Зимняя жара

Аарон корчит гримасу.

— Я не хочу быть милым и симпатичным. Хочу быть большим и устрашающим, как папа!

Я фыркаю, когда Стивена описывают как устрашающего, и издаю испуганный писк, когда он шлепает меня по заднице.

Пристально смотрю на него, и он одаривает меня дружелюбной улыбкой, прежде чем переключить свое внимание на сына и предложить:

— Тогда допивай молоко.

Аарон бросает на меня умоляющий взгляд, и я просто произношу слово «милый».

Он тяжело вздыхает, как это могут делать только дети, и начинает глотать содержимое стакана.

Спрыгнув со своего места, он бежит в другую комнату, оставляя меня и своего отца одних, и я шиплю на Стивена:

— Обязательно это было делать при Аароне?

— Я устрашающий, — сообщает он мне.

Закатываю глаза, глядя на него.

— Ты шлепнул меня по заднице. Ты, конечно, доказал свою точку зрения.

Вместо того, чтобы проглотить наживку, уголки его губ изогнулись в почти ухмылке:

— Давай посмотрим, будешь ли ты вести себя так же, когда я отшлепаю тебя в постели.

Низ моего живота сжимается в предвкушении, а щеки горят.

— Ты неисправим, — бормочу я.

Он стаскивает меня со стула, пока я не оказываюсь у него между ног. Своими огромными руками обхватывает меня за талию и ухмыляется, глядя на меня.

— Я ведь заполучил тебя в свою постель? Я планирую не выпускать тебя оттуда.

Стараюсь не придавать слишком большого значения этому заявлению и позволяю ему притянуть меня ближе, размышляя:

— Итак, ты планируешь превратить меня в сексуальную наркоманку?

Стивен усмехнулся:

— Тебе виднее.

В его игривости есть что-то такое очаровательное, что заставляет меня смягчиться.

Мы оба смотрим на метель снаружи, и я тихо вздыхаю в отчаянии.

— Я даже не сказала Скарлетт, куда пошла. Должно быть, она так волнуется.

Когда попыталась встать, чтобы поискать свою сумочку, Стивен не дал мне сдвинуться с места.

— Она звонила, после того как ты уснула, и я сказал, что ты со мной.

Я прищуриваюсь, глядя на него.

— Она что-нибудь еще сказала?

— Она пригрозила выпотрошить меня, если я тебя чем-нибудь расстрою, и потребовала, чтобы я накормил тебя и уложил в безопасное теплое место, пока не пройдет эта метель.

— Как характерно для Скарлетт, — качаю я головой. — Но у нее добрые намерения.

— Я так и подумал, — мягко говорит Стивен. — Особенно когда она решила подробно рассказать о том, как собирается меня выпотрошить. Во всяком случае, твоя подруга очень изобретательна.

Я прикусываю язык, чтобы проглотить смех.

— Она работает в издательстве. Она редактор. А еще она написала несколько детективов под своим именем. Я бы посоветовала тебе прислушаться к ее предостережениям.

— Папа! — Аарон врывается в комнату. — Джарвис говорит, что все школы и офисы закрыты до особого распоряжения. Ты останешься дома со мной!

Я выскользнула из объятий Стивена и направилась в гостиную, где стоял огромный телевизор с плоским экраном.

— ...сильная метель... Школы закрыты, вероятно, до Рождества, если такая погода сохранится. Жителям рекомендуется оставаться дома... мосты перекрыты... аварийные службы приведены в боевую готовность…Если вы находитесь в ситуации...

— И как мне добраться домой? — спрашиваю я расстроено.

Чувствую, как Стивен кладет руку на мое бедро, когда смотрит на репортера на экране.

— Ты никуда не пойдешь.

— У меня здесь нет одежды! Все мои вещи остались дома.

— Что плохого в одежде, которая сейчас на тебе? — Он хмуро смотрит на меня. — Ты выглядишь великолепно.

Я моргаю от комплимента, краснея.

— Э-э, спасибо. Но я не могу провести следующие несколько дней, бродя по твоему дому в твоей одежде.

Стивен пожимает плечами и притягивает меня ближе.

— Здесь только Аарон и я. Ты вряд ли увидишь кого-нибудь еще. Джарвис и прислуга живут в восточном крыле. Они тебя не побеспокоят.

Я запускаю пальцы в свои волосы и тереблю их, бормоча:

— Тебе легко говорить.

Кто-то дергает меня за руку, и я смотрю на Аарона, который выглядит так, будто для него Рождество наступило слишком рано.

— Вы проведете с нами Рождество, мисс Эбби? Значит, вы поедете с нами на Гавайи?

— Э? — Я смотрю на Стивена, ожидая объяснений. — Гавайи?

— Да, мы едем на Гавайи на Рождество. Погода хорошая. И весь персонал получает отпуск. Все в выигрыше.

Я делаю шаг назад:

— Рождество — это снег, семья и рождественские елки. Где вы возьмете рождественскую елку на Гавайях?

— Никакой рождественской елки. Мы идем на пляж, и я веду Аарона в парки развлечений. А потом у нас будет хороший рождественский ужин.

Я таращусь на них и медленно спрашиваю:

— Ты хочешь сказать, что у вас никогда не было рождественской елки и вы никогда ее не украшали? Что вы никогда не развешивала чулки и подарки под елкой?

Глаза Аарона расширяются:

— Ты имеешь в виду такую, как показывают по телевизору? Папа сказал, что это неправда!

— Неужели? — я свирепо смотрю на Стивена, который бормочет:

— Это слишком для двоих.

Я смотрю на него, не мигая.

— Мне не хотелось бы провести Рождество на Гавайях.

Аарон дергает отца за рубашку, его глаза блестят.

— Папа, а мы можем в этом году устроить рождественскую елку? Можем?

Когда Стивен бросает на меня раздраженный взгляд, я приподнимаю бровь:

— В такую погоду на Гавайи не полетишь. В любом случае, все самолеты останутся на земле до тех пор, пока будет бушевать метель.

— Папа? — Аарон смотрит умоляюще.

Стивен смягчается.

— Мы можем купить елку.

Однако я вижу вспышку раздражения на его лице, когда он выходит из комнаты. Интересно, я перешла черту, или в идее отпраздновать Рождество крылось что-то еще, чего он не желал.