Злом за зло (Драконоборец - dark edition)

Никто не понял, сколько времени прошло, прежде чем вампиры отступили, но когда это начало происходить, все замерло. Серокожие твари скребли ногтями по окровавленному паркету, цеплялись за тела убитых ими людей, вываливая отвратительные языки, визжали и ревели, но какая-то неведомая сила тянула их прочь, словно натягивая незримый поводок.

Для Тобиуса эта сила оставалась неведомой совсем недолго. Его единственному глазу предстала картина: Талбот Гневливый в разодранной мантии, покрытый собственной кровью с ног до головы, стоял там, где прежде выступали акробаты, а над его головой парила большая сфера, полная огня, в которой барахтался дочерна обугленный вампир, некогда обратившийся в стаю летучих мышей. Рядом с Гневливым находился Малахай Надгробие, у чьих ног истекал воспаряющими кусочками черного пепла сложный магический чертеж. Середину его занимало нечто, похожее на гроб, созданный из непроглядно темной материи, крышка была откинута, изнутри струился ядовитый фосфорно-зеленый цвет, и оттуда же протягивались наружу магические нити, подтаскивавшие вампиров к "гробу". В определенный момент после резкого рывка каждый из кровососов оказывался внутри. Сфера огня лопнула, выбрасывая черный скелет, который еще пытался шевелиться, но и он почти сразу оказался в гробу, крышка которого захлопнулась. Черный ящик провалился сквозь пол, и все закончилось.

— Можно?

— Проходите-проходите, — отозвался голос из тускло освещенного мрака лаборатории, — я сейчас освобожусь. Присядьте пока.

Тобиус притворил за собой дверь и прошел к свободному стулу, на котором обычно и сидел, являясь на очередной осмотр. Пахло аптекой с явным преобладанием ноток формальдегида. Волшебник то и дело пытался прикоснуться к изуродованной половине лица по родившейся у него дурной привычке, но отдергивал руку, чтобы не тревожить новых, еще неокрепших тканей. Сейчас боль поутихла, однако тогда, в вечер приветственного пира, она почти сводила с ума. Высокий болевой порог и привычка помогли ему справиться, выжить, хотя волшебник держался из последних сил. Минимум обезболивающих позволил Тобиусу присутствовать на собрании в кабинете короля, когда кошмар закончился.

Радован Карапсуа правил Риденом из скромного зала, отделанного дубом и ясенем, с большой люстрой, камином, геральдическим щитом над спинкой кресла и массивным письменным столом. С портретов на стенах взирали предки короля, там же нашлось место большой карте Вестеррайха; рядом со столом стояла массивная подставка для фамильного клинка, и в сущности обстановка выглядела не слишком броской. Карапсуа ценили надежность и простоту, а единственным предметом роскоши, на который Тобиус обратил внимание, была большая доска для игры в раджамауту, созданная из различных пород полудрагоценного камня, снабженная фигурными позолоченными ножками и стоявшая под большим овальным зеркалом в богатой раме. Судя по расположению эбонитовых и перламутровых фигур на доске, партия была в разгаре.

В первую очередь у Тобиуса спросили — куда он дел Бейерона Карторена и принцессу Хлою? Волшебник повел левой рукой по воздуху и словно выхватил откуда-то вздрогнувшую принцессу, а следом и короля. Они оказались живы и невредимы. Говорить о том, куда он отправил своих подопечных, спасая их от убийц, Тобиус отказался наотрез, тем более что он просто не мог членораздельно изъясняться. Сами же подопечные, с его равнодушного согласия, смогли лишь рассказать, что это было очень далекое место, какая-то высокогорная долина, расположенная, если судить по свечению в темном небе, где-то на севере; вокруг были сплошь голые камни и горные пики, покрытые снегом, полное безлюдье, и посреди этой холодной пустоты находился очень уютный домик из белого камня, перед которым через ручей был перекинут мост. В том одиноком доме, у горящего очага они и переждали, пока вдруг не оказались вновь в Ардегране. Больше на эту тему вопросов не последовало, ибо каждый маг имел право на секреты, которых ему не хотелось открывать кому бы то ни было.

— Итак, — негромко заговорил Бейерон, устраиваясь на одном из неудобных стульев, предназначенных для посетителей кабинета, — есть идеи, что сие было? Ясно, что покушение, понятно, что на нас натравили ни много, ни мало… сколько их было?

— Это был клан, — мягко отозвался Малахай Надгробие, скидывая на плечи капюшон, — вампирский клан родом из-под Ливетты. Есть такая земля в Соломее. Без малого два десятка особей. Около половины были уничтожены его величеством Радованом Третьим, сиром Вийемом и чаром Тобиусом.

