Злая корча

Теперь идущих по дороге в Сантьяго-де-Компостелу многочисленных паломников можно увидеть в любое время года. Однако только те из них, которым удается отправиться в путь в Год апостола Сантьяго, когда день святого (25 июля) выпадает на воскресенье, получают, согласно древней традиции, индульгенцию — отпущение грехов. Добравшись до соборной площади в Сантьяго-де-Компостеле, пилигримы спешат обнять статую святого, сидящего в усталой позе с посохом в руках, словно он только что завершил долгий путь к собственным мощам, покоящимся в крипте кафедрального собора города в пышном серебряном саркофаге. Затем счастливые паломники могут получить сертификат, скрепленный печатью местного епископа. Единственная неловкость касается статуи XVIII века, изображающей скачущего на коне Иакова и расположенной в самом соборе — христиане верят, что апостол Иаков ранее чудесным образом превращался в рыцаря на белом коне и помогал их предкам убивать мавров в битве 844 года при Клавихо. Поэтому обезглавленных арабов и берберов под копытами белого коня Иакова-Мавробойца (исп. Santiago Matamoros — так святого Иакова привычно называют в Испании) стали стыдливо прикрывать от глаз прихожан и туристов. А в 2004 году статую Иакова решили и вовсе убрать с глаз долой, ибо, как заявил епископский совет, «изображение убивающего мусульман христианского святого не соответствует новому духу католической церкви». Но потом капитул кафедрального собора передумал, и пока трупы мавров продолжают скрывать цветами.

В пять часов пополудни все прибывшие паломники собираются в соборе на специальную службу и возносят хвалу Господу за то, что он дал им сил пройти весь путь до конца. Больше всего присутствующим запоминается ритуал, сопровождающийся весьма оригинальным способом курения благовоний с помощью специального серебряного сосуда метровой высоты. Внутри огромной курильницы — тлеющие угли и ладан. Пять дюжих галисийских рыбаков начинают изо всей силы раскачивать это самое больше в мире кадило, и оно со свистом пролетает над головами собравшихся, распространяя вокруг божественный аромат ладана. Зрелище производит сильное впечатление, особенно когда эта увесистая штука набирает приличную скорость. Поскольку недавно в ладане обнаружено психоактивное вещество (ацетат инценсола), обладающее антидепрессивным, успокаивающим действием (где-то здесь, видимо, корни поговорки «бежать как черт от ладана»), а также, вероятно, усиливающее чувство эйфории во время религиозных церемоний [95] , мы уже не удивимся тому, что в 1622 году, надышавшись дымом, рыбаки настолько расслабились, что уронили эту курильницу на головы паломников. Говорят, правда, что милостью Божию никто не пострадал.

95

Dr. Arieh Moussaieff, Raphael Mechoulam. Boswellia resin: from religious ceremonies to medical uses; a review of in-vitro, in-vivo and clinical trials // Journal of Pharmacy and Pharmacology. Vol. 61, Issue 10, pp. 1281–1293, October 2009. And FASEB J, 22, 3024, 2008. (См. также рус. обзор: «Теперь фармакология получит шанс нарушить „монополию“ религии, как это уже произошло с более сильнодействующими алкалоидами»: gazeta.ru, 21.05.2008).

Святое путешествие в Сантьяго совершили в разное время английский король Эдуард I, французский монарх Людовик VII, святой Франциск Ассизский, фламандский художник Ян ван Эйк, а также миллионы безвестных паломников, которые шли по этому пути в течение тысячелетия.

