Злодей
Шрифт:
Я напряглась от этой шутки и тут же пожалела об этом, когда Генри бросил на меня озадаченный взгляд. Заставив себя расслабиться, я слабо улыбнулась.
— Как я уже говорил, — Рэндэл смягчил момент, — Надия, скажи мне, ты умираешь от желания выбраться отсюда так же, как и я?
Я не могла скрыть своего удивления этим вопросом. Рэндэл Лексингтон принадлежал к Бостонскому высшему обществу.
— Что?
Генри сжал мою талию.
— Отец ненавидит такие мероприятия. Он приезжает только ради деловых возможностей и потому, что мать любит их.
— Мы могли бы заняться чем-нибудь получше,
— Это же благотворительная акция.
— Тогда позвольте мне выписать чек. Не заставляйте меня надевать чертов костюм пингвина и стоять в бальном зале, разговаривая с людьми, у половины из которых пустота в голове.
Я подавилась фырканьем.
Шутки в сторону. Он мне нравился.
Рэндэл ухмыльнулся.
— У меня такое чувство, что мисс Рэй разделяет мои чувства. Ну, к несчастью для тебя, дорогая, если останешься с моим сыном, будешь часто бывать на подобных мероприятиях. Они идут в комплекте.
— Я не возражаю против всего этого, — сказал Генри.
— Это сейчас. А через двадцать лет? Ну… а тебе нравится? — спросил Рэндэл меня.
Я вздохнула.
— На самом деле это всего лишь мое первое светское мероприятие.
— Серьезно?
— И я чувствую себя как рыба, вытащенная из воды, — честно ответила я.
Генри сжал меня еще крепче.
— Но почему? — Мой ответ, кажется, встревожил его.
— Э-э, детки, может, продолжите этот разговор в другом месте… — Рэндэл посмотрел мне через плечо. — Сюда направляется мама.
Даже не попрощавшись, Генри схватил меня за руку и потащил в противоположном направлении.
— Что происходит?
Он не отвечал мне до тех пор, пока мы не оказались на другой стороне бального зала с сотнями пар между нами и его отцом. Генри схватил два бокала шампанского, осушил один, а другой предложил мне.
— Объяснишь?
— Ты первая. — Он прижал меня к оконной нише, скрывая от остальной части комнаты. Его рука собственнически покоилась на моем бедре, он смотрел вниз на мое лицо, выглядя таким же серьезным, как и в машине ранее. —Ты чувствуешь себя здесь как рыба, вытащенная из воды?
— Честно говоря, да.
— Но почему?
Склонив голову набок, я изучала его. Почему его это волновало?
— А почему тебя это беспокоит?
— Потому что я должен присутствовать на таких мероприятиях. Мне неприятно думать, что я тащу тебя туда, где тебе не нравится.
— Ну вот, опять ты такой самонадеянный.
— Я познакомил тебя со своим отцом, Надия. Обычно я так не делаю.
— Значит, я должна чувствовать себя польщенной? — усмехнулась я.
— Не делай этого. — Генри наклонился ко мне, прижимаясь всем телом к моему, погладил мой подбородок и нежно сжал его, чтобы запрокинуть мою голову назад. — Не будь циничной и отстраненной. Мне это не нравится. Это не ты.
— Ты не знаешь, кто я, — прошептала я, возбужденная его близостью, несмотря на беспорядок в душе.
— Нет? — Он наклонился, губами касаясь моих. — Тогда скажи мне, кто ты.
Я намеренно облизнула губы, так что мой язык скользнул по его губам, и глаза Генри вспыхнули.
— Я девушка, — я поцеловала его в уголок рта, — которая недоумевает, почему парень
представил меня своему отцу, но убегает, как летучая мышь из ада, чтобы не знакомить со своей матерью.— Его мать тоже недоумевает, — раздался за его спиной холодный женский голос.
Генри замер.
— Черт, — пробормотал он.
— Я слышала это.
По какой-то причине, отстранившись, Генри выглядел огорченным. И виноватым. Он сжал мою руку и повернулся лицом к миниатюрной женщине, которая выглядела моложе своих лет. Женщина, чье богатство означало, что жизнь была добра к ее коже.
— Мама. — Генри наклонился и поцеловал ее в щеку, не выпуская моей руки.
У Пенелопы Лексингтон были бриллианты в ушах, на шее и на запястье. В отличие от всех этих побрякушек, черное платье было простым. Прекрасные голубые глаза достались Генри от нее.
Она выглядела потрясающе для женщины, сыну которой тридцать с чем-то лет.
Ее полные губы, однако, были сжаты от неудовольствия, когда она смотрела на меня.
— Надия, это моя мама, Пенелопа.
— Приятно познакомиться, миссис Лексингтон. — Я протянула ей руку, несмотря на ее холодный взгляд.
К моему ужасу, она уставилась на мою руку, как на жука. Я опустила её, шокированная подобной грубостью.
— Мама, Господи, — тихо произнес Генри.
— Не смей ругаться на меня, — фыркнула Пенелопа и прищурилась. — Я вижу, какое чудесное влияние на тебя уже оказывает девушка-погода.
Я напряглась от ее насмешки.
— Не здесь, — прошипел Генри сквозь зубы.
— Не здесь? — Она шагнула ближе к нам, и я оглянулась. В основном все были совершенно не в курсе происходящего между нами тремя, но группа молодых женщин справа от нас привлекла мое внимание. Они смотрели с ликованием.
— Ты ведешь себя грубо.
— Я веду себя грубо? Ты должен был присутствовать на мероприятии вместе с Порцией Виндзор. Вместо этого ты бросил ее ради девушки-погоды.
— Ведущая-метеоролог. — Я расправила плечи, глядя на нее с вызовом.
Ее верхняя губа скривилась.
— Одевайся как хочешь, милая, ты никто с избыточным весом, чья грудь привлекла внимание. Я знаю тебя. Знаю лучше, чем ты сама себя знаешь. И я уверена, что мы можем согласиться в том, что ты недостаточно хороша для моего сына. Я хочу, чтобы ты ушла.
— Не могу поверить, что ты только что это сказала. — Генри уставился на нее с гневным недоверием, на его щеках красовались два ярко-красных пятна.
— Я с радостью уйду. — Какое-то мгновение я смотрела на нее, надеясь, что она вздрогнет. Однако женщина холодна как камень.
Когда я двинулась, чтобы пройти мимо, гнев и страх, что в ее словах была доля правды, смешались вместе. Возможно, она была права. Но то, как она обращалась со мной — унижала меня — непростительно. Остановившись рядом с ней, я посмотрела на ее надменное лицо.
— Думаю, что поговорка все-таки верна.
Миссис Лексингтон подняла идеальную бровь, глядя на меня.
— Интеллигентность не купишь за деньги.
В ее глазах вспыхнул гнев, но я ушла с высоко поднятой головой.
Я была уже на полпути через бальный зал, который, казалось, утроился в размерах, когда Генри пристроился рядом со мной. Затем расположил руку на моей пояснице, пока вел к выходу.