Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

В прежние времена Тобиус не преминул бы напомнить, что был не один, что ему повезло. Нынешний Тобиус промолчал, хотя и возгордиться себе не позволил.

— Кто они?

— Преступники, Тобиус, одни из тех, кого Шивариус освободил.

Серый магистр мысленно вернулся в прошлое, в подземелья Академии Ривена, в тюрьму, по которой успел пройтись ураганом архимаг-ренегат, и к множеству пустых клеток, в которых должны были сидеть самые опасные магические преступники Вестеррайха.

— Как я слышал, эти двое явились в Вестеррайх с юго-восточных морей, они пираты, отправленные на поиски экзотических рабов. Не знаю, чем думал тот, кто их посылал, но явно не головой. В Вестеррайхе их довольно быстро выследили и поймали, хотя дались они немалой кровью.

— Почему не подвергли Полному Усмирению^[26]?

— Сначала хотели, да потом расхотели. Уж больно любопытные экземпляры попались. Урод, которого сначала приняли за простого смертного, оказался интуитивным магом, он убил волшебника, пытавшегося его схватить, и еще два десятка простых солдат, просто ударив в них сырой силой, при этом используя резонанс^[27].

— Невероятно. Неужели брат-близнец…

— Поглощенный им в утробе матери, способен входить в состояние резонанса со своим большим братцем. Получилось, что Дектро — два волшебника в одном теле, и он способен резонировать.

— Невероятно, — повторил Тобиус. — А что второй?

— Ибехей Поработитель своих близнецов в материнской утробе не глотал, но мразь это такая, что Дектро ангелом покажется. Слышал когда-нибудь о магической школе Бейш-Кувара?

— Нет, ваше могущество.

— И не странно — это крошечная школа, расположенная в Зелосе. Слышал о таком городе?

— Вот о Зелосе — да, читал. Сердце работорговли всего Хвостового архипелага, великий город, выстроенный древними владыками слаан на костях рабов.

— Я бывал там, — сказал Талбот, — снаружи Зелос кажется величественным, но когда поймешь, чем он дышит, возникает желание стереть этот город с лица Валемара и поскорее забыть. Так вот, Бейш-Кувара — это школа, в которую со всего архипелага свозят детей, имеющих склонность к магии Разума. Школа маленькая, но очень влиятельная, в ней из молодых адептов делают мастеров ментального подавления, чудовищ, способных управлять умами, в одиночку подавлять бунты, превращая свободные личности в послушных и верных рабов. Воспитанники Бейш-Кувары в огромной цене у королей-купцов, занимающихся куплей и продажей разумного товара.

— Понятно, Ибехей — выходец из этой школы. Он проник в Сердцевину и использовал ее энергетический контур, чтобы добраться до разума всех волшебников, находившихся в башне Гильдхолла. Примерно каждый пятый был способен противостоять воздействию, но остальные принялись убивать друг друга.

— Им повезло, что в это время случился ты.

— Мы, — все-таки поправил Тобиус. — Меня сопровождали некромант из местных и одн… один из гвардейцев короля. Учитывая то, что в Сердцевине было опасно пользоваться боевыми заклинаниями, мы неплохо справились с преступниками. Жаль, что они сбежали.

Восстановилось непродолжительное молчание, нарушенное Талботом Гневливым.

— Что ты недоговариваешь, Тобиус?

— Я не недоговариваю. Просто размышляю, стоит ли обременять вас всякой ерундой.

Тобиус как можно короче описал происшествие со Штербеном и обмолвился парой слов о своем нынешнем состоянии, подытожив тем, что вскоре приведет себя в порядок.

— Любопытно, — только и ответил архимаг. — Что ж, я сообщу милорду некоторые новые подробности. Мы прибудем на свадьбу по реке, и если тому не воспрепятствуют твои обязанности, встреть нас.

Существовать без зрения было не очень сложно, Тобиус в точности помнил расположение всех предметов в своих покоях, а прочие его чувства так обострились, что он даже смог вернуться к тренировкам. Конечно, размахивая боевым шестом вслепую, можно было расколошматить много предметов мебели и интерьера, но со временем движения приобрели филигранность, а хрупких вещей вокруг стало меньше, и каждая следующая тренировка имела больше шансов пройти бесшумно.

В очередной раз из медитативного состояния его вывело прикосновение движущегося воздуха к коже, когда открылась дверь. Тобиус вернулся в полное сознание, и левая рука под одеялом сжала рукоятку ритуального ножа. На протяжении пяти дней в одно и то же время служанки приносили ему подносы с едой. Раз за разом одни и те же женщины, которых он знал по запаху, звуку шагов, голосам и даже по именам, приходили, чтобы накормить его, и это все равно не являлось причиной расслабиться и потерять бдительность. Тобиус прислушался, но не узнал шагов. Тогда он принюхался и задумался — может ли женщина, не пользующаяся благовоньями, пахнуть так приятно, либо этот едва слышимый запах пота "подслащают" феромоны?

— Здравствуй, Райла, я чувствую твой запах.

— И чем от меня пахнет?

— Женщиной. — Волшебник нескромно усмехнулся, садясь на кровати. — Что привело тебя сюда?

Она медлила.

— А ты… ты так и будешь сидеть с повязкой на глазах, Седой?

Тобиус ничего на это не ответил, он ждал, и гостья это поняла.

— Я просто хотела поблагодарить тебя за то, что спас мне жизнь тогда…

— Ерунда, — спокойно опроверг он, — ты не дала зарубить меня, я не дал вскипятить кровь тебе. Мы квиты, не за что благодарить. Что привело тебя сюда?

— Я уже сказала…

Он лишь хмыкнул.

— Еще я хотела передать тебе то, что Годлумтакари сказал мне тогда, когда мы нашли его. Когда направлялся к вершине башни, он случайно увидел двоих с отрядом хобгоблинов. Одного из них он узнал — тот нес в руке плеть…

— Ибехей Поработитель, знаю. Если Годлумтакари был рабом-гладиатором в Аримеаде, наверняка он повидал таких, как этот Ибехей. Едва ли тот мог испытывать на холлофаре свои умения, но рабы патологически ненавидят надзирателей, верно?

Ему было приятно слышать ее дыхание, волнующий и взволнованный, самую малость хрипловатый голос.

— Не все, но большинство.

— Хватит выдумывать причины, я знаю, почему ты пришла, — очень спокойно и даже с неожиданной мягкостью проговорил волшебник, — ты боишься.

Она медлила, пока не собралась с силами и не выдала:

— Кого это? Тебя, что ли, Седой?

— Возможно, и меня, но в первую очередь себя саму. Давай, Райла, задай вопрос, который пляшет колобенку на кончике твоего языка.

— Курва, — выдохнула она сквозь стиснутые зубы. — Поклянись именем Господа, что ты не… ты не…

— Что я не использую на тебе никаких приворотных чар, — закончил он, — так?

— Да, — несколько даже обиженно и тонко воскликнула мечница.

— Я сделаю лучше. Клянусь именем Джассара Ансафаруса, что не дурманю твою голову какими-либо чарами или зельями. А теперь ты поклянись именем Господа-Кузнеца, что не творишь надо мной никакой приворотной волшбы.

— Что?!

Тобиус почувствовал, как искренне она вскинулась, и улыбнулся.