По легенде Год апостола отмечается с 813 года, когда в Сантьяго-де-Компостеле таинственно появились мощи святого. Тогда монах-отшельник Пелагий (Пелайо) обнаружил некий ковчег, к которому его привела путеводная звезда. Святой Дух снизошел на него, и сообщил откровение об обретении мощей апостола Иакова, сына Зеведеева, брата Иоанна, обезглавленного в Иерусалиме примерно в 43 году по приказу Ирода Агриппы. Причем, как заметил Пелагий, отрубленная голова апостола чудесным образом приросла обратно. Монаху поначалу никто не поверил, но много десятилетий спустя король Альфонс III вспомнил об этой истории, решил, что дело это политически полезное и экономически выгодное, и в 896–899 годах издал указ о постройке на месте находки небольшого собора. Само место было названо Компостела (лат. campus stellae, «место, обозначенное звездой» — так говорит фольклор, скорее же от compositum — «кладбище»). Появилась легенда, что св. Иаков проповедовал в Испании, и после мученической кончины его останки были доставлены на лодке в Галисию ангелами. Со временем мощи апостола Иакова, объявленного небесным покровителем страны, стали величайшей реликвией Испании, в Сантьяго-де-Компостела потянулись паломники, а сам город получил прозвище «христианской Мекки». Здесь даже созывались поместные соборы Римско-католической церкви.

«Паломники являлись необходимым элементом средневекового пейзажа», — писал Мулен. Церковь, естественно, такой туризм всячески поддерживала и развивала, поскольку он являлся серьезным источником ее дохода.

Церковь и особенно монашеские ордена были озабочены организацией паломничеств. Они вели нечто вроде туристической пропаганды, которая была способна обеспечить популярность того или иного маршрута, того или иного места поклонения, при случае создавая об этом целую поэму (в этом отношении «Песнь о Роланде» — великолепный туристический справочник). Монашеские ордена устраивали паломничества, потому что индивидуальное путешествие было в буквальном смысле невозможно. Отмечалось, что группы паломников достигали 700 и более человек. Монахи разрабатывали маршрут, остановки в пути, обеспечивали гостиничное обслуживание для торговцев и паломников, центры приема нищих, госпитали, места ночлега, создавали «инициативные группы», которые на языках паломников указывали им маршрут, горные перевалы и броды, места питьевой воды, святыни, которым следует поклониться по дороге, предупреждали о многочисленных опасностях, которых следует избегать. Монахи рассказывали предания, героические поэмы, чудесным светом озарявшие путь паломника. Естественно, говорилось и о том, что, согласно Священному Писанию, ждет грешников, которые будут осуждены в наказание, и какая награда достанется праведникам. Таким образом, монахи отвечали за «культурно-просветительские мероприятия». И это еще не все. Они публиковали путеводители, и первый из них (середина XII века) — это Liber Sancti Jacobi (Книга св. Иакова — лат.), к нему, по желанию паломников, отправлявшихся в Сантьяго-де-Компостелу, даже прилагался баскский словарик. В итоге, «применительно к этим маршрутам паломничества была составлена целая дорожная карта раннего Средневековья» (Р. Латуш). Туризм той эпохи — религиозный. Религиозный и благочестивый, но не свободный от опасностей, ведь паломников подстерегали разбойники, часто им на пути попадались волки, иногда дорога была утомительной и плохо размеченной вехами. Непредвиденной могла оказаться погода в горах, паломники часто заболевали. Да и в самих паломнических группах могла собраться разношерстная публика. Некоторые примыкали к паломникам из желания украсть что-нибудь. Другие были кающимися грешниками, которых в целях исправления церковь отправила в паломничество. Порой ожидаемого изменения нравов и поведения не происходило. Случалось, что паломники умирали от истощения, усталости, непривычки к чужим местам, от ненастья, незнакомой пищи. В аббатствах госпитальеров для них предусматривались кладбища [96] .

96

Мулен Л. Повседневная жизнь средневековых монахов Западной Европы. X–XV вв. М.: Молодая гвардия, 2002. (Глава IX).

Чтобы попасть в Испанию, паломники должны были пройти через Францию. Дорога пилигримов к Сантьяго протянулась более чем на 700 километров. Многочисленные путники преодолевали горы и долины, стремясь добраться до святого места. В течение средних веков количество паломников, перемещавшихся по дорогам, ведущим в Сантьяго-де-Компостелу, было колоссальным. Сам Путь называли «дорогой франков». Считается, что основные маршруты сформировались примерно в XI веке. Но основное развитие бизнеса происходило в XII веке, когда папа Каликст II (в миру Ги Бургундский) серьезно поддержал проект, в 1122 году даровав паломникам право на получение индульгенции, что поставило город на одну ступень с Иерусалимом и Римом. Паломничество в Сантьяго-де-Компостелу стало для христиан Запада вторым по значимости после паломничества в Святую землю. Самая ранняя версия гида для паломников (Liber Peregrinationis) приписывалась тому же папе Каликсту II, хотя постоянно идут споры об ее авторстве и, вероятно, она является компиляцией. Эта книга входит последней из пяти в так называемый Codex Calixtinus, написанный примерно в 1130–1170 гг. Автор «Гида» посвящает целую главу смотрителям пути святого Иакова, а также особого упоминания удостаиваются странноприимные дома, которые «расположены там, где более всего это необходимо. Это священные места, Божьи дома, места восстановления сил для святых паломников, для отдыха от тягот пути, для излечения от болезней, для спасения от смерти, для защиты живых».