— Кстати, о нем, — Радован указал на серого мага пальцем, — это нормально, что чар Тобиус стоит на ногах? Мне кажется, что ему нужна помощь.

— Чар Тобиус мутант, — передал собравшимся мысль молодого мага Талбот Гневливый, стоявший возле большого книжного шкафа со скрещенными на груди руками, — он намного выносливее большинства людей и вполне может позволить себе присутствовать. Хотя, по-моему, его следует принудить немедленно обратиться к целителям.

Тобиус жестами дал понять, что это обождет, что он хочет присутствовать, а заодно поглубже натянул капюшон, замечая, какой ужас отражается на лице принцессы, когда она задевает взглядом его рану. Склянка с горючей кислотой предназначалась ей, и тот факт, что серый магистр спас свою подопечную от жуткой смерти, даже не нуждался в оглашении. Никто не посмел настаивать на его удалении, и Малахай продолжил говорить.

За прошедшие после инцидента часы ведущий некромант Академии Ривена успел побеседовать с захваченными им в плен кровососами, и они заговорили. Не могли не заговорить. Несмотря на свою нетипичную внешность, полноватый, лысый, немного лопоухий волшебник с носом, похожим на тонкий птичий клюв, маленькими черными глазками и вежливой улыбкой на губах мог разговорить любого — хоть живого, хоть мертвого. Малахай возглавлял небольшую группу некромантов, взращенных Академией, и опекал их, как наседка цыплят, защищая в первую очередь от слишком пристального внимания Церкви.

— Браво, чар Малахай, вы сослужили нам очень важную службу.

— Прошу, не преувеличивайте, сир, это всего лишь моя работа. Вампиры, покусившиеся на ваше благополучие, — наемные убийцы. Их послали, чтобы сорвать свадьбу короля Радована и принцессы Хлои путем убийства одного из них либо обоих. Платили так щедро, что наняли весь клан, — так-то они поодиночке работали. Напав на артистов прошлой ночью, живые мертвецы перебили их, присвоили реквизит, одежду и проникли в замок.

— Хм, я где-то читал, — сказал Бейерон, почесывая бакенбард, — что эти твари не могут войти в дом без позволения хозяина.

— Они его испросили, — мрачно молвил Радован, — я не придал этому значения, когда ко мне от ворот прибежал слуга. Они не могли пройти и попросили разрешения. Так просто, так естественно. — А потом он взорвался. — Почему волшебники это допустили?! За что я плачу им такие деньги?! Голову с плеч таким бездарям!

Тобиус обратил внимание, что огромный меч, стоявший на подставке, вздрагивал с каждым новым взрывом, и ему казалось, что это не было связано с тяжелым кулаком, обрушивавшимся на столешницу. А когда прозвучали слова о голове и плечах, сир Вийем, застывший в углу как пустые доспехи, вдруг повернул голову в шлеме, и магистр готов был поклясться, что его рука дернулась к рукояти его собственного клинка. Волшебник уже знал, что Тарлок не только служил в гвардии, но и был королевским палачом, который, как говорили, отлично владел своим ремеслом.

— Не стоит судить их так строго, — мягко ответил Малахай, — они не виноваты, потому что являются суть наемными рабочими. То есть вынуждены работать с системами защиты, сотворенными, возможно, века назад, и трудными в повторении сейчас. Ваша обитель защищена множеством хороших заклинаний, но, чар Талбот не даст соврать, большинство из них реагирует на магическое проникновение, а не на нежить. С одна тысяча триста тринадцатого^[36] года поголовье вампиров успешно сокращали Ловчие Церкви и члены организации Черная Флейта^[37]. Сейчас вампиры в Вестеррайхе — это редкость, и даже я, некромант, уже много лет не встречался с ними. К тому же их предусмотрительно снабдили вот этим.

Малахай высыпал на стол пригоршню небольших предметов — колец, перстней, подвесок, кулонов.

— Чар Тобиус, если бы он мог сейчас хорошо разговаривать, рассказал бы, что все это артефакты, генерирующие ложную ауру. Человеческую. Ауру вампира, знаете ли, ни с чем не спутаешь, так что им приходится тратить деньги на очень качественные поделки с черного рынка артефактов. Пока что имени заказчика вызнать не получилось, боюсь, они его просто не знают, но дайте мне несколько дней, пригодное помещение — и я вытяну все, вплоть до имени вампира, обратившего их.