнулся, но девушка прошла мимо и села на бортик выключенного фонтана. — Да, мне не спалось. Знаете, в болезни самое тяжелое — это одиночество. Не то, когда никого нет рядом. А когда ты остаешься один-на-один с самим собой. Со своими мыслями. Они роятся и роятся в голове, не давая уснуть, и ты не можешь никак избавиться от них и погрузиться в спокойный сон. Разве что пойти прогуляться, чтобы глаза отвлекли голову, и было что-нибудь другое, о чем я могла бы подумать, кроме своего бедственного положения.

Элжерон в нерешительности смял в руках одеяло и отложил его на край клумбы.

— Вы себя плохо чувствуете? Вам нужна помощь? Может, приготовить чаю?

— Ох, Элжерон, да какой чай, — тихо вздохнула баронесса, чем смутила мужчину еще больше. В оранжерее повисла неловкая тишина. Граф не знал, нужно ли ему что-то сказать, или ему стоит отправиться в постель, либо же лучше сперва убедить девушку отправиться спать, чтобы она более не блуждала по замку без присмотра. Маргарет осторожно расправила края своего белоснежного ночного платья, что сливалось с цветом ее волос, и вновь заговорила: — Скажите, граф.

— Да? — встрепенулся тот. Он подошел к Маргарет и остановился рядом с ней, решив не садиться на каменный парапет. Рыбки в фонтане медленно и сонно плавали, даже не тревожа поверхность воды, в которую баронесса опустила ладонь, предварительно сняв с нее перчатку.

— У Вас была женщина? — внезапно спросила Маргарет.

— Что? — опешил граф. — О чем Вы…

— Вы прекрасно понимаете, о чем я, — баронесса кокетливо засмеялась, прикрыв улыбку ладонью. — Но учитывая, что цвет Ваших щек почти сливается с цветом волос… — на этих словах Элжерон невольно приложил ладонь к пылающей от смущения скуле, — …да и беря во внимание Ваше окружение и стиль жизни, уверена, что нет.