Зловонючая долина

Самой страшной оказалась минута, когда «мегачерепашка» проходила прямо над нами… Её ноги бухали о дно ущелья, поднимая столбы пыли. А та долетала до нас, забивая рты, носы и уши. Рядом тоскливо выл от ужаса Русый, вытаращив глаза и периодически отчаянно чихая.

От каждого шага спешащей к морю красавицы под нами с грохотом подпрыгивали фургоны, а испуганные баги тревожно порёвывали. В этой какофонии звуков отчётливо слышались понукания возничих, которые кричали на русском, на испанском — и, кажется, то ли неистово молились, то ли так же рьяно ругались…

Летуны в истерике носились под пузом «красотки», пытаясь придумать, как бы достать таких аппетитных, пусть и пыльных нас. А я боялся, что вот сейчас эта спешащая к морю «туристка» ка-а-ак повернётся отведать вкусняшки со стены… И всё — нам каюк!..

Но гигантскую черепаху интересовал только путь. Прямо как настоящего даоса. Она целенаправленно топала к морю — размножаться и отдыхать, не отвлекаясь на всякую фигню. И вскоре её тяжелые шаги, сотрясавшие землю, начали удаляться.

С последними ругательствами возницы поставили колесо, чуть заклинив кончик оси деревянным клином… И, вытерев смешанный с пылью пот со лбов, мы снова двинулись в путь.

Сложно подобрать слова, чтобы описать то облегчение, которое я испытал, когда мы вырвались из ущелья на плоскогорье. По пути нам больше не встретилось новых «черепах». У нас больше ничего сломалось и не отвалилось. Причём я сейчас не только о фургонах!..

Мы были целы, живы, здоровы, не сплющены огромной ногой… А впереди наконец-то появилось пространство для манёвров.

Наши возницы пустили багов прочь и вбок от прохода, стараясь быстрее убраться с пути нового идущего с востока гиганта. А потом мы ехали всё выше и выше, пока не нашли удобное место для лагеря.

И дальше ехать в этот день смысла не было. Нам предстояло снова подлатать наш транспорт, разведать путь и сделать побольше запасов в дорогу.

И глубокая промоина в форме большой капли, оставленная талыми водами с ледников, нам подошла идеально.

В её дальнем конце на землю падал маленький водопад, весёлым ручьём устремляясь вниз, к системе долин. Дальние стены были отвесными — а значит, неудобными для атаки хищников. Ну а узкая горловина этой чаши легко перекрывалась фургонами.

На сей раз лагерь мы разбивали тщательно, готовясь к холодной ночи. А что она будет холодной, ни у кого не вызывало сомнений. С востока ветер приносил «приветы» от горных ледников и высотных воздушных потоков.

Как высоко мы забрались? Мы не знали, а СИПИН не спешил лишать нас радости новых открытый. По моим прикидкам, нам удалось преодолеть за день километров тридцать. А значит, даже при самых грустных раскладах, четверть пути по незнакомым землям была пройдена!..

Оставалось всего-ничего — горы преодолеть. И ведь перед нами были ещё не самые большие вершины…

Глава 9 Чрезвычайно горная

Дневник Листова И. А.

Четыреста семьдесят первый день. Подготовка к переходу.

Готовиться мы начали сразу, как проснулись на утро. Пилигрим снова взял с собой десяток и увёл вперёд — в горы.

Нет, они не собирались преодолевать перевал на своих двоих. Хотели только подняться повыше, подобраться поближе и посмотреть, что там и как. Никто не ожидал, что вернутся они только через день, вечером…

Я всё думал и гадал, из-за какой глупости мы потеряем первых людей. Но все мои варианты оказались неверны. Первых трёх человек забрали трижды проклятые горы.

И в этом был определённый символизм, если честно.

— Давай, рассказывай… — предложил я Пилигриму, который ждал, когда подтянутся все заинтересованные в рассказе. — Кто не успел, тот сам виноват…

— Точно, а то сидим почём зря… — согласился отец Фёдор.

— Ну… Что могу сказать? — Пилигрим усмехнулся. — Нам повезло! Перевал можно преодолеть!

— Вот это новость!.. — иронично присвистнул кто-то из десятников.

— Вы думаете, я шучу, что ли? — резко вскинулся Грим. — Вообще-то это реально хорошая новость! Ещё на километр-два выше, и можно разворачиваться и идти назад! И уж поверьте человеку, который брал восьмитысячник — я знаю, о чём говорю!..

— Ты брал восьмитысячник? — удивился я. — Вроде ты не альпинист…

— В рамках специальной подготовки… Гоняли по высотам… — чуть успокоившись, пояснил Пилигрим. — Но восхождение на Шишабангму я запомнил лучше всего. Поверь, ни с чем не сравнимые ощущения, когда кислорода не хватает на высоте! Слабость, постоянная одышка… Острое желание приложиться к кислородному баллону… Так вот, хорошая новость в том, что нам это грозит в заметно ослабленном варианте.

— Эт чо за перевал, нахрен, такой?! — возмутился Мелкий, который вытаращил глаза ещё на списке «ощущений».

— Думаю, что ближе к шести тысячам метров… — Пилигрим улыбнулся. — Вполне терпимо, хоть и трудно.

— Ну ладно… Наверно… — кивнул я.

— Нет, это была хорошая новость! Первая, она же и предпоследняя, — Грим покачал головой. — Все остальные новости — полное дерьмо! Начну с самой неприятной: перевал узкий. Это вот там, между двумя большими вершинами! Отсюда не видно, потому что он к нам, как бы, слегка боком находится. Но до него совсем недалеко. И ширина там, конечно, побольше, чем в пройденном нами ущелье, но всего метров на пятьдесят. Так что пространства для манёвра будет мало.

— Ты же сказал, есть ещё одна хорошая новость… — нахмурился отец Фёдор.

— Батюшка! Всему своё время! — успокоил его Пилигрим. — Вторая плохая новость заключается в том, что перевал находится за границей снегов. Кто не знает, что это такое — поднимайте руки! Ага… Граница снегов — это условная черта, за которой накопление твёрдых осадков преобладает над их таянием и испарением. А если короче и проще, то переть нам придётся по снегу. Теперь поднимите руки, кто устал от снега зимой?

Пилигрим это так уверенно спросил, что я, и сам от себя не ожидая, вытянул руку вверх. И да, таких, как я, оказалось предостаточно.

— Вот вам будет хуже всех! — припечатал Пилигрим. — Ещё одна плохая новость в том, что мы с подветренной стороны перевала. И снега на этой стороне наметает всегда больше. И…

После его слов по рядам собравшихся прокатился ропот возмущения. И я не мог их за него осуждать. Потому что сам не очень хотел топтать снег посреди весны. А если снега на нашей стороне больше — значит, идти нам предстоит через сугробы. Но Пилигрим поднял руку, успокаивая возмущённых, а потом снова заговорил.

— И вторая хорошая новость заключается в том, что… — выдержав театральную паузу, Грим всё-таки соизволил продолжить: — … В том, что снег утоптан! Во всяком случае, по краям прохода.