Злая шутка

– И здесь я вспомнил Ваши обвинения мистера Малфоя и мисс Паркинсон в их написании. – Продолжил преподаватель. – Я подумал, это было бы несправедливо допускать, чтобы весь Хогвардс сейчас бросился на Вас с издевками и насмешками, когда Вы, вероятно, были под некими чарами, и даже не сохранили в памяти свои действия. – Его речь была полна формальности, которая подавалась в ленивой-лицемерной манере.
– Я вызвал их к себе, и они признались мне…

Гермиона посмотрела на слизеринцев. Они сдерживали смех.

– что это они околдовали Вас. – Снейп глянул на Грейнджер. Она стояла, широко раскрыв глаза, с трудом понимая, что происходит. – А каким образом, я думаю, мисс Паркинсон будет любезна и сама поведает Вам.

– Конечно, профессор. – Произнесла Пенси серьезно, раскрыла свою книгу на заложенной странице и начала читать отрывок из нее.

В тексте говорилось о заклинании из разряда тех, с помощью которых можно контролировать другого человека, но не входящих в список наказуемых заключением в Азкабан. Оно должно заглушить все мышление жертвы, и вызвать в нем непреодолимую тягу излагать свои настоящие чувства и желания. Нередко используется аврорами на допросах, а потому не запрещено. Аналогично Сыворотке Правды, но более завязано на тайные эмоции персоны, а не на фактическое изложение событий. Ее можно заставить говорить, а можно, если так будет целесообразнее, вынудить излагать сокровенное письменно.

Когда Паркинсон дошла до этого момента, Гермиона была парализована спутавшимися мыслями и не могла повернуть голову, ни в сторону Пенси и Драко, ни, не приведи Мерлин, Снейпа, потому, что в данный момент до девушки начало доходить, во что она влипла. Она лишь смотрела на открытый фолиант в руках студентки Слизерина.

– Мы хотели, чтобы ты начала писать гадости на нашего профессора. – Сказал Малфой. – Ведь, мы были уверены, что ты ненавидишь его так же как великий Избранный Поттер. Это показало бы твое истинное лицо и послужило бы поводом для твоего отчисления. После разлучения Знаменитости номер один с его заменителем мозга, ему, для продолжения нормальной учебы, ничего бы не оставалось, как выбирать более достойный контингент друзей. – Драко говорил самодовольно. Пенси впервые за все это время улыбнулась.

– Но ты, Грейнджер… Мы никогда не ожидали… - Он вдруг покраснел и глухо захихикал. Лицо Паркинсон приобрело ревниво-осуждающее выражение.

Гриффиндорке хотелось провалиться под пол, пропасть, исчезнуть и больше никогда не появляться здесь, на глазах этих людей. Он, Снейп, сейчас просто смеется над незадачливой глупышкой, думала она. Хотела ли она что-то услышать от него в последний раз по этому поводу? Она не знала, но это точно не должно быть при его студентах.

========== Часть 6 ==========

– Конечно, профессор не стал бы отвечать на твои наивные сердечные излияния, - Продолжил Малфой.
– но мы все равно их отправили, надеясь, что это доведет тебя до бешенства, а это заклинание так работает, что и произошло. Ты стала его проклинать…

– Достаточно. – Прервал его Зельевар. – Вы можете идти. Дальше я разберусь с ней самостоятельно.

Волнение Гермионы увеличилось от этих его слов. Остаться с ним наедине – страшнейшее, что может произойти с ней в этой ситуации, и когда Драко и Пенси закрыли за собой дверь, она почувствовала себя в ловушке. Ощущалось легкое холодное дуновение от темного энергетического сгустка в мантии, который медленно передвигался неподалеку. Оборачиваться на него запрещала ей строгая рука совести на горле. Она разрешила только резко поднять голову, и сделать единственный, по ее мнению, правильный акт.

– Извините меня, сэр! – Неожиданно звонко произнесла Грейнджер, смотря в дальнюю стену. Снейп вздрогнул от неожиданности. – Простите за эти письма. Это было очень глупо. Я, на самом деле, крайне уважительно к Вам отношусь и…

– Тихо! – Злобный таинственный шепот заставил ее оторопеть своей проникающей мощью. – Дура. – Сказал он.

