Злая корча
Шрифт:
Массовые отравления спорыньей почти во всех статьях и монографиях называют эпидемиями эрготизма или даже пандемиями. Тут есть определенный нюанс: в энциклопедиях эпидемия обычно определяется как «распространение какой-либо инфекционной болезни человека, значительно превышающее уровень обычной (спорадической) заболеваемости на данной территории» (БСЭ). Ключевое слово здесь — «инфекционной». Поэтому эрготизм называть эпидемией вроде бы не совсем верно. Но как еще назвать неинфекционное пищевое отравление, часто охватывающее огромное количество населения на больших площадях? Сложно представить себе какую-нибудь «пандемию отравления мухоморами». Ибо мухоморы просто так на обед не ели даже чукчи или берсерки. Нет эпидемий отравления беленой или белладонной. Да и вообще слов, конкретизирующих источник отравления, подобно специальному названию «эрготизм», не так уж много. Существует, например, термин «меркуризм» (отравление ртутью), но нет эпидемий меркуризма, хотя гибли от ртути не так уж редко — от золотильщиков купола Исаакиевского собора и «золотых ворот» церквей до «сумасшедших шляпников», нашедших отражение даже в «Приключениях Алисы в стране чудес» Льюиса Кэрролла. Нет «свинцовых эпидемий», хотя такое название и использовали газетчики в 30-е годы в Берлине, когда там отравились свинцом 850 человек. Все это несравнимо со спорыньей, которая приходила с хлебом, ежедневной пищей, калеча людей, принося с собой смерть и безумие в течение многих столетий.
Врач Максудов, исследующий в 1927 году уральскую эпидемию, назвал свою работу «Токсидемия…», исходя именно из таких оснований: «Для обозначения массовых случаев отравления спорыньей в литературе до сих пор употребляется термин „эпидемия“. Так как термин этот, в виду отсутствия в данном случае инфекционного начала, не вполне здесь подходит, то мы и сочли более правильным употребить слово „токсидемия“, желая этим обозначить массовый характер заболевания и токсическое его происхождение» [165] . Проф. Выясновский, изучающий последствия этой эпидемии восемь лет спустя, также использует обозначение «токсидемия». Но не прижилось, так в литературе отравления спорыньей эпидемиями по-старому и называют.
165
Максудов Г. А. Токсидемия рафании (эрготизма) в Уральской области в 1926—27 г. // Казанский медицинский журнал № 11, ноябрь. Казань, 1927, 1151–1165, прим. 1.
Большинство же так называемых «психических эпидемий», столь хорошо известных нам по средневековью — бесоодержимость монашек, ликантропия, страх уменьшения члена, боязнь узелков, пляски Витта, тарантизм, ужас перед вампирами, оборотнями и пр. — результат воздействия все той же спорыньи. Надо заметить, что этот момент еще плохо осознается многими историками. Как отмечает ботаник Торбьорн Альм, показавший связь эрготизма и процессов над ведьмами в Норвегии, до сих пор такие аргументы звучат более убедительно «для ученых, специализирующихся в естественных, а не в социальных науках, с заметным исключением только в виде работы Матосян» [166] . То есть по отдельным моментам связь событий с отравлением спорыньей некоторые авторы прослеживают, но общую картину обозначают редко. Поэтому, например, нижеследующую цитату, действительно, пока легче увидеть не в исторической работе, а в справочнике по промышленной микологии:
166
The Witch Trials of Finnmark, Northern Norway, during the 17th Century: Evidence for Ergotism as a Contributing Factor. / Torbjorn Alm Department of botany, Tromso museum, University of Tromso, N-9037 Volume 57, Issue 3 (September 2003) // Economic Botany, Article: pp. 403–416.
Современные механизированные процессы могут значительно уменьшить загрязнение зерна спорыньей, но в течение Средневековья эрготизм был так широко распространен, что главные исторические события, как предполагают, связаны с загрязненной хлебной мукой. К ним относятся частые охоты на ведьм в Европе и в американской колонии Массачусетс, «великий страх» перед Французской революцией и первый крестовый поход. Исторические отчеты предполагают частые драматические эпизоды массового отравления спорыньей в средневековой Европе [167] .
167
An Z. Handbook of industrial mycology. Volume 22 of Mycology series, Lemke, Paul A. CRC Press, 2005. p. 437.
