Злой и коварный демон Буратино. Часть II

– И как ты собираешься разрешить наш конфликт? – поинтересовался обозленный Монти, покосившись в сторону друзей. – Учти, мои ребята со вчерашнего вечера никого не держали за грудки, поэтому тебе едва ли удастся отсюда выбраться целым и невредимым.

– Верно толкуешь, Флек, – оживились подельники, уставившись на собеседника такими голодными взглядами, будто действительно увидели за соседним столом еду. – Тем более он нас назвал неотесанными мужланами.

– Предлагаю заключить сделку, – спокойным тоном продолжил незнакомец.

– Что еще за сделка? – удивился Монти, явно не ожидая услышать подобного ответа.

– В обмен на сохранность внешнего вида, коим я сильно дорожу по причине занимаемой должности, готов поделиться рядом полезных советов касательно вашей таверны.

– И какая у тебя должность?

– Перед вами старший помощник с торгового судна под названием "Геркулес", прибывшего в Слатфилд сегодня утром. А зовут меня Аллан Кросби, так что прошу любить и жаловать, насколько каждому из вас, джентльмены, позволяет воспитание.

– К чему столько напыщенности? Мы люди простые и не привыкли опускаться до любезностей, вследствие чего настоятельно рекомендую перейти к сути дела, пока кому-то не взбрело в голову отмутузить тебя прямо возле стола.

– Хорошо! Раз вам не терпится помахаться, формальности можно опустить. Итак, первое, на что мне хотелось обратить ваше внимание, это то, какую глупость вы совершаете, затевая ссору с будущими жертвами на глазах кучи свидетелей, чьи показания при смертельном исходе поединка могут стать основанием для вынесения судьей сурового приговора.

– И как нам быть?

– Лучше поджидайте жертву снаружи, а потом сразу же уводите ее туда, где вас никто не увидит. К примеру, в глухую подворотню. Или вообще за черту города.

– Но раньше так и было. Есть тут у нас одно местечко, пользующееся дурной славой. Находится в двух милях отсюда близ высокого холма, поросшего колючим кустарником. Когда-то там стоял монастырь, однако после набега датчан он превратился в развалины и теперь вместо монахов в нем ютятся лишь беглые каторжники, которых в суд даже под дулом мушкета не загонишь.

– Тогда почему вы сейчас здесь околачиваетесь?

– Надо стеречь таверну от воров, иначе из нее все подчистую вынесут.

– Боюсь, ворам в таверне скоро нечем будет поживиться.

– С чего ты взял?

– Рассудите сами, разве может человек спокойно принимать пищу, если его соседа пытаются выволочь из-за стола и избить до полусмерти? Да у любого посетителя кусок в горло не полезет от столь нелицеприятной картины. Догадываетесь, на что я намекаю?

– Ладно, с этим все ясно. Ждем следующего совета.

Прежде чем продолжить, Аллан Кросби смерил взглядом Элеонору, сортирующую в дальнем углу грязные тарелки, потом снял парик, чтобы взъерошить слипшиеся от пота волосы, а дальше вытащил из кармана трубку, набил ее табаком и начал медленно раскуриваться.

– Стояли мы как-то на якоре в порту Калькутты, что на протяжении двух десятилетий является основным перевалочным пунктом Ост-Индской компании, – раздалось после первой глубокой затяжки, ставшей причиной появления густого облака дыма, зависшего под потолком, словно грозовое облако. – Так вот, среди множества разноцветных храмов, посвященных древней богине Кали – прародительнице кровавых культов, отличающихся чудовищной жестокостью по отношению к верующим, и бессчетного числа мелких базаров, торгующих тропическими фруктами причудливой формы вперемежку со специями, от запаха которых европейцу тотчас становится дурно, нам удалось обнаружить цирк, где актеры демонстрируют публике свои уродства. Кого там только не встретишь: и безруких, и безногих, и косых, и горбатых, и кривых, и даже двухголовых. Но больше всего мне запомнилась малюсенькая девушка, чей рост не превышал полутора футов. Издалека она походила на детскую куклу, однако вблизи иллюзия исчезала и перед глазами возникал вполне себе живой человек, состоящий, как все нормальные люди, из плоти и крови. А завел я разговор об этом к тому, что если вон то прелестное создание, гремящее возле кухни посудой, нарядить в костюм индийской баядерки да посадить в золоченую клетку, то у вас, джентльмены, от посетителей отбоя не будет. Еще ей не мешало бы разучить какую-нибудь жалостливую песенку, так сказать, для окончательного завершения потешного образа странствующей артистки.