Это в миг дало понять ей, какое она ничтожество. Следующее произошло так внезапно, что гриффиндорку чуть не хватил инфаркт от услышанного и сделанного Зельеваром. Он подошел к ней сзади и обхватил рукой за шею, прижимая к своей груди.

– Твое желание, чтобы я отодрал тебя никак не связано ни с уважением ко мне как к учителю, ни с праведным гневом по поводу снятых с твоего факультета баллов. – Его шипящий голос слышался Гермионе горячим и грязным. – Любая слизеринка осознает это без необходимости выворачивать ей мозг. – Он чуть дернул ее и сильнее сдавил горло. – Взыскание, Грейнджер. Сегодня в семь. Я исполню твою мечту.
– Преподаватель отпустил студентку.

Она, правда, продолжила стоять, дрожа и боязливо дергаясь от надвигающегося плача. Теперь он имеет право делать с ней все, что угодно – пугающе проявлялось в сознании девушки. Все, что угодно. И она не может выйти из этого кабинета.

– Что встала? Ты свободна. – Спросил Снейп, ступая к своему столу.

– Я боюсь идти туда. Меня будут дразнить… - Ее глаза наполнились слезами.

– Никто не знает, что было в письмах. Я вовремя заткнул Уизли. Они думают, что там просто оскорбления. – Небрежно объяснил он.

Эти последние слова Зельевара немного успокоили ее, но почему произнесенное им сделало все намного хуже для нее, Гермиона поймет позднее. Она не знала, что нужно сказать ему, прежде, чем уйти, «Спасибо»? «До свидания»? «Пока»? Все казалось неуместным, поэтому девушка, немного помявшись у выхода, молча развернулась и прошептала «До вечера…», сразу же ужаснувшись тому, что это значит.

Она шла по школе, не видя ничего перед собой из-за застланного слезами поля зрения, и не вытирала их, потому что не могла пошевелить рукой от страха, окутавшего ее.

– Эй, Грейнджер! Что, смелая, связываться с профессором Зельев? – Слышались чьи-то голоса. – Это правда, что ты ему угрожала?
– Она смутно узнавала их, но это ее сейчас не волновало.

Придя в гостиную Гриффиндора, она заметила Рона, который, как только увидел ее, усадил себе на колени Лаванду Браун. Та от неожиданности взвизгнула, после чего с возгласом «Бон-Бон!» принялась целовать рыжего парня. Это Гермиону тоже не заинтересовало. Она молнией пронеслась мимо обращенных на нее взглядов сокурсников и через пару секунд оказалась в спальне для девочек, достала из сумки злополучные послания и принялась сжигать их в камине, с панической мыслью «Я не писала этого…».

Никто не в курсе о теме писем. Все подумают, что Снейп назначил ей взыскание за какие-то угрозы. Никто не узнает, что на самом деле будет происходить в подземелье. Девушку трясло. И она не сможет пожаловаться Директору, ни в каком случае, потому что ей придется рассказать все, включая действие заклинания выявления тайных желаний. Никто, абсолютно никто не в состоянии здесь чем-то ей помочь, даже Гарри, который ее понимает.

Остаток дня она проходила как зомби. На ужин не пошла, не желая никого видеть, и вместо этого попросила еды на кухне у домовых эльфов. Иногда хотелось, чтобы часы перестали тикать, дабы каким-то волшебным образом отменить свой роковой час.

Гермиона подумала, что он, наверное захочет ее раз… раздевать… В том тексте она мечтала, чтобы Зельевар снял с нее нижнее белье. Но сейчас, когда дело дошло до воплощения этой смелой фантазии, липкий ужас доводил ее до тошноты. Также в голове крутилась мысль надеть что-нибудь другое, не школьную форму, но была все же отложена. Повод у нее пугающе далек от романтического свидания. Галстук, однако, она оставила в спальне. Накинула мантию, собралась, и отрешенно отправилась навстречу холоду подземелий, слизеринского Декана и его беспощадности.