Злой дракон для доброй ведьмы
Шрифт:
Диана осталась во дворе одна. Она задумалась. План не сработал, нужен новый. Девушка подбежала к воротам.
— Брант! — крикнула она. — Это вы?
— Да! Мы с Джоном привезли Ханну! Диана, ты как там? — обрадовались охотники.
— Что с Вильямом? Где Вильям? — послышался встревоженный женский голос.
— Кэра Рид, Вильям жив и здоров. Брант, я в порядке. Его Светлость не хочет никого видеть. Ждите там, я постараюсь что-нибудь придумать.
— Диана, будь осторожна! — крикнул Джон.
Охотники отогнали повозку от ворот, и развели костер, чтобы согреть детей и плачущую женщину. На сердце у обоих
Диана и Тинт направились к сараю, где держали фурий.
— Не представляю, что говорить, — шепнула она фамильяру. — Не понимаю, зачем ему ребенок. С детьми всегда столько возни…
Кот задумался. Потом замяукал, как маленький котенок и сделал умильную морду, ткнув лапой в сарай.
— Думаешь? Ну, ладно, попробуем зайти с этой стороны.
Диана вошла в сарай, откашлялась, и спросила у герцога:
— Ваша Светлость. Наверное, вы мечтаете о сыне?
Герцог от вопроса подпрыгнул, фурия вылупила глаза. В живых осталась только одна. Та, которой Диана перебила крыло. Вторая, с пробитым сердцем, все же сдохла день назад.
— Чего?! — переспросил Его Темнейшество.
— Наверное, вы мечтаете о собственном сыне? Тогда я могла бы вам помочь.
Герцог задумчиво посмотрел на фурию. «Наверное, прикидывает, не скормить ли ей одну надоедливую ведьму,» — подумала Диана.
Фурия же решила, что в таком деле, как создание детей, свидетели не нужны, и ее сейчас прирежут. Она забилась в цепях и яростно завизжала. Одно дело умереть, чтобы не выдать врагу тайну, совсем другое — сдохнуть, потому что враг собрался заняться кое-чем приятным. Однако, дракон не убил ее. Он взял сучку-охотницу под руку и куда-то повел.
Эдвард Рэй чувствовал себя, травинкой, которую уносит бурный поток. Еще двух недель не прошло с того дня, как он решил перекусить в городе, а сегодня с ним уже обсуждают рождение совместных детей.
— Ваша Светлость, там довольно простая процедура, — сказала ведьма, и перед глазами герцога Стоунгемского, как живая, предстала крепкая двуспальная кровать, которую даже его придурки не смогли расшатать. Да уж. Чего проще! От разыгравшейся фантазии в штанах стало тесно.
— Надо договориться с матерью ребенка и подать заявление на усыновление. В городском архиве заведут новые записи, и Вильям будет вашим официальным наследником.
Эдвард остановился. Давно он не чувствовал себя таким… Таким… Так… Он взял девчонку за плечи и заглянул в ее глаза, которые на солнце стали пронзительно синими.
— Ваша Светлость?
Он хотел сказать, что она его своими выходками в гроб сведет, но не успел. В глазах потемнело, и голову сковал знакомый огненный обруч боли.
Диана не понимала, что происходит, почему герцог вдруг пошатнулся и закрыл глаза. Она осмотрелась, но никаких признаков нападения не заметила. Полузмеиное лицо исказила судорога. Девушка коснулась ладонью его лба и невольно поморщилась: герцог испытывал сильнейшую боль. Она положила пальцы на его виски, но он вырвался и, шатаясь, пошел ко входу в замок. Диана смотрела, как на него волнами накатывают приступы боли, но поделать ничего не могла — Его Темнейшество отмахивался от ее рук. Она оставила попытки помочь, приказала Тинту следить за герцогом и вихрем влетела в замок.
— Его Светлости
плохо! — крикнула она рыцарям.Все четверо тут же выбежали наружу, подхватили герцога, потащили на кухню. Диана накапала в чашу с водой обезболивающего.
— Не поможет, — покачал головой Стивен Скай. — Оно само пройдет. Ему надо просто перетерпеть.
Диана внимательно посмотрела на бледное лицо, сузившиеся зрачки, капельки пота, выступившие на коже из-за сильной боли.
— Сколько это будет длиться? — спросила она.
— По-разному бывает. Иногда минут десять, иногда полчаса, — ответил Терри Блэк.
Как можно терпеть такое? Диана обошла сидящего герцога сзади, запустила пальцы в белоснежные волосы и зашептала заговор. Он дернулся, но не тут-то было. Девушка навалилась всем телом и удержала свои руки на месте. Через несколько секунд он глубоко вдохнул и издал стон облегчения. Диана убрала руки и отошла.
— Завтра? — спросил Винсент Вуд у герцога.
— Да, — тихо выдохнул тот.
— Что ж, завтра поедем… — весело начал Артур Скай, но Его Темнейшество перебил:
— Никуда не поедем. Пусть живут, как хотят. И этих, за воротами, прогоните, чтобы духу их здесь не было.
Рыцари озабоченно переглянулись.
Диана не понимала, что происходит, кроме того, что ей так и не удалось помочь Ханне. Она уже хотела спросить, что все это значит, но тут на кухню вбежал Вильям. Близилось время обеда, и Дороти Эванс привела его с собой. «Думай, Диана, думай,» — говорила себе ведьма, но в голову ничего не приходило. Чтобы придумать план, ей нужно было понять мотивы герцога, но она так и не сообразила, зачем ему в замке обуза в виде ребенка.
— Вильям, — вдруг громко сказал Винсент. — Бери вещи, твоя мать ждет тебя. Кэри Хант, помогите мальчишке собраться.
Змеиный зрачок герцога округлился. Стивен, Терри и Артур раскрыли рты. Диана вскочила. Прежде, чем герцог успел возразить, она подхватила мальчишку на руки и исчезла вместе с ним через заднюю дверь кухни.
* * *
С удовольствием продолжу драконью тему в рекомендациях?
Разбираешься в травах? Жди проблем! Я всего лишь хотела открыть собственную аптекарскую лавку, но на ее пороге объявился своенравный лорд-дракон, расследующий убийство. Он обвиняет меня в преступлении, и теперь все мои старания могут пойти… дракону под хвост. Берегись, красавчик, даже цветы иногда умеют кусаться! А я и аптеку открою, и убийцу найду, и капитана стражи в союзники получу.
Читать историю: Элис Айт. «Хищный цветочек для лорда-дракона»
10–2. Ваша Светлость, нам надо поговорить
— Ты что творишь?! — вызверился Его Темнейшество на рыцаря Вуда. В воздухе запахло грозой. Столы, стулья, посуда на кухне мелко затряслись и задребезжали. Дороти Эванс испуганно взвизгнула и покинула кухню вслед за Дианой.
— Ваша Светлость, хотите детей — своих заводите, — дрожащим голосом сказал Винсент и выразительно посмотрел на заднюю дверь, где скрылась ведьма. Терри Блэк встал рядом с ним. Он тоже был напряжен, но лицо выражало решимость поддержать друга.