В этот момент Элеонора выронила из рук стопку тарелок и с негодованием уставилась на бесстыжего негодяя, набравшегося наглости оскорбить жену в присутствии мужа. Зная Монти, далее Аллан Кросби должен был потерять сознание, поскольку нанесенная обида любимой женщине служила отличным поводом пустить в ход кулаки. Только бедняжка не учла одного – Монти ее никогда не любил, поэтому вместо того, чтобы выступить в роли защитника, он разразился громким смехом, тем самым повергнув свою вторую половинку в глубокий шок.

– А ты шутник, приятель! Это ж надо такое придумать – посадить свободного человека в клетку. Просто в голове не укладывается.

– Я не шучу, – как ни в чем не бывало произнес негодяй, пустив в воздух очередную струю дыма. – Без клетки у людей вряд ли удастся вызвать сочувствие к вашей коротышке. Они ведь к ней давно привыкли.

– Парни, вы чего уши развесили? – воскликнул Невилл, придя от услышанного в дикую ярость. – Тоже мне советчик нашелся! По-моему, ему пора рожу начистить.

– И правда, – опомнился Малоун. – Нам же пытаются зубы заговорить.

– Живо вставай, сволочь! – выкрикнул Перс, перемахнув через стол и приставив к горлу Аллану Кросби короткий охотничий нож, принадлежащий раньше отцу Элеоноры. – Сейчас мы тебя на куски покромсаем!

– Стоять! – осадил друга Монти. – Я один с ним разберусь. И попрошу никого за нами не ходить. Лучше присмотрите за посетителями, чтобы они не побежали жаловаться судье.

– Тут пусто, как на кладбище, – перебила мужа Элеонора, указав рукой в сторону громоздких часов, стоящих при входе. – Время за полночь перевалило. Все давно с девками кувыркаются, выжимая из них последние соки.

– Отличная новость! Значит, насчет свидетелей волноваться не стоит.

– А нам что тогда делать? – спросили раздосадованные друзья.

– Помогите жене с уборкой.

– Ну спасибо!

– Разбирайте тряпки и марш мыть пол! – скомандовала женщина, полностью удовлетворенная поведением мужа.

– Ага, уже бежим!

– Бегите-бегите! И про ведра не забудьте. Здесь для вас сразу пять штук припасено. Выбирайте любые.

Спустя какое-то время, когда перетрудившиеся помощники разбрелись по домам, а сама Элеонора улеглась в кровать и приготовилась отойти ко сну, царящую вокруг тишину нарушила громкая мужская болтовня, изредка прерываемая звонким женским смехом. Оказывается, Монти даже не думал разбираться с негодяем, всецело положившись на его предпринимательское чутье, сулящее немалую прибыль от выставления напоказ собственной супруги. Мало того, он не постеснялся прогуляться с ним до пристани и забрать с "Геркулеса" пару женских нарядов, привезенных из последнего плавания, после чего их дружба была закреплена бутылкой чудного карибского рома, на бульканье которого слетелась пара расфуфыренных девиц, не нашедших нынешней ночью клиентов.

– Жена, немедленно спускайся вниз и налей моим гостям что-нибудь выпить! – проревел пережравший забулдыга, притянув к себе рыжеволосую девку, успевшую расшнуровать корсет и вывалить наружу два аппетитных полушария.

– Да покрепче! – уточнил Аллан Кросби, бесцеремонно запустив руку под юбку второй девки.

– Не так быстро, дружок! – возмутилась девка, пытаясь отстраниться от назойливого кавалера. – Сначала покажи, сколько денег осталось в твоем кошельке.

– Сегодня за все плачу я, – произнес заплетающимся языком Монти, вывалив на ближайший стол пригоршню золотых монет. – Тут на десятерых хватит.