Тем не менее, хотя книга Матосян до сих пор является единственной объемной работой по этому вопросу, некоторые специалисты по культурной антропологии стоят на сходных позициях. Характерен, например, взгляд профессора Хомаюна Сидки из университета Майами, который в своем исследовании о колдовстве и ликантропии склоняется к тому, что литература по охоте на ведьм точна, а увлечение последних десятилетий ментализмом чрезмерно. Он ищет физические феномены (наркотики, болезни и т. д.), которые могут объяснить верования в колдовство и приходит к выводу, что физические причины «реальны» и «научны», а психологические и культурные — нет [168] .
168
Sidky H. Witchcraft, Lycanthropy, Drugs and Disease: An Anthropological Study of the European Witch-Hunts. 1997.
Крупные эпидемии эрготизма были обычным делом в Европе в средние века. Смертность бывала меньшей, чем при эпидемиях чумы, но размах поражения ареалов соответствовал. «Иногда смертельная гангренозная болезнь, известная как эрготизм и возникающая в результате пищевого отравления хлебом, испеченным из зерна со спорыньей, охватывала большие районы континента, подобно посещению чумы» [169] . В некоторых из известных эпидемий смертность от эрготизма, тем не менее, бывала столь же глобальной: «В прошлом отравления спорыньей по причине загрязненности муки наблюдались довольно часто и носили характер эпидемий. Во время сильных вспышек число жертв приближалось к количеству жертв во время чумы и холеры» [170] . То есть в этих случаях потребление спорыньи превышало смертельную дозу для данного урожая (количество алкалоидов в спорынье непостоянно, меняется от почти полного отсутствия до 2 %; приблизительная минимальная смертельная доза 5–10 грамм рожков при высоком количестве алкалоидов). Среднюю смертность можно условно принять около 20 %, Баргер описывает ряд эпидемий со смертностью до 60 % [171] .
169
Grieve M. A Modern Herbal. London, 1931.
170
Спорынья (маточные рожки) — Аналитический обзор. Р. В. Куцик, Б. М. Зузук. Ивано-Франковская государственная медицинская академия. // Провизор, 2002, № 12.
171
Barger, George. Ergot and Ergotism: A Monograph. London: Gurney and Jackson, 1931. p. 39.
Еще с XIX века появлялись различные теории о синергизме болезней. Например, была высказана мысль, что бациллы чумы легче поражали ослабленное эрготизмом население. Последнее время и трактовка Броделя о вине именно черных крыс в распространении «черной смерти» представляется все более сомнительной, поскольку путь чумы плохо совпадает с их передвижением, а серые крысы, как выясняется, подвержены ей не меньше. Чем же в действительности
была эта «черная смерть»? Не наложилось ли действие чумной бактерии на ослабленную постоянными эпидемиями эрготизма иммунную систему, как давно уже полагали некоторые ученые? Но мы сейчас не будем углубляться в достаточно спорную этиологию этого черного мора, а посмотрим на общепризнанные эпидемии эрготизма. С 837 по 1347 годы в центральной Европе зафиксировано примерно 50 эпидемий. То есть раз в восемь лет. «Подсчитано, что приблизительно 132 вспышки эрготизма произошли в Европе до 1789 года (Dotz, 1980; Haller, 1981)» [172] . Профессор Клайд Кристенсен утверждал: «с 900 года, когда ведение хроник стало обычным во многих областях Франции и Германии, до приблизительно 1300 года, серьезные эпидемии эрготизма, охватывающие большие области, фиксировались каждые пять — десять лет, а меньшие эпидемии, вероятно, возникали в различных местах каждый год» [173] .172
Finger, Stanley. Origins of Neuroscience: A History of Explorations Into Brain Function Oxford University Press US, 2001, p. 220.
173
Christensen C. M. Molds, mushrooms, and mycotoxins. University of Minnesota Press, 1975. p. 44.
