Злаки Зодиака, или Ижица-файлы

— Неудобно получается, люди назвались, а ты молчишь, — без нажима упрекнул новичка сидящий с ногами на одеяле сухопарый мистик, — аукало и осанну нареки. — Росту авторитет был от горшка два вершка, уши острыми углами вверх, как у эльфа-инородца, босые же ступни ног размером вполне угодили бы гиганту, и покрывала их густая курчавая вороная шерсть.

Перед недомерком лежал от руки расчерченный на квадраты и в шахматном порядке закрашенный листок бумаги. Шашками сегодня служили выбитые зубы, с одной стороны золотые, с другой фарфоровые.

— Игорь. Игорь Кузахметов. Осанны нет, первый раз кукую, — соблюл в голосе удачную пропорцию покорности и независимости Максим.

— Кто ж тебя тогда правильно в могилу входить учил? Да ты саван свой ватный, — главарь имел ввиду матрац, — на верхнюю шконку пока свали, в руках правды нет. — Главарь улыбался, будто тибетский монах на Солнце жмурится.

При этом нашел злодей секунду кивнуть Фините, и тот проворно застучал в стену кружкой на языке тюремного телеграфа насчет того, что в камере появился некий Кузахметов, и, мало ли, кто слыхал про такового? Значит, не только вертеть иконы умел.

— Были учителя, — умеренно изображая чувство собственного достоинства, отвечал Максимыч.

— Молодец, что язык не распускаешь, — важно затряс подбородком недорослик. — Только все едино отмолчаться не выгорит, если не хочешь, чтоб твое место в камере у иконы было.

— Известно, не хочу, но хвалиться не кем. Инициировал меня черный колдун Передерий. А когда его бренному существованию финиш выпал, я сам постижением запретных книг занялся в режиме самообразования.

Остальные к их разговору прислушивались очень чутко (и пуще всех Финита — в паузах отряжающий в герметическую контрразведку свежую порцию информации по новичку). Но не развешивать же локаторы на всю камеру: для виду хлопцы продолжили дело, ради которого сели в круг, только молчком. Кеша Дрын стал рисовать на спине распростертого некую мудреную картинку. Андрон Шрамов взбалтывал тушь в порцелярном пузырьке химического стекла. Чекан точил швейную, пронесенную через шмоны, иголку об ноготь.

— А какой рукой Передерий тебя инициировал: левой, или правой? — прищурился сухопарый, и только сейчас Максим углядел, что отражается в зрачках допрашивающего, как и икона, вверх тормашками.

— Проверяете, господин хороший, собственного имени не назвавший? Понимаю, мало ли — угодники решили в могилу идола внедрить. Одной левой меня инициировал Герасим Варламович Передерий, ведь правую он в метро потерял, когда его тогдашний начальник ИСАЯ Максим Храпунов на рельсы столкнул.

Недомерок удовлетворенно почесал могучую пятку, задумчиво пошевелил грибково-желтыми ногтями, размером с пепельницы:

— Так и есть. Не назвал я тебе своего имени, потому как врать не люблю зря, а истинное имя только такие первоходки, как ты, незнакомым дядям доверяют. [50] Зови меня как остальные — Властелин Колец. — Хитро улыбнулся главарь.

Раздался ответный междустенно-телеграфный стук, дорого дал бы Максимыч, чтобы узнать, о чем оповещали карликового главаря неведомые информаторы, но образования не хватило.

— И тебе без осанны ходить не резон. — Прояснял ногастый генеральную линию. — Нравятся клички у остальных пацанов? — самодовольно почесал пузо сквозь майку остроухий. — Ща и тебе красивую придумаем, я на выдумки мастак. — Он косил под недалекого, хотя подробности манер свидетельствовали об обратном. — Ты говорил, что над книгами парился «в режиме самообразования», вот и будет тебе осанна «Режим». Эй, сакралики, этого первоходку кликать — Гоша Режим!

