Злобный рыцарь

Костя, после первой же фразы переставший понимать, о чем идет речь, только молча моргал.

– Что ты глазами хлопаешь? Одного не понимаю - у бедняжки других покойных родственников посердечней не нашлось, что ли? Хранительниц-то женского полу всяко полно!
– Георгий вновь подмигнул ему с совершенно неуместным в данной ситуации, на взгляд Кости, весельем.

– Родственников?
– промямлил Денисов.

– Ну ты ж родственник этой Анны Юрьевны?

– Да я понятия не имею, кто это!

– Хм, - Георгий неожиданно посерьезнел и сел на диване, - это меняет дело. И чего ты натворил?

– На этот вопрос так с ходу не ответишь, - заметил Костя.
– Ты имеешь в виду что-то конкретное?

– Тебя не просто так бабу поставили хранить. Обычно так не делают. Женщин хранят женщины, мужчин - мужчины, все как положено. Исключения - это родственники или те, кому позволено выбирать... но, - Георгий покачал головой, - смотрю я на тебя... тебе точно не позволили бы выбирать. Значит, ты что-то сделал.

– Я ничего не понимаю.

– Подумай. Может, обидел кого? Хотя... на этот вопрос ты тоже так с ходу не ответишь, да?

– Не знаю я никакой Анны Юрьевны!
– отрезал Костя.
– И охранять ее не собираюсь! С какой еще стати я должен охранять какую-то левую тетку?! Я вообще сейчас отсюда уйду!

– И куда же ты пойдешь?
– поинтересовался Георгий.

– У меня есть дом - забыл? Точнее, у меня есть два дома, дача в пригороде и еще всякая коммерческая недви...

– У тебя теперь нет дома. Этот дом есть у твоей жены, и ее хранитель тебя туда не пустит.

– То есть, как это не пустит?!
– изумился Костя.

– Очень просто. Ни хранитель, ни призрак не может войти в дом, если нет разрешения хозяина. Если бы ты мне сегодня не дал разрешения, я бы тоже не смог войти.

– Это я, значит, опрометчиво поступил... А как же этот, с синей бородой?

– Представители служб - совсем другое дело, - Георгий похлопал себя мочалкой по колену.
– Да только и им не позволено шляться, где и когда вздумается. Коммерческая недвижимость, говоришь, у тебя есть? Магазины, что ли? Ну тогда конечно, ночью ты сможешь жить в магазине - представляю, как это весело - в тишине, темноте, среди товара - благодать, - наставник издевательски ухмыльнулся.
– Эти твои магазины, наверное, и после смерти твоей работают?

Костя неопределенно пожал плечами.

– Значит, днем тебя будут выгонять хранители рабочего персонала. Так что днем будешь жить где-нибудь под сосной. Или на сосне.

– Это что ж еще за порядки?!

– Разумные. Тела твоего больше нет, но ты ведь все равно человек. А человеку для работы всегда нужна мотивация - мертвый ли он, живой ли. Мало кто делает что-то для другого просто так. Вначале, во всяком случае. А потом привыкнешь к своему флинту - сам уходить не захочешь. Даже самые большие бездельники редко покидают своих флинтов по доброй воле.

– Каких еще флинтов?! Ты Стивенсона перечитался, что ли?

– Это просто сленг, - пояснил Георгий.
– Ну, утром и сам поймешь, что к чему. Объяснить все без демонстрации невозможно. И про одежду, пока ты не присоединен, объяснять тоже смысла нет, одеждой займемся завтра.

– То есть, одежду все-таки выдадут?
– чуток приободрился Денисов.

– Ну.
– Георгий сделал в воздухе неопределенный жест мочалкой, - можно и так сказать. Ох, - он хихикнул, - когда малек в первый раз одевается, это такая потеха! Видел бы ты, как прошлый...

– Малек?

– Новенький.

– То есть, я - малек?
– кисло вопросил Костя.
– Потрясающе! А что такое присоединение? Что-то не нравится мне это слово!

– Это ты тоже узнаешь утром.

– А не могу ли я для разнообразия что-нибудь узнать прямо сейчас?!

– Разумеется, - Георгий снова повалился на диван.
– Спрашивай.

– Э-э...
– Костя огляделся.
– Честно говоря, не знаю с чего и начать.

– Большинство всегда начинают с потребностей, возможностей. Что хранители могут и чего не могут...

– Ну, я предостаточно смотрел фильмов про призраков, чтобы...
– Костя осекся.
– Ах, да, судя по твоим словам, призраки вообще ничего не могут. А хранители?

– О, у нас очень интересная и насыщенная жизнь!
– воодушевленно произнес Георгий и внушительно потряс в воздухе мочалкой.
– Именно жизнь, мой юный ученик, просто иная форма существования...

– А можно без пафоса, сэнсей?!

– Но ты и вправду еще юнец...

– Мне тридцать шесть лет, - усмехнулся Денисов.
– А тебе... ну наверное, лет сорок пять.

– Если брать все мое пребывание в сознании, то мне сто семь лет.

– Ладно, аксакал, валяй дальше.

– Хочешь еще по шее?!

Костя с нервным смешком поднял обе руки и тут же, спохватившись, вернул их обратно. По шее ему не хотелось. Во всяком случае, до тех пор, пока он не сможет дать сдачи. Денисов уже начал понимать, что к чему, и чем бы ни являлось загадочное слово "присоединение", судя по всему, после завершения этого процесса он получит способность бить таких, как Георгий. Что с удовольствием и сделает.

– У хранителей нет привычных физиологических потребностей, - Георгий перевернулся набок, приняв позу патриция, возлежащего за обеденным столом.
– Хранители не дышат, не едят, не пьют и, соответственно, не...

– Это я понял!
– поспешно перебил его Костя.

– Хранители не видят снов, но спать им тоже нужно, хоть и не так часто, как фл... людям. Они могут испытывать усталость. Могут испытывать и боль, правда, это не та боль, к которой ты привык. Хранителя можно ранить. И хранитель, - Георгий меланхолически вздохнул, - может умереть.

– Как?!
– возмутился Костя.
– Опять?!

– А ты думал!
– удивился Георгий.
– Таков порядок вещей. Подумай, сколько тысячелетий на этой планете существует жизнь. Живых в миллиарды миллиардов раз меньше, чем таких, как мы. На возрождение уходит ничтожное количество, и если б хранители были бессмертны, то здесь было бы не протолкнуться! Среди хранителей смертность гораздо выше, чем среди людей. Наш мир, который люди не видят, гораздо более опасен. И работа наша более опасна, чем любая, о которой тебе доводилось слышать.