Нет сомнений, что в реальности эпидемии происходили значительно чаще, чем мы можем судить по хроникам. Ибо мы не знаем, сколько еще свидетельств до нас просто не дошло. Сколько хроник сгорело в пожарах и пропало в нескончаемых войнах. К тому же значительная часть «моров» или «чумы» вообще не идентифицирована, как в Европе, так и в России. Так же ясно, что «зафиксированные эпидемии» — это те, от которых массово гибло население, а симптомы соответствовали «огню св. Антония» или «злой корче». Например, тарантелла не общепризнана однозначно как эпидемия эрготизма, несмотря на смертность. Даже о плясках Витта идут споры. И если люди в основном просто бредили и галлюцинировали, а умирали мало (доза алкалоидов спорыньи была меньше смертельной, а их состав предрасполагал к психозам и галлюцинациям), то это вообще никто не записывал в эпидемии. Ведь наблюдались лишь божественные видения и дьявольские наваждения. Никто не считал «искушение бесами» следствием заболевания. Антонов огонь, как физическая болезнь — это одно, а воспетая в христианских преданиях борьба св. Антония с чудящимися ему демонами — совсем другое. Хотя связь священного огня с «одержимостью» и видениями бесов прозрачна — мало сомнений в том, что именно поэтому огнем св. Антония заболевание и назвали, памятуя знаменитые видения святого, — но скорее в том смысле, что болезнь — это одно из средств искушения, ее бесы с помощью ведьм и насылают. А сами видения демонов для средневекового человека — ожидаемая и подогреваемая проповедями реальность. Бесы приходили к святому Антонию, бесы могли прийти и к ним.
Сомнительны и столетние перерывы между эпидемиями в Европе. Это значит только, что данные не сохранились или мор, упоминаемый в летописях, описан так невнятно, что его трудно классифицировать. Хотя иногда между эпидемиями длительные перерывы, похоже, случались. Например, во Франции, согласно описанию М. Феррьер, эрготизм возобновился в 1638 году «после долгого затишья», на время которого монахи ордена св. Антония даже закрывали свои больницы. Впрочем, затишье было не таким уж и долгим, ибо, когда эпидемии возобновились, «коллективная память о болезни оставалась достаточно яркой, чтобы сразу распознать неконвульсивную форму огня святого Антония» [174] .
174
Ferri`eres, 2005, p. 135.
Заражение полей спорыньей в средние века нередко становилось глобальным. Профессор Джордж Худлер, специалист по патологии растений, пишет: «фактически, средневековые хроники показывают, что в годы, когда погодные условия для спорыньи были особенно благоприятными, 30 процентов собранного зерна были, скорее, вообще не зерном, а склероциями спорыньи» [175] . Кристенсен замечает, что «в течение некоторых из европейских вспышек эрготизма люди потребляли в 20—150 раз больше спорыньи, чем это допускается для корма скота в Канаде» [176] . В эпидемию 1754 во Франции «спорынья была настолько в изобилии, что составляла треть всей ржи» [177] . Баргер указывает: «часто три четверти зерна состояли из спорыньи и других примесей» [178] .
175
Hudler G. W. Magical Mushrooms, Mischievous Molds. Princeton University Press, 2000. p. 71.
176
Christensen, 1975, p. 44.
177
Report of the Secretary of Agriculture // United States. Dept. of Agriculture. Govt. Print. Off., 1884. p. 246, pp. An. PI. I, n. 384.
178
Barger, 1931, p. 28.
Данные по XVI–XIX векам можно увидеть в обычном словаре Брокгауза: «По Гиршу, в Европе с 1581 по 1879 гг. были 62 эпидемии» [179] (см. табл. Гирша [180] ). Бове упоминает 65 эпидемий конвульсивного эрготизма между 1581 и 1889 гг. [181] То есть примерно раз в 5 лет. XVI и XVII века ознаменовались особо массовыми эпидемиями эрготизма по всей Европе. «Гангрена свирепствовала в течение двух столетий и была особенно страшна в течение „тех бурь голода“, по выражению епископа Эспри Флешье, которые разорили Францию Людовика XIV. За пределами Франции признаки эпидемии наблюдались по всей империи: ею был затронут Эльзас, и Англия в 1661 году, и Швеция» [182] . Поэтому массовые психозы, сожжения ведьм, появление вампиров и оборотней в это время удивления не вызывают.
179
Блауберг, Магнус. Спорынья / Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона, том XXXI. С.-Петербург, 1900.
180
Hirsch A. Handbuch der historisch-geographischen Pathologie, 3 Vols., 1881–1886, pp. 204–211.
181
Bov'e, Frank James. The story of ergot: For physicians, pharmacists, nurses, biochemists, biologists and others interested in the life sciences. S. Karger, 1970. p. 156.
182
Ferri`eres, 2005, pp. 135–136.