50

Над истинным именем человека, так же как и над принадлежавшим ему предметом, можно произвести обряд подчинения

Было склонившиеся над распростертым телом подселенцы выпрямили шеи и закивали, дескать, ждали инициации с превеликим нетерпением и вот кайф — дождались. И стал виден намеченный на спине контур татуировки: летучая мышь, очень похожая на логотип Бэтмана, только трехголовая.

— В шашки играть умеешь, Режим? — Уже интимней проворковал крупноногий. — Садись, пошевелим чужими зубами. Только на что играть будем, на просто так?

— На простака?

— Ладно, давай на глазок, — злодей из-под подушки выудил солнцезащитные очки. — Нравятся? Будешь хорошо играть, твоими станут. Примерь пока.

— Не рвусь в шестерки к Богдухану, — лишний раз показывая, что о инферн-тусовке осведомлен достаточно, Максим убрал руки за спину, заодно открывая для карательного пинка шею, сердце и вокругбрюшие. Приблизительно так ведут себя младшие в любой стае млекопитающих перед вожаком: от шимпанзе до африканских львов. Как бы подставляются под наказание, чтоб наказания избежать, заложено на уровне инстинктов.

— Ладно, играем на правый карман, — определил главарь таким тоном, что Максим именно здесь и сейчас не рискнул возразить.

А за спиной Иван уже стучал в стену кружкой, докладывая, куда следует, что ушлый новичок отказался от радости напялить очки.

* * *

Эта дверь среди прочих в цитадели «Старшая Эдда» ничем особым не выделялась: окованный листовым железом стандартный друидский мореный дуб, разве что вела сюда — в сторожевую башню древнего замка — особая лестница. Винтовая, из каменных ступеней, на каждой из которых, если хочешь дойти, следует творить пальцами правой руки в воздухе особый знак «Алистер».

Штурмбан-вампир Дэмиен-Эдвард-Ральф, начальник разведки и контрразведки восточной инферн-группы войск «Старшая Эдда», [51] имел допуск, позволяющий миновать обязательную для подавляющего большинства местного комсостава винтовую лестницу, но сегодня был не один. Одной рукой пребывающий в личине футбольного фаната Ральфа штупмбан-вампир придерживал за закорки прилично одетого господина. Если бы здесь оказалась Дина Матиевна, она бы узнала в господине своего «Льва Лещенко», но откуда здесь было взяться вздорной бабе? Другой рукой вампир не отпускал гарду свисавшего с перевязи очень своенравного меча в богатых ножнах, фанатская футболка с ножнами сочетались, будто облако и штаны, но это мало беспокоило начразведки.

51

Если читателя интересуют подробности, кто сие такие и откуда взялись, то подсказку можно найти в романе «Цепные псы пантеонов»

Отпустить сопровождаемого макаронника на верхней ступеньке поводырь почему-то не рискнул и трижды стукнул в дверь носком отродясь не ведавшего ваксы высокого шнурованного ботинка, легонько, даже бантик шнурков не трепыхнулся.

— Прошу.

Штурмбан вошел и огляделся. Ни за овальным столом, ни на остальной площади посторонних не было. Только с картины пилил вампира взглядом и нервно скоблил бороду ост-кайзер, рожденный от норны инициант высшей магии, гений геометрической красоты, командарм цитадели «Старшая Эдда» Гребаха Чучин.

Покорный итальянец был усажен за стол, начразведки пристроился сзади, беззвучно извлек ритуальный меч, замахнулся и, пустив разящую сталь четко по горизонтали, снес итальянцу полчерепа аккуратно на параллели переносицы. И никакой крови, Лев Лещенко остался невозмутим, точнее, невозмутимым осталось то, что осталось от светского Льва.

Отчлененная половинка брякнулась на стол, покачалась для близира и замерла походным котелком. Остальная часть потерпевшего, как ни в чем не бывало, осталась сидеть, погруженная в себя, будто в очереди к стоматологу. Гребаха на портрете заерзал. Да-да, это был не просто портрет-тест, а оживший портрет — инициант по некоторым соображениям большую часть времени предпочитал проводить в двухмерном пространстве.