Вот на «Божьих домах», где паломники «восстанавливали силы» и «излечивались от болезней», мы и остановимся. Не случайно все основные ордена, имеющие доход с пилигримов, владели собственными кладбищами. Далеко не все паломники доходили до конечной цели. В том числе и потому, что это было довольно затруднительно сделать без ног.

* * *

Сейчас христианское паломничество — это путешествие к святым местам, вызванное тем, что молитва в них считается более действенной и быстрее доходит до Господа. Ошибочное с канонической точки зрения суеверие о «намоленных иконах» и «намоленных местах» церковь официально не поддерживает, но и не борется с ним. В средние века, как и сегодня, причины паломничества были различны. Для одних это путь к Господу, для других — аналог современного туризма. И то, и другое давно осуждали святые отцы церкви. Григорий Нисский писал: «Да и что большого получит тот, кто побывает в этих местах, — точно Господь доселе телесно в них обитает» и высказал свое мнение совершенно определенно: «Перемена места не приближает к нам Бога». Святителю Григорию Богослову чрезмерное увлечение паломничеством представлялось праздным любопытством. Но зато паломничество приносило прибыль церкви, что сразу снимало все лишние богословские вопросы.

Паломником можно было стать и вопреки своему желанию. «Некоторые из них отправлялись в путь по обету, а некоторые — в наказание, наложенное за грехи церковью. Обеты не всегда были столь чистыми и добровольными, как считают те, кто лелеет мистический образ эпохи Средневековья» [97] . Так, например, во исполнение церковного наказания отправился в путь знаменитый анатом Везалий, умерший во время своего паломничества. Но в основном средневековые паломники шли к святым местам по другой причине. От паломничества и молитв святым ждали вполне земных благ. «Люди всех сословий отправлялись в Сантьяго, но большинство были больными, старыми, и бедными» [98] . Многие, очень многие, шли просить Господа об излечении. В том же Гиде для паломников сообщалось, что даже по дороге можно получить помощь, например, от мощей св. Мартина: «слепые прозревают, хромые идут, все болезни излечиваются». Однако многих паломников ждала в дороге вовсе не помощь святых, а могила в каком-нибудь захолустье. Вот описание типичного маленького кладбища госпитальеров в Юсклас-дю-Боск с дискообразными стелами (такое надгробие — традиция басков). Эти паломники не смогли дойти даже до основного Пути Иакова.

97

Ibid.

98

Frey, Nancy Louise. Pilgrim stories: on and off the road to Santiago. University of California Press, 1998. p. 14.

Среди тесно расположенных жилищ и хозяйственных построек стоит частично разрушенный замок, который первоначально принадлежал госпитальерам Юскласа. Судя по символической тыкве и раковине, вырезанными над главным входом, он, вероятно, служил приютом для паломников на их пути в Сантьяго-де-Компостелу. Более яркое доказательство тому можно найти на местном кладбище, где ряд дискообразных стел (круглых надгробных камней) XII и XIII столетий показывает, что многие паломники нашли в этом безлюдном месте свой преждевременный конец [99] .

99

Brabbs, Derry. The Roads to Santiago: The Medieval Pilgrim Routes Through France and Spain to Santiago de Compostela. 2008. p. 124.

Паломники не боялись смерти, она с такой же вероятностью могла настигнуть их и дома. Зато Путь давал им надежду не только на излечение, но и на вечную жизнь. «Смерть являлась ожидаемым результатом путешествия, но оно гарантировало паломнику надежный пропуск в небесный Иерусалим» [100] . Основной болезнью, от которой страдали и умирали паломники, был таинственный «священный огонь», об избавлении от которого они и шли просить Господа. Иногда он настигал в пути и здоровых. Путь Иакова развивался с последних десятилетий XI века, когда был утвержден орден св. Антония и прошел первый крестовый поход. Это время как раз и было глобальным всплеском охватившего Европу отравления спорыньей. Материалы прошедшего в Сантьяго-де-Компостеле в 2001 году 5-го Международного симпозиума по истории анестезиологии освещают эту тему достаточно подробно.

100

Frey, 1998. p. 14.

Паломники на Пути святого Иакова к Сантьяго крайне часто становились смертельно больны и умирали от эрготизма (ignis sacer). Неинфекционная эпидемия из-за потребления ржаного хлеба, зараженного спорами грибка спорыньи, распространилась по всей Европе с 1090 года и вызвала опустошительный мор. Чтобы предоставить поддержку и лечение нуждающимся, орден св. Антония основал приблизительно 200 монастырских больниц на всех четырех дорогах к Сантьяго. В этих центрах святотерапии, представляющих первую огромную, высокоспециализированную европейскую систему медицинского обслуживания, монахи отделяли больных паломников после тщательного диагностирования «огней святого Антония», давали им питание без спорыньи, травяные вина (с сосудорасширяющими и болеутоляющими травами) и применяли «бальзам антонитов», первую трансдермальную терапевтическую систему (ТТС) в истории медицины. В очень практичной манере благотворительности они заботились о ментальном и физическом восстановлении жертв эрготизма. К сожалению, их секретные рецепты были утрачены в конце средневековья. Поскольку монахам после 1130 года было запрещено выполнять хирургические операции, во многих монастырях работали цирюльники, которые осматривали открытые раны, пораженные конечности и ампутировали омертвевшие от гангрены ноги. Из-за отсутствия сведений в истории медицины неизвестно, лечили ли другие осложнения, такие как расстройство сознания, судороги и токсические галлюцинации, также вызываемые конвульсивной формой эрготизма [101] .

101

Nemes C. N. The medical and surgical treatment of the pilgrims of the Jacobean Roads in medieval times // The history of anesthesia: proceedings of the Fifth International Symposium on the History of Anesthesia, Santiago, Spain, 19–23 September 2001. International Congress Series, Volume 1242, December 2002, Elsevier Health Sciences, 2002, pp. 31–42.

Задачей себе врачи поставили изучение медицинской и хирургической практики лечения эрготизма в средневековые времена. Их интересовало использование лекарственных трав, ампутация пораженных гангреной конечностей странствующими хирургами по контракту с больницами на Пути Иакова и отображение таких событий в изобразительном искусстве. Также врачи намеревались выяснить, какие типы болеутоляющих и обезболивающих методов обычно применялись в этих больницах.

Выявленная картина кратко выглядит так: до 1089 года эпидемии были ограничены, затем «большое опустошение из-за эрготизма начало изводить Западную Европу». Как следствие огромного, хотя и неизвестного точно, числа паломников, вероятно, многих сотен тысяч, в XI–XII столетиях на Пути было основано множество xenodochium (больниц). «Эрготизм постепенно становился жестокой судьбой для всех европейских стран». Орден Антония оказался одним из самых успешных орденов в мире, распространившись по многим странам. Паломничество в Сантьяго обычно занимало два с половиной года. Но расстояния между больницами ордена св. Антония были так коротки, что каждый паломник мог добраться до следующего убежища до наступления темноты. Паломникам с проказой отказывалось в приеме. «Эти высокоспециализированные больницы занимались исключительно эрготизмом». Больницы антонитов были частью самой большой медицинской системы с сетью монастырей, гостиниц, церквей и больниц (domus infirmariae), которая когда-либо существовала в Европе. Учитывая огромную популярность ордена, предполагается, что лекарства и мази могли обладать некоторым положительным эффектом при эрготизме. Но эти «травы и секретные рецепты ордена св. Антония были, к сожалению, утеряны в начале XVI столетия» [102] .

102

Ibid., pp